Роберт Стайн - Выпускной класс

«Нет. Нет, ты именно давишь», — подумала Лили с грустной иронией. Затем поставила стакан и натянуто улыбнулась:

— Ты прав, папа. Я сейчас же сажусь за учебники. — Швырнув недоеденный бутерброд в мусорное ведро, она подхватила ранец и поспешила к себе наверх. «Если бы только папа знал, насколько я далека от первого места», — подумала с горечью.

Перед ее глазами снова встал ненавистный мистер Райнер. Почему он не хочет изменить оценку? Почему?

Лили включила настольную лампу и села. С математикой она покончила быстро. Потом взялась за испанский. Когда дело дошло до эссе для журнала, девушка уже вовсю зевала. Она глянула на часы. Почти полночь.

Работа посвящалась истории Шейдисайдской школы. Если бы она так не вымоталась, писать было бы одно удовольствие.

Эссе близилось к концу, когда неожиданно зазвонил телефон. Лили так и подпрыгнула. Кто бы это мог быть в такой час?

Она схватила трубку уже после второго звонка, чтобы шум не разбудил родителей.

— Алло?

— Лили, — прошептал незнакомый, едва слышный голос. — Лили.

— Да. Кто это?

Ей не ответили. Слышалось только медленное, тяжелое дыхание.

— Алло, — повторила она, пытаясь скрыть волнение. — Кто это?

— Это я, — ответил теперь уже явно мужской голос.

— Кто? Да кто же?

— Один твой знакомый, Лили. Который все о тебе знает. Который все время наблюдает за тобой.

Девушка напряженно задумалась и перехватила трубку в другую руку. Во рту внезапно пересохло.

— Кто это? — повторила испуганно. — Кто?

На другом конце провода послышался щелчок. Потом раздались короткие гудки.

Лили забралась в автобус, зевая во весь рот.

— Эй, сонная тетеря! — приветствовал ее Алекс. — Пора просыпаться!

— Да понимаешь, — она с трудом сдержала новый зевок, — я вскочила ни свет ни заря и больше не смогла заснуть.

— Почему?

Девушка пожала плечами. Не могла же она рассказать приятелю о странном телефонном звонке. Как это будет выглядеть в его глазах? Не скажешь же ему, что прыгала и ворочалась всю ночь, ломая голову над тем, кто это мог звонить.

— Да вот, никак не идет из головы мистер Райнер, — произнесла Лили наконец. Это была не совсем правда, но и не совсем ложь. — Все пытаюсь найти способ заставить его изменить оценку.

— Выбрось это из головы, — посоветовал Алекс. — Всем известно, что мистер Райнер не меняет отметок.

— Думаю, на этот раз все-таки изменит, — возразила она. — Утром у меня возникла блестящая идея. Он сказал, что предъявляет к особо одаренным ученикам повышенные требования. Помнишь?

— Ну и что?

— Вот и ответ. Чтобы исправить опенку, я возьмусь сделать какую-нибудь сверхсложную работу.

— Послушай, Лили, мысль, конечно, блестящая, — согласился Алекс, — но не слишком рассчитывай на это. Райнер редко допускает подобные вещи.

— Я обязательно так поступлю, — упрямо возразила она. — Напишу реферат или сделаю доклад, лишь бы только показать, что я сильнее всех. А тогда уж он никуда не денется и поставит мне пятерку.

— Что ж, желаю удачи, — произнес парень и торжественно пожал ей руку.

Лили засмеялась. «Алекс великолепен, — подумала она. — Ему всегда удается меня рассмешить. Особенно когда у меня стресс, как сейчас».

— Я не могу подвести родителей, — объяснила она вслух, мысленно представляя напыщенное лицо отца. — Ты же знаешь, они прочат мне выпускную речь. А если Райнер не повысит оценку, я пропала.

Ребята сошли с автобуса и направились к школе. Алекс увидел на баскетбольной площадке своих друзей и пошел к ним, махнув Лили на прощание.

Лили стала быстро подниматься по лестнице. Ей хотелось отыскать учителя до занятий. «Я уже знаю, что сказать вам, мистер Райнер, — размышляла девушка. — Я согласна взвалить на себя любые нагрузки. И приложу величайшие усилия, чтобы выполнить сложнейшие задания».

Она остановилась возле своего шкафчика в раздевалке, чтобы убрать те учебники, что понадобятся только к концу дня. В углу коридора стояли две новенькие девчонки и шептались между собой. Их приглушенные голоса напомнили Лили о странном телефонном разговоре. Все-таки кто же звонил ей посреди ночи? И действительно ли он за ней наблюдает?

«Прекрати об этом думать, — одернула она себя. — Это просто чья-то дурацкая шутка. Кто-то мается дурью от нечего делать».

Девушка захлопнула свой шкафчик и зашагала по коридору к кабинету мистера Райнера.

Дверь была закрыта, но Лили знала, что учитель на месте, потому что он обычно приходил в школу первым и уходил последним.

— Привет, Лили!

Обернувшись, она увидела Лайзу Блюм, редактора стенгазеты.

— Как дела, Лили?

— Как обычно, — отозвалась та нарочито недружелюбно. Лайза обожала сплетничать обо всех знакомых — кто с кем встречался, кто с кем поссорился и так далее. И сейчас Лили меньше всего хотелось ее выслушивать. Она старалась полностью сосредоточиться на предстоящем разговоре с учителем.

— Чего это ты приперлась в такую рань? — осведомилась Лайза.

— Мне нужно поговорить с мистером Райнером.

Лайза понимающе кивнула:

— Я слышала о том, как ты с ним сцепилась. Он не хочет изменить твою отметку, верно?

Лили мысленно зарычала. Если об этом известно Лайзе, значит, известно и всей школе.

— Следует ли из этого, что выпускная речь достанется Грэму? — полюбопытствовала Лайза. — Ведь тебе необходима пятерка по социологии, так?

— И я получу ее, — отрезала Лили. Но тут же пожалела об этом. Слово — не воробей. Теперь Лайза раззвонит всем, что Лили собирается заработать оценку любой ценой.

— Ну, желаю удачи, — произнесла Лайза, показав большой палец, и быстро удалилась.

С тяжелым вздохом Лили повернулась к кабинету и постучала. Не дождавшись ответа, взялась за ручку и открыла дверь.

Сначала она увидела стремянку, установленную посреди класса. Потом, подняв глаза, поняла, что неисправная лампа вынута. Все-таки, кажется, мистер Райнер решил поменять ее сам. Еще Лили подумала, что он, наверное, пошел в кладовку за новой лампой, и решила подождать его здесь. Наконец, бросив ранец на ближайшую парту, обошла стремянку и направилась к учительскому столу. И тут невольно вскрикнула — на крышке стола красовалось яркое пятно крови. Глянув чуть в сторону, Лили увидела на полу неподвижно лежащее тело.

— Мистер Райнер? — позвала она дрожащим голосом.

Молодой красивый учитель лежал возле стола на спине. Рот его был раскрыт, волосы перепачканы кровью, остекленевшие глаза уставились прямо на Лили.

— Нет! — закричала девушка. — О Боже, нет!

Опустив глаза, она увидела, что стоит в луже крови. Ее белые ботинки все измазались.

«Теперь это уже не фантазии, — подумала Лили, обхватив лицо руками. — Совсем не фантазии. На этот раз он действительно мертв».

Лили прошла к своей парте и села, ни на кого не глядя.

Мистера Райнера похоронили вчера, и она никак не могла оправиться от этого события. Никто из собравшихся не сказал ей ни слова. Но, подняв глаза, Лили увидела, что все смотрят на нее обвиняюще, как будто она причаст-на к гибели учителя. Даже Алекс держался поодаль.

«У тебя началась настоящая паранойя, — стала убеждать себя Лили. — Никто не винит тебя в случившемся. Всем известно, что это был несчастный случай. Ребята просто не знают, что тебе сказать».

Но почему же тогда и она сама чувствовала себя виновной?

Конечно, Лили не любила мистера Райнера. И ей хотелось во что бы то ни стало исправить свою оценку. Но она никогда не желала ему зла. Девушку обожгло неожиданное воспоминание. В тот день, выйдя из класса, она сказала Джулии: «Я хотела его убить».

А Лайза Блюм растрепала всей школе о том, какой агрессивной была Лили в день смерти учителя.

«Неужели они всерьез думают, что я выбила из-под него лестницу? — терзалась девушка. — Как могут мои друзья подозревать меня в этом?»

В классе мистера Райнера стояла тишина. Мертвая тишина. Правда, несколько учеников изредка перешептывались, но вслух не разговаривал никто.

Лили полезла в ранец за тетрадью, а подняв глаза увидела вошедшую в класс миссис Баррис, которая должна была заменить покойного.

Девушка постаралась отогнать ужасные мысли. Она слушала все, что говорила новая учительница, так внимательно, словно прогуляла всю четверть.

Однако этот класс напоминал Лили о том, как она нашла тело мистера Райнера. Перед глазами неизменно стояли его искореженное тело, бледное лицо, безжизненные глаза.

— У нас будут еще две контрольные работы и одна самостоятельная, — прервали ход ее мыслей слова миссис Баррис. Учительница повысила голос, чтобы привлечь внимание.