Приключения сестры милосердия (СИ) - Порохня Александр

— Ты что там, жива, или смылась в канализацию? — насмешливо прокричала Женя. — Давай, выходи, завтракать будем!

Завернувшись в старый затрепанный халат, стараясь не думать о том, в каком злачном месте мне приходится прятаться, я вышла на кухню, вытирая голову полотенцем. На столе стояла большая сковородка с яичницей, на тарелке розовело сало, рядом стояла банка с солеными огурцами и запотевшая бутылка водки.

— Женя, я вообще-то не пью…  — взмолилась я, — мне опять плохо станет.

— Кодированная что ли? — подозрительно прищурилась на меня Женя.

— Да нет, печень больная, вот и падаю с одной рюмки — придумала я на ходу, как мне показалось, классную отмазку, — мне бы чаю, если можно.

— Можно, только сама заваривай, вон чайник на плите горячий.

— Пока я разогревала эмалированный покрытый накипью чайник, сзади меня за столом продолжалось веселье. Мужик выпивал рюмку за рюмкой, хватал Женю за руки, и одновременно подмигивал мне, успевая с огромной скоростью поглощать сало, яичницу, огурцы, заедая все это хлебом.

«Аппетит, однако, у Женькиного сожителя. Я бы не прокормила такого… «- вяло подумала я, закинув в кружку пару ложек дешевого чая, больше похожего на черные опилки, присела на табуретку у окна с горшком завядшей герани на подоконнике.

Еда на столе закончилась быстро, я даже не успела допить горьковатый чай, мужик зевнул, потер огромной ладонью небритый подбородок, и вдруг, как будто что-то вспомнив, в упор уставился на меня.

— Что делать теперь будешь? — вопрос прозвучал неожиданно трезво.

Я растерялась.

— Да я надолго вас не стесню, у меня есть куда уехать. — Мой голос вдруг предательски дрогнул, и поэтому прозвучал очень неуверенно.

— И куда, если не секрет? — прищурился Женин сожитель, не отводя от меня взгляд.

«А он не такой уж идиот, как показалось вначале» — подумала я, а вслух сказала:

— У меня тетка живет в соседней области, к ней поеду!

— А деньги у тебя есть, чтобы ехать в соседнюю область? — не отставал противный мужик.

— Я автостопом…  — совсем тихонько сказала я, всем своим видом показывая ему, что собираюсь заплакать.

— Ладно, — вдруг прекратил он допрос, резко встал и вышел из кухни. Я осталась сидеть с чашкой недопитого чая в руках, судорожно сжимая ее так крепко, как будто от этого зависела моя жизнь.

Минут через пять в кухню вошла Женя. Она была уже накрашена, и выглядела довольно прилично. В узких джинсах и клетчатой мужской рубашке в ней трудно было узнать ту серенькую мышку, которой она казалась, когда с ведром и шваброй усердно драила полы в коридоре отделения.

— Пойдем, я тебе одежду дам. Надо в гараж сходить, кое-что сделать. — Она вопросительно смотрела на меня, как будто предполагала, что я могу отказаться.

В гараж так в гараж — не сидеть же целый день на маленькой кухне, пропахшей дымом дешевых сигарет.

Гараж находился недалеко, на самом краю поселка. Машины в нем не было, были только какие-то коробки, по виду напоминавшие то ли бытовую технику, то ли компьютеры.

— Давай, помогай, чего стоишь. Передвинуть все надо подальше, сейчас еще товар привезут.

Я не стала задавать лишних вопросов, и присоединилась к перетаскиванию нетяжелых коробок вглубь длинного темного гаража.

Минут через 40 я совершенно выдохлась, и присела рядом с гаражом на пластиковый ящик, который валялся неподалеку.

— Курить хочется…  У тебя есть сигареты? — Женя даже не оглянулась на мой вопрос, обращенный к ней. Все было как-то странно: сегодня Женя почти не смотрела в мою сторону. Наверное, надо было уходить с утра пораньше, решила я.

В переулке появилась длинная фура, медленно передвигаясь вдоль гаражного массива. Женя вышла из гаража, внимательно посмотрела на меня, вздохнула, и сказав:

— Пошли! — Повернулась и быстро пошла по направлению к своему дому.

Я поплелась за ней, не зная, что и думать. В принципе можно было попрощаться и уехать, но денег у меня не было, и пока я не решила, как буду добираться до Славиной больницы, уезжать отсюда все-таки не имело смысла.

