Алистер Маклин - Санторин

— Догадался.

— И возьмет нас обеих в качестве заложниц?

— И такое мне приходило в голову.

— А вы не думали, что он может взять в заложницы всех трех женщин?

— Откровенно признаюсь, нет. Мог строить предположения, но не более того. Если бы мне пришла в голову подобная мысль, я бы застрелил вашего дядю вместе с его помощниками прямо на борту «Ариадны».

— Я ошибалась в отношении вас, капитан. На самом деле вы необычайно добрый человек, хотя очень много говорите об убийствах.

— Я таких слов не заслуживаю, — с улыбкой ответил Тальбот. — Вы, наверное, ошиблись.

— Ирен здорово разбирается в человеческих характерах, сэр, — вставил Ван Гельдер. — Вас, например, она приняла за жестокого, бесчеловечного монстра.

— Я не говорила ничего подобного! Когда вы разговаривали с моим дядей на «Ангелине», то сказали, что понятия не имеете о происходящем. Но ведь это была неправда? Вы все прекрасно знали.

— Должен признаться, что я один не смог бы ничего сделать, если бы не огромная помощь капитан-лейтенанта Ван Гельдера и лейтенанта Денхольма — они-то и догадались, что это за игра. Боюсь, со временем вы узнаете массу неприятного о вашем дяде. Может быть, это и преувеличение, но он преступник международного класса и безжалостный убийца. Контрабанда наркотиков и международный терроризм — его занятия. Одному богу известно, сколько сотен или тысяч людей погибло от его рук. Мы знаем, и знаем наверняка, что он виновен в их гибели, но потребуются месяцы, даже годы, чтобы получить необходимые доказательства. К тому времени он исчезнет из поля зрения. Впрочем, и в настоящее время он пытается улизнуть. Даже в последние два дня он не смог сойти со своей стези. Убил механика, кока и буфетчика с «Делоса» — они слишком много знали. Знали то, чего мы никогда, видимо, не узнаем.

— Откуда вам все известно? — воскликнула она. В лице — ни кровинки. Ни горя, ни ужаса. Просто шок. — Как вы могли до такого додуматься, ведь у вас нет доказательств!

— Мы пришли к этому выводу вместе с Ван Гельдером, после того как обшарили весь «Делос», до самого киля. Он взорвал свою яхту, чтобы попасть на «Ариадну». Вы, конечно, не догадались об этом, да вы и не должны были. Кроме того, он несет прямую вину за самоубийства двух американцев — одного очень важного адмирала и высокопоставленного генерала. Самоубийства произошли всего несколько часов назад. Ему еще неизвестно о них, но даже если бы он и знал, то глазом не моргнул. — Он посмотрел на Маккензи. — Главный старшина, вино просто гадость. Ничего лучшего у вас нет?

— Действительно ужасное, сэр, я пробовал его. При всем моем уважении к профессору Уотерспуну, боюсь, у греков весьма специфический вкус. Но, кажется, в шкафчике на рулевом мостике есть по бутылке джина и виски. Только не знаю, как они туда попали. Сержант Браун считает, что вы сами туда их поставили.

— Ладно, я разберусь с вами позднее, а пока выполняйте поручение. Я знаю, сержант, что Дженкинс был вашим лучшим другом, и сожалею о происшедшем до глубины души. Вы слышали, — продолжил Тальбот, поворачиваясь к Евгении, — как Андропулос упомянул Манхэттенский проект?

— Да, слышала, только не поняла, о чем идет речь.

— Мы тоже сперва ничего не поняли, но потом разобрались. Андропулоса водородные бомбы совершенно не интересовали, ведь их нельзя использовать как террористическое оружие, ибо они уничтожают все вокруг. Да и транспортировать их практически невозможно. А вот атомные бомбы его заинтересовали. Андропулосу было известно, что на борту самолета есть три такие бомбы. Первоначальный его план, по всей видимости, состоял в том, чтобы сбросить их в море вблизи каких-нибудь крупнейших морских портов, таких как Сан-Франциско, Нью-Йорк, Лондон или Роттердам, и сообщить об этом главам правительств ряда стран. При этом упомянуть, что если будут предприняты попытки отыскать и нейтрализовать бомбы, то он их взорвет с помощью дистанционного управления. Цель ясна: парализовать все морские и пассажирские перевозки через указанные порты. В случае же взрыва атомной бомбы террористы всегда могли лицемерно заявить, что они тут ни при чем, что виновато соответствующее правительство. Так называемый Манхэттенский проект, по всей видимости, предусматривал затопление атомной бомбы в Амброзском канале, на подходе к Нью-йоркскому заливу. Этот блестящий план был разработан остроумным человеком. Но в нем был один существенный недостаток, о котором Андропулосу ничего не было известно, а мы знали.

— Откуда, черт побери, вы могли это знать? — спросил Уотерспун.

— Постараюсь объяснить. Итак, Андропулос раздобыл нужную ему бомбу, незаменимую для его целей. По крайней мере, он так считает. Но есть кое-что, о чем он понятия не имеет. Когда самолет рухнул в море, он активизировал действие часового механизма внутри бомбы. Как только завод кончается, бомба готова к взрыву и может взорваться при первых звуках судовых механизмов. Фактически любых механизмов. Таким образом, мина, которая сейчас на борту «Ангелины», может взорваться в любую минуту. Андропулос пал жертвой той болтовни, которой его угостил Уикрэм, наговоривший всякую чушь о временной нестабильности бомбы в результате излучения водородных бомб. В действительности атомная бомба всегда нестабильна, готова в любой момент взорваться. Главный старшина, вы забыли выполнить мою просьбу.

— Прошу прощения, сэр. — Маккензи протянул капитану стакан скотча. — Это не моя вина, сэр. Просто, редко можно услышать такую историю.

Тальбот попробовал напиток.

— Будем надеяться, что больше ничего подобного вам не придется услышать.

— И что же произойдет в конце концов? — поинтересовался Уотерспун.

— Могут случиться только две вещи. Андропулос попытается перетащить бомбы на «Таормину». Работа судовых механизмов вызовет взрыв, и они окажутся в мире ином. Или преступники отправятся на паруснике до Тобрука, конечной цели своего путешествия. Не забывайте, он уверен, что бомба совершенно безопасна, а мир считает, что у него в заложниках находится целых пять человек. При звуке первого двигателя в Тобруке бомба взорвется. Вопрос в том, сколько погибнет в этом случае ни в чем не повинных людей. Десять тысяч, самое малое. Лейтенант Денхольм, я уже устал говорить. Вы специалист «Ариадны» по электронике, покажите известное вам устройство и объясните его назначение.

— Устройство называется критронным детонатором, — вступил в разговор Денхольм. — Очень похож на старенькое переносное радио, правда? Если бы Андропулос знал о существовании такого прибора, то не пытался бы захватить атомную бомбу. Путем ряда простых действий, хотя на самом деле это очень сложный механизм, о котором я практически ничего не знаю, можно послать электронный импульс на определенной волне и вызвать взрыв атомной бомбы. Если бы у Андропулоса был такой прибор, он мог бы произвести взрыв в Амброзском канале с любого расстояния, не дожидаясь, пока в него войдет какое-нибудь судно или пока над ним не пролетит самолет.

— Можно ли поинтересоваться, — спросил Уотерспун, — как прибор оказался в ваших руках?

— Мы посылали за ним в Америку. Его привезли только вчера.

— Что означает следующее: во-первых, вы уже заранее знали о существовании прибора и, во-вторых, знали о том, что у Андропулоса на уме. А еще кто-нибудь знал об этом?

— Командир не любит, когда его офицеры сплетничают.

Уотерспун повернулся в сторону Тальбота.

— Вы собираетесь взорвать «Ангелину»? Мою «Ангелину»?!

— К сожалению, да. Должен сказать, вы получите компенсацию в той или иной форме.

— Что за компенсацию?

— Пока не знаю. Я не уполномочен делать какие-либо предложения. Мне придется обратиться с этим вопросом к адмиралу.

— А иначе нельзя поступить? — спросила Ирен. — У вас есть радио. Вы можете связаться с беглецами и предложить им бросить бомбу за борт, а потом снять их с яхты.

— Во-первых, Андропулос мне не поверит. Во-вторых, я не собираюсь делать ничего подобного. Я уже сказал вам, что сбор доказательств против него может занять месяцы, даже годы. Я бы предложил вам с Евгенией поговорить со своими отцами, и тогда вы убедитесь, что они полностью согласны со мной. Нельзя позволять бешеному псу носиться по всему миру.

— Вот, значит, что вы подразумевали, когда говорили, и не один раз, что Андропулос никогда не попадет под суд.

— Он уже осужден.

В 2.30 утра Тальбот связался с «Ариадной», точнее, с адмиралом Хокинсом.

— Два тридцать, сэр. Работы по переносу водородных бомб на борт «Килчаррана» закончились?

— Да.

— Тогда мы приступаем к делу. Еще две небольшие мелочи, сэр. Профессор Уотерспун весьма опечален неизбежной потерей своей «Ангелины».

— Скажите ему, что это ради благого дела.

— Хорошо, сэр. Как вы считаете, министерство обороны сможет возместить ему убытки?