Рут Ренделл - Эксгумация юности

Поскольку полицейские обычно хвастают, что никогда не сдаются и ведут расследование до конца, инспектор Квелл всерьез опасался, что это дело будет сопровождать его всю жизнь. Поэтому он несказанно обрадовался, когда начальник полицейского подразделения сообщил ему, что дело передадут в ведение Кэролайн Иншоу.

— Я совершенно не возражаю, — сказал ей Льюис. — И вы получите мою ДНК, если уж так хотите. Но зачем она вам?

— Насколько понимаю, у вас был дядя, который пропал без вести в сорок четвертом и которого так потом и не нашли. Мистер Джеймс Рэймент?

— Верно. Но в то время многие пропали без вести. Шла война…

— А вы так и не выяснили, что произошло с вашим дядей?

— Я ведь был ребенком. Дети не слишком озабочены подобными вещами. Поступки взрослых кажутся им странными. Мои родители тогда разволновались, это я хорошо помню. Они наводили справки, но полиция не стала искать пропавшего молодого человека.

— Да, конечно. А вы не в курсе, знал ли ваш дядя миссис Уинвуд? Аниту Уинвуд?

— Мать Майкла? Не знаю. Вполне возможно. Дядя Джеймс гостил у нас. Это вы знаете. Он оставался у нас тем летом и имел обыкновение приходить домой очень поздно, далеко за полночь. Моя мать в конце концов бросила поиски. Она решила, что он был призван в армию и вступил в какую-нибудь часть, хотя в армии о нем не слышали.

— А вы? Вы не думали о нем?

— Я же сказал, что был ребенком. Возможно, я задавался вопросом, почему он так и не попрощался со мной, когда ушел…

Навестить Розмари Норрис было одним из способов убить время и заодно выполнить важную обязанность. Он был в Лоутоне и проснулся рано. Такое часто происходит с теми, кто оказывается в незнакомой обстановке. Светило солнце, хотя день не обещал быть теплым. Майкл решил, что перед тем, как навестить Клару, он спустится на Трэпс-хилл. Он мог рассказать Розмари о миссис Мосс и, возможно, даже заручиться ее помощью. Он никогда не был у нее в квартире, но зато знал адрес. Было ли сейчас слишком рано для визита? Половина десятого. Это время не казалось ему неподходящим. Мужчина на пенсии мог еще понежиться в постели, но только не женщина, размышлял он. У женщин всегда есть какие-то домашние дела, которым они хотели бы заняться пораньше. Но хотя он позвонил в звонок и постучал по почтовому ящику, так и не дождался ответа. Куда-нибудь уехала или заболела? Он попробовал еще раз, затем отправился к выходу, столкнувшись по пути с женщиной, державшей на руках большого полосатого кота.

— Миссис Норрис гостит у внучки. Она специально позвонила мне, чтобы это сказать. Я подумала, как это учтиво с ее стороны, но она всегда была внимательной. — Женщина помолчала немного, затем с сомнением посмотрела на него: — Представьте того мужчину, который ее бросил. В его-то возрасте! Это ведь уму непостижимо, не так ли?

Майкл промолчал, криво улыбнувшись. Он направился по Форест-роуд. В саду перед домом Клары трудилась Саманта, сгребала мусор и складывала в ведро.

— С нею сейчас Лилиан, — сообщила она, поприветствовав Майкла. Тот сразу понял, что Лилиан и есть та самая миссис Бичем, живущая по соседству. — Она будет рада вас видеть. Этим утром ей получше. — Она открыла переднюю дверь. — Что само по себе и в самом деле забавно, учитывая, что в любую минуту могли нагрянуть люди, которые собирались отвезти ее в хоспис.

— Она хотела бы остаться дома, — сказал Майкл.

— Не разрешили. Жаль, не правда ли? Как будто за ней некому будет ухаживать…

Клара лежала в постели полностью одетая, ее волосы были тщательно причесаны, а туфли аккуратно поставлены на полу рядом со стулом, на котором сидела Лилиан. Обручальное кольцо красовалось на тонком безымянном пальце ее очень худой левой руки. Майкл подошел к кровати и, перехватив взгляд Клары, с трудом улыбнулся, после чего наклонился и поцеловал ее.

— Я лягу, Лил, — сказала она. — Не могла бы ты убрать эти подушки? Позволь мне лечь. Меня хотят увезти отсюда, Майкл…

— Саманта мне рассказывала. Там будет хорошо…

Он слышал, что в хосписах очень хорошие условия проживания.

Ее голос стал еще слабее, но по крайней мере это был голос.

— Боль ушла, Майкл. Ничего, что я так тебя называю? Я называла тебя так, когда ты был маленьким.

— Конечно, конечно.

— Ты был тогда еще ребенком… Как-то раз они сидели за кухонным столом, друг против друга, держась за руки. Хорошо, что тебя там не было. А я видела. Я как раз убирала в соседней комнате и случайно заглянула к ним. Потом туда вошел твой отец. — Вздохнув, Клара закрыла глаза и начала рассеянно перебирать пальцами покрывало. Так продолжалось некоторое время. — Вошел, — прошептала она, — и увидел их. Он так и не произнес ни единого слова. Я все отчетливо помню, как будто это произошло вчера…

Майкл почувствовал, что его начинает тошнить. Нет, он больше никого не станет держать за руку. Никогда, никогда. Он так и не собрался с духом спросить, был ли это Джеймс Рэймент, хотя и сам понимал, что, скорее всего, это был он. В комнате воцарилась тишина.

— Принести вам чаю? — тихо спросила у него Лилиан Бичем.

Он пожал плечами, сделал неопределенный жест, который мог означать что угодно. Через некоторое время ему принесли чай, и, к собственному удивлению, это его обрадовало.

К дому подъехала машина. Видимо, «Скорая», подумал Майкл. Он приподнялся со своего места, чтобы убедиться в этом. Руки Клары Мосс, недавно перебиравшие покрывало, лежали неподвижно. Глаза женщины были закрыты, дыхания слышно не было…

Свидетелем смерти он был всего раз в жизни — и это произошло тогда, когда от него ушла Вивьен, — так и не придя в себя, — из одного мира — жестокого и несправедливого — в другой, где дарит вечный покой…

Он сразу понял, когда увидел.

— Скажите им, что их услуги не понадобятся, — хрипло проговорил он Саманте. — Она умерла.

Розмари лежала в постели. Хотя в гостевой комнате у Фреи был маленький телевизор, она не смотрела его. Ничего не читала и не слушала радио. Обычно внимательная к таким вещам, как однажды сказал ее соседка, она забыла обо всем, чем занималась у себя в квартире на Сент-Джонс-Вуд-роуд, как будто переехала в гостиницу. Фрея или Дэвид, который взял отпуск, приносили ей завтрак, а Джудит, которая заезжала почти каждый день, сказала, что будет лучше, если она все-таки встанет и выйдет на прогулку. Только у Фенеллы, которая привезла Сибиллу, хватило духу сказать, что она вовсе не больна и что не нужно раскисать. Сибилла взобралась на диван и скакала на нем до тех пор, пока прабабушка не велела ей немедленно прекратить, пригрозив отшлепать.

За обеденным столом Розмари не произнесла ни слова.

— Словно собачка, — заметил Дэвид, — ожидающая, пока хозяин покормит ее.

— Она просто ждет свой обед или ленч, — вздохнула Фрея, вернувшись на кухню. — Что будем делать?

— Когда родится ребенок, она уедет. Вот увидишь.

— Увидеть не смогу, меня же здесь не будет.

В отличие от матери Нормана Бэчелора и принцессы Греческой Алисы, Фрея рожать на столе не собиралась. Ее срок прошел, и в больнице уже начали беспокоиться. В тот же день, после того как Розмари принесли чай, ячменную булочку и кусок морковного пирога, Фрея вдруг согнулась и поморщилась:

— Кажется, начинаются схватки…

— Отвезти тебя в больницу? — встрепенулся Дэвид.

— Пока не надо. Но уже скоро…

Отказавшись смотреть телевизор в спальне,

Розмари с удовольствием делала это в компании внуков. Все, что они смотрели, она считала безнравственным и то и дело просила переключить на другой канал или переключала сама. Она предпочитала передачи о жизни птиц, о кустарном промысле в Камбрии или об одежде для пожилых. Фрея смотрела телевизор вместе с ней, вставая время от времени, чтобы немого походить в надежде, что боли стихнут. В шесть вечера она, не вытерпев, сказала:

— Мы уезжаем в больницу, бабушка. Ты ведь управишься здесь некоторое время одна?

— Зачем в больницу? — рассеянно переспросила Розмари. — Разве ты заболела?

— У меня начались схватки. Мне нужно рожать.

— Тебе?! — Розмари озадаченно посмотрела на нее. — А мне никто ничего не сказал…

— Так ты уверена, что с тобой будет все порядке? Или мне попросить маму, чтобы приехала сюда?..

Розмари не ответила. Она ушла к себе в спальню, услышав, как Фрея и Дэвид крикнули что-то на прощание. Присела на кровать и задумалась. Из необходимых вещей она, конечно, ничего сюда не взяла. Ночную рубашку позаимствовала у Джудит. И еще блузки и юбки. Все это аккуратной стопкой было сложено рядом на ночном столике. Розмари убрала постель. Затем переоделась в то платье, в котором сюда приехала, проверила, на месте ли ключ от входной двери, и возвратилась в гостиную, где зазвонил телефон. Но она не стала снимать трубку. Два предыдущих звонка она тоже проигнорировала. Наверняка звонила Джудит, которой Фрея, должно быть, позвонила из машины по мобильному телефону.