Линвуд Баркли - Исчезнуть не простившись

Мы это уже проходили, и я пытался говорить с Синтией, как можно мягче убедить ее, что, возможно, теперь, когда дочь в четвертом классе, настало время пустить ее в свободный полет. Ведь Грейс могла ходить в школу с другими детьми, ей вовсе не пришлось бы идти одной.

– Почему ты не можешь отвести меня вместо мамы? – спросила Грейс, и я заметил в ее глазах хитрый огонек.

В редких случаях, провожая Грейс в школу, я всегда отставал от нее почти на квартал. Для всех остальных я просто прогуливался, а вовсе не приглядывал за Грейс, проверяя, благополучно ли она добралась до школы. Мы никогда даже намеком не признавались в этом Синтии. Моя жена верила на слово, что я шел рядом с дочерью до самой школы и ждал, когда она зайдет внутрь.

– Не могу, – сказал я. – Мне в восемь нужно быть в своей школе. Если я поведу тебя до этого, тебе придется час болтаться снаружи. Твоя мама начинает работать в десять, так что для нее это не проблема. Но когда у меня не будет первого урока, я смогу тебя проводить.

Если честно, то Синтия договорилась с Памелой о столь позднем начале работы, чтобы успеть проводить Грейс в школу. Синтия никогда не мечтала стоять за прилавком в магазине женской одежды, которым владела ее лучшая школьная подруга, но это позволяло ей трудиться не полный рабочий день и быть дома к возвращению дочери. Она пошла на уступки и не ждала Грейс за дверью школы, стояла немного дальше на улице. Оттуда Синтия могла легко разглядеть свою дочь, с волосами стянутыми в хвостик, среди толпы детей. Она пыталась убедить Грейс помахать ей, чтобы увидеть ее раньше, но та уперлась и отказалась.

Проблема возникла после того, как однажды кто-то из учителей попросил детей остаться после звонка. Возможно, потребовалось дать последние указания насчет домашнего задания, но Грейс сидела эти минуты в панике, причем вовсе не из-за того, что мать будет беспокоиться. Нет, она боялась, что, встревоженная опозданием, мать войдет в школу и начнет разыскивать ее.

– И еще: мой телескоп сломался, – заявила Грейс.

– Что значит – сломался?

– Штучки, которые прикрепляют его к основанию, разболтались. Я вроде их подтянула, но они снова ослабли.

– Я взгляну.

– Я же должна следить за убийцами-астероидами, – напомнила Грейс. – Но не смогу их увидеть, если телескоп неисправен.

– Ладно, – сказал я. – Взгляну.

– Ты знаешь, что если астероид налетит на Землю, это будет похоже на взрыв миллиона атомных бомб?

– Не думаю, что так много, – возразил я. – Но верю – это будет очень нехорошо.

– Чтобы избавиться от кошмаров насчет астероидов, падающих на Землю, я должна посмотреть в телескоп перед сном и увериться, что ни один не летит.

Я кивнул. Дело в том, что мы купили ей вовсе не самый дорогой телескоп. Скорее самый дешевый. И не потому, что не хотели выбрасывать кучу денег на вещь, которая, возможно, вовсе не заинтересует нашу дочь, просто не имели достаточно денег, чтобы ими разбрасываться.

– Так как насчет мамы? – спросила Грейс.

– Что насчет мамы?

– Она пойдет со мной?

– Я с ней поговорю, – пообещал я.

– С кем это ты поговоришь? – спросила Синтия, входя в кухню.

В это утро она выглядела классно. Просто великолепно. Синтия была потрясающей женщиной, и я не мог наглядеться на ее зеленые глаза, высокие скулы, огненно-рыжие волосы. Они уже не были такими длинными, как в день нашей первой встречи, но впечатление все равно производили. Люди думают, что она тщательно следит за фигурой, но на самом деле, мне кажется, ей помогает быть в форме постоянное беспокойство. Беспокойство сжигает калории. Она не бегает, не ходит в спортзал. Да нам и не по карману членская карточка.

Как уже говорил, я преподаю в средней школе английский, а Синтия работает в магазине продавщицей, хотя имеет статус социального работника и некоторое время занималась этим, так что нельзя сказать, чтобы денег у нас было навалом. У нас есть этот дом, вполне достаточный для троих, в скромном районе, всего в нескольких кварталах оттого места, где выросла Синтия. Вы могли подумать, что Синтии захочется уехать подальше от того дома, но, мне кажется, она хотела остаться в этом районе, на случай если кто-нибудь вернется и попытается ее увидеть.

Нашим машинам уже по десять лет. Отдыхаем мы тоже скромно. Обычно едем в домик моего дяди у Монтпелье на неделю каждое лето, а три года назад, когда Грейс было пять лет, мы прокатились в Диснейленд, остановившись в дешевой гостинице в Орландо, где отчетливо слышали в два часа ночи, как какой-то тип в соседнем номере просил свою девушку быть осторожной и не слишком усердствовать зубами.

Но думаю, мы живем хорошо, и более или менее счастливы. Почти каждый день.

Ночи иногда бывают тяжелыми.

– С учительницей Грейс, – придумал я на ходу в ответ на вопрос Синтии.

– Зачем тебе говорить с учительницей Грейс? – удивилась Синтия.

– Я всего лишь сказал, что в одну из встреч учителей и родителей пойду и с ней поговорю, то есть с миссис Эндерс. В прошлый раз ходила ты, поскольку у меня было такое же мероприятие в школе – почему-то всегда совпадает.

– Она очень милая, – сказала Синтия. – Мне кажется, намного приятнее, чем прошлогодняя учительница, как там ее звали? Миссис Фелпс. Она мне казалась немного злой.

– Я ее ненавидела, – поддержала Грейс. – Она заставляла нас стоять на одной ноге часами, если мы вели себя плохо.

– Мне пора, – сообщил я, отпивая еще глоток холодного кофе. – Син, думаю, пришло время купить новую кофеварку.

– Я посмотрю, – пообещала Синтия.

Я встал из-за стола, не глядя на расстроенную Грейс. Я знал, чего она от меня хочет. «Поговори с ней. Пожалуйста, поговори с ней».

– Терри, ты не видел запасной ключ? – спросила Синтия.

– Что? – удивился я.

Она показала на пустой крючок на стене у кухонной двери, выходящей в наш маленький задний двор.

– Где запасной ключ?

Мы пользовались этим ключом, если шли на прогулку и не хотели брать с собой кольцо с ключами от дома и мастерской и кнопками дистанционного управления.

– Не знаю. Грейс, ты не брала ключ?

У дочери не было собственного ключа от дома. Он был ей практически не нужен, ведь Синтия всегда водила ее в школу и обратно. Грейс отрицательно покачала головой и посмотрела на меня.

Я пожал плечами.

– Может, я виноват. Оставил его рядом с кроватью. – Проходя мимо Синтии, я вдохнул запах ее волос. – Проводи меня, ладно?

Она пошла за мной к входной двери и спросила:

– Что-то не так? Грейс в порядке? Она сегодня утром что-то слишком тихая.

Я ухмыльнулся и покачал головой.

– Да все то же, Син. Ей ведь восемь лет.

Она немного отступила и нахмурилась:

– Она тебе жаловалась на меня?

– Ей нужно чувствовать себя более независимой.

– Так вот в чем дело. Она хотела, чтобы ты поговорил со мной, не с учительницей.

Я устало улыбнулся.

– Другие дети над ней смеются.

– Переживет.

Мы уже не раз говорили на эту тему, так что добавить мне было нечего.

Поэтому тишину нарушила Синтия:

– Ты же знаешь, кругом плохие люди. Их полно в этом мире.

– Я знаю, Син, знаю. – Я старался не раздражаться, не показывать, как мне надоел этот разговор. – Но сколько еще ты будешь ее провожать? До двенадцати? Пятнадцати? И в среднюю школу?

– Я разберусь с этим, когда придет время. – Она помолчала. – Я опять видела эту машину.

Машину. Опять какая-то машина.

Синтия по моему лицу поняла, что я не верю в серьезность ее опасений.

– Ты считаешь, что я рехнулась.

– Я так не считаю.

– Я видела ее дважды. Коричневая машина.

– Какой марки?

– Не знаю. С тонированными стеклами. Проезжая мимо нас с Грейс, водитель немного сбавил скорость.

– Остановился? Что-нибудь тебе сказал?

– Нет.

– Ты запомнила номер?

– Нет. В первый раз не обратила на нее внимания. А во второй слишком испугалась.

– Син, скорее всего это кто-то живущий в нашем районе. Людям приходится сбрасывать скорость. Там же впереди школьная зона. Помнишь тот день, когда копы устроили ловушку для любителей слишком быстрой езды? Старались заставить водителей днем снижать скорость в этом месте.

Синтия отвернулась и сложила руки на груди.

– Ты же не бываешь там каждый день, как я. Ты не знаешь.

– Зато я знаю, что ты оказываешь Грейс плохую услугу, не давая ей научиться самой о себе позаботиться.

– По-твоему, если какой-нибудь тип затащит ее в машину, она сумеет от него защититься?

– Как вышло, что от коричневой машины мы перешли к типу, который пытается затащить ее в машину?

– Ты никогда не относился к таким вещам так же серьезно, как я. – Она немного помолчала. – И думаю, для тебя это вполне естественно.

Я надул щеки, с шумом выдохнул воздух и сказал: