Ольга Обская - Забыть, чтобы вспомнить

— Не советую вам отказываться. Скажите всё, о чём договаривались. Иначе… Ну, вы же знаете, как строг закон к убийцам.

До Лены стал доходить смысл спектакля. Типа идёт заседания суда. Этот, что в шапке — обвинитель, розовощёкий — защитник, а ей уготована роль обвиняемой. И ни много, ни мало — в убийстве. Что ж, как только она доберётся до Эдуарда, возможно, адвокат ей действительно понадобится.

— Так как обвиняемая от последнего слова отказалась, заседание суда объявляется закрытым. Вина Феи Элен считается доказанной. Приговор немедленно вступает в силу и обжалованию не подлежит. Прошу приставов сопроводить Фею в Эурстенцель.

Что у Эдуарда по сценарию является Эурстенцелем, оставалось только догадываться. Но Лена была уверена, что ничего хорошего. Посадят в какой-нибудь карцер и опять напустят дыму и огня, а её выпутывайся. Ни сил, ни желания проходить новые дурацкие испытания Эдуарда у Лены не было, поэтому повинуясь странной логике, она вдруг разжала руку, в которой стискивала монету, и вытянула вперёд:

— Вот моё последнее слово.