Поселок, по которому мы передвигались с Женей, старательно обходя лужи, был невелик. В который раз я была поражена тем, какие заброшенные и унылые места сохранились еще в наше, в общем-то, благополучное время. Обстановка была угнетающая — стены домов с обсыпавшейся штукатуркой, кривые входные двери, висящие на одной петле, разбитые окна над козырьками подъездов, где между рамами стояли выпитые пустые бутылки из-под пива. Мусор не убирался, наверное, уже не одну неделю — на ржавом переполненном контейнере устроили драку несколько котов, они противно орали, пока вышедшая из подъезда хмурая женщина не выплеснула в сторону бака мыльную воду из таза.

Говорить не хотелось, в полном молчании мы дошли до Жениного дома, зашли в квартиру, я мучительно подбирала слова, но Женя вдруг повернулась ко мне и сказала:

— Ты, Аля, иди, посиди в зале, пока Гришки нет, а я обед пока приготовлю.

Я кивнула. Ни спорить, ни говорить мне не хотелось, еще меньше хотелось помогать Жене с обедом на грязной кухне.

В комнате я села на диван, взяла в руки пульт от телевизора, и уже собралась его включить, как услышала, что входная дверь хлопнула, и в коридоре за стеной раздались мужские голоса. Выходить к гостям у меня не было никакого желания, правда, после ударной работы в гараже очень хотелось пить. Как будто услышав меня, в комнату заглянула Женя:

— Ты голодная? Я пока мужиков покормлю. Подождешь?

— Конечно, принеси мне только попить — в горле пересохло.

— Компот подойдет? — она улыбнулась.

— Конечно.

Через минуту я держала в руках большую кружку с яблочным компотом. Правда, вкус мне показался каким-то странным — как будто в нем растворили аспирин. Но пить хотелось так сильно, что я выпила все, не обращая внимания на странный вкус, и практически сразу же отключилась, успев подумать, что, наверное, я была неправа, когда попыталась искать здесь помощи и защиты.

Ученики звали Мага Бальтазар. Если бы его спросили, во что он верит, он не смог бы ответить. Много лет он занимался магией, сначала тайно, скрываясь ото всех, потом, получив сертификат целителя, уже не таясь, давая в местных газетенках время от времени рекламу о своих чудодейственных способностях. Лечить людей он никогда не умел, и не стремился этого делать. Все чудеса с исцелением безнадежных больных были тщательно инсценированы кругом приближенных к нему заинтересованных членов Тайного Общества, которое он создал. В основном он опирался на помощь нескольких стареющих одиноких женщин, которые закончив карьеру служащих в развалившихся НИИ и лабораториях, пополнили ряды активных распространителей пластиковой посуды, Гербалайфа и плохой зарубежной косметики. Познакомился он с этими тетеньками в период своей политической карьеры, которая закончилась, едва начавшись, в местном райсовете, выдавая им листовки с наглядной агитацией собственной особы. На выборах в местную Думу его опередил по числу голосов какой-то учитель-говорун в дешевых очках, ко времени последнего тура организовавший поездку старшеклассников своей школы к Гробу Господню в Иерусалим. Он не расстроился. Сайт, который он начал раскручивать привлек в его ряды многочисленную молодую публику, ползущую как мухи на мед на информацию о безграничной власти, которую дает Черная Магия. А здесь уже были люди значительно интереснее, чем его престарелые боевые подруги. Молоденькие девушки школьного возраста засыпали его сообщениями о том, как к ним ночью приходил сам Дьявол и занимался с ними любовью. Парни пидерастического вида, красившие губы бесцветной помадой и обматывавшие свои цыплячьи шейки гигантскими шарфами с изображениями черепов томно глядели на него исподлобья. Женщины, лет 30, в самом соку, страстно желающие отомстить свекрови или бывшему мужу, практически в открытую предлагали себя. Он не торопился, он выбирал, проводя свои занятия в заброшенном ДК на окраине города. Медленно и томно он не говорил, а пел на непонятном языке, мало заботясь о том, какую ахинею несет — несомненно, он обладал Даром гипноза и мог делать с этими людьми все, что пожелает. Сложные постулаты каббалистической магии, таинственная Пентаграмма, заклинания, значения которых он и сам не понимал — все это создавало иллюзию избранности у его учеников, и они были готовы сделать для своего Учителя все, что угодно. Но по закону подлости, к этому времени он мало чем мог воспользоваться — его либидо, подточенное занятиями сексом с перезрелыми тетеньками-активистками, отказывалось реагировать даже на юных раскрепощенных фей школьного возраста, глядевшего на него влюбленными глазами. Немного поиграв в грубые игры с девочками по вызову, он понял, что этой стороне его жизни пришел конец. Единственно, что у него оставалось — это наблюдать, как совокупляются на его глазах другие. Это навело его на мысль поискать сходные магические обряды в Черной Магии, и он нашел в разделе некромантии схожие обряды, а потом уже увлекся идеями древнего ордена, и начал читать взахлеб все, что смог найти по этой теме.