Уоррен Мерфи - Сатанинский взгляд

– Да, я действительно приветствовал красных кхмеров, – заметил корреспондент нью-йоркской газеты.

– Нужно во всем винить американцев, – высказался сотрудник вашингтонской газеты.

– Как же так? – возразил их коллега. – Русские ракеты нацелены на наши города.

– Когда стало известно о зверствах красных кхмеров, – невозмутимо продолжала дама-журналистка, – я во всем обвинила Америку, потому что она бомбила Камбоджу. Когда на тебя сыплются бомбы, поневоле озвереешь.

– Но бомбардировкам подвергались и другие страны. Во время второй мировой войны Англию бомбили намного сильнее, чем Камбоджу. И тем не менее англичане не превратились в дикарей и не начали истреблять друг друга.

– К чему эти исторические аналогии? Пиши все, что тебе угодно. Когда мне приходится слегка привирать, я обычно говорю, что такова горькая правда. В Бостоне это проходит на ура. И чем горше правда, тем лучше.

– Выходит, на сей раз горькая правда состоит в том, что если русские разместили здесь свои ракеты, то Америка сама в этом виновата, поскольку вторглась на территорию Сорники?

– Совершенно верно, – подтвердил журналист из Вашингтона, который написал много горькой правды об Иране до появления аятоллы Хомейни, о Камбодже до прихода красных кхмеров и о Вьетнаме до того, как тысячи местных жителей, рискуя жизнью, на утлых суденышках начали покидать свою «свободную» родину.

Между тем в Вашингтоне известие о советских ядерных ракетах вызвало двоякую реакцию: во-первых, облегчение, потому что они были обнаружены, а во-вторых, некоторую растерянность, потому что оставалось совершенно непонятно, по чьей инициативе они были обнаружены, хотя кое-какие следы вели в Форт Пикенс, штат Арканзас.

Президент Соединенных Штатов сразу же попытался связаться с Харолдом Смитом – последней надеждой Америки. Уж он-то наверняка располагает всеми необходимыми сведениями!

Какое счастье, что ракеты удалось вовремя обнаружить и демонтировать! Но кто знает, что может произойти в следующий раз? Если танковые колонны без всякой санкции правительства и высшего военного командования вторглись в Сорнику, что помешает им завтра войти в Вашингтон? Все гонцы президента, посланные на место событий, дабы выяснить, что там происходит, возвращались назад и, захлебываясь восторгом, рассказывали о гениальном полководце, который неизменно оказывался их ближайшим родственником или другом.

Хуже всего было то, что гениальный полководец поддерживал куда более тесный контакт с правительством, нежели сам президент. Прежде это удавалось только Харолду Смиту.

Если со Смитом что-нибудь случится, компьютерная сеть автоматически выйдет из строя. И тогда, набрав заветный номер, по которому в критических ситуациях звонили его предшественники, президент услышит короткий и будничный ответ, что номер абонента отключен. Все сработает столь же безупречно, как все эти годы работала организация под названием КЮРЕ. И президент поймет, что этой организации больше не существует.

Если же все будет хорошо, Харолд Смит снимет трубку и с помощью своей «палочки-выручалочки», как президент называл его компьютерную сеть, найдет ответ на все вопросы.

Президент набрал заветный номер и услышал то, чего никак не ожидал услышать: короткие гудки. – КЮРЕ существовала и работала, но дозвониться до Смита было невозможно.

Римо и Анна Чутесова услышали отдаленный взрыв. Они прилетели в Сорнику, когда местный аэропорт еще находился под контролем сорниканской армии.

– Первым делом нужно выяснить, где Рабинович, чтобы не попадаться ему на глаза, – сказала Анна. – Если одному из нас вдруг почудится, что он видит перед собой близкого человека, нужно как можно скорее уносить от него ноги. Это будет означать, что Рабинович нас загипнотизировал.

– Для меня все это не так просто, – ответил Римо.

– Почему?

– Потому что здесь действительно находится близкий мне человек. Мой учитель, который заменил мне отца.

– Это и впрямь осложняет задачу. Необходимо как можно больше узнать о Рабиновиче, а те, кто может нам в этом помочь, являются вашими товарищами по секретной организации, в которой вы служите.

– Я поступил опрометчиво, выболтав русской женщине эту тайну.

– У вас не было другого выбора. Без меня вы не сможете их спасти, а я не в силах помочь вам, не зная, кто они. Так что вы приняли правильное решение.

– Как знать...

– Итак, нам известно, что теперь Рабинович намного более опасен, чем прежде, во-первых, потому, что имеет доступ к источникам секретной информации, и, во-вторых, потому, что на службе у него состоит Мастер Синанджу. Вы сделали именно то, что поможет вашим друзьям. Как вы думаете, почему?

– Потому что один мудрый человек в ответ на мой главный вопрос сказал «да».

– Я не понимаю вас, Римо, и не хочу понять, поскольку не являюсь специалистом в области психических расстройств. Попробую ответить за вас. Вы решились на откровенность со мной потому, что нам необходимо собрать как можно больше точной информации о Рабиновиче. Как вы думаете, для чего?

– Нет, – ни к селу ни к городу ответил Римо.

Анна глубоко вздохнула, и ее соблазнительная грудь обозначилась под влажной от пекущего сорниканского солнца тканью блузки.

– Нам необходимо знать о Василии Рабиновиче как можно больше для того, чтобы решить, как его уничтожить.

– Правильно, именно это я и хотел сказать.

Римо умело вел ее сквозь линию фронта. Даже если бойцов не было видно, он каким-то образом догадывался об их присутствии и, не задумываясь, заранее определял, каковы будут их действия. Он объяснил Анне, что вооруженных людей можно узнать по особым повадкам. Все эти премудрости, накопленные Домом Синанджу на протяжении тысячелетий, наряду со всем остальным служили той почвой, из которой вырастало искусство каждого Мастера, вбиравшего в себя опыт предшественников. Название школы Синанджу происходило от корейской деревушки, откуда пошел род великих убийц-ассасинов, хотя сам Римо принадлежал к белой расе. Как выяснилось, технике любовных игр его научил Чиун.

– Я вижу, он обучил вас всему, – сказала Анна. – Наверное, только дышать вы научились самостоятельно.

– Как раз дыхание – самое главное из всего, чему он меня научил.

К тому времени, как в горах прогремел взрыв, Анна Чутесова поняла, что Римо искренне привязан к Чиуну. При этом он то и дело повторял, что они совершенно не схожи характерами, хотя, по словам Римо, один зануда придерживается на этот счет иного мнения.

– Кто этот зануда?

– Вы не поймете. Этот тот самый человек, который ответ на мой вопрос сказал «да».

– Что это был за вопрос?

– Самый главный из тех, что я должен был ему задать!

– И в чем он состоял?

– Понятия не имею. Я так и не задал его. Я не смог его сформулировать. И он дал мне ответ на незаданный вопрос.

– Синанджу – это что-то вроде дзэн-буддизма? – спросила Анна.

– Нет, – ответил Римо. – Синанджу – это Синанджу.

Жестом он приказал ей лечь, и они оба приникли к теплой земле на поросшем деревьями горном склоне. Вскоре показался патруль – группа индейцев в советской военной форме.

Девушка, вооруженная автоматом Калашникова, посмотрела на Анну, однако прошла мимо. Их разделяло не более пятнадцати футов.

– Почему она нас не заметила?

– Люди, как правило, видят только то, что, как им кажется, должны видеть. Следят за тем, не движется ли кто-то в кустах, нет ли у них под ногами мин, не затаился ли где-нибудь снайпер. Все остальное для них несущественно, и они этого не видят.

– А вы?

– Я вижу все.

– Это трудно?

– Никто, кроме Мастеров Синанджу, не обладает таким совершенным зрением, – объяснил Римо. – Иногда нас принимают за людей, наделенных какими-то сверхъестественными способностями. Но это не так. Просто все остальные не используют до конца заложенные в них возможности – физические, а главное, умственные.

Как ни парадоксально, но это было действительно так. Анна знала, что ресурсы человеческого мозга используются лишь на восемь процентов. Судя по всему, адепты Синанджу распоряжаются своими умственными способностями намного более эффективно.

В отличие от чар Рабиновича, искусство Синанджу показалось ей тем самым оружием, которым не зазорно воспользоваться. Оно было надежнее, чем ядерные ракеты, но при этом не уступало им в точности. Если удастся выбраться из этой заварушки, подумала Анна, постараюсь увезти Римо в Россию. А если при этом он еще и проявит ко мне интерес как к женщине, что ж, я не стану возражать. На лице у нее мелькнула мечтательная улыбка.

В этот миг раздался оглушительный взрыв, и американские войска начали штурм. Римо остановил первый попавшийся джип и, быстро утихомирив водителя, сел в него вместе с Анной. Поразительно, стоит ему нащупать какое-то нервное окончание – и человек уже полностью в его власти, подумала Анна, имея в виду не столько водителя, сколько себя. И снова губы ее раздвинулись в улыбке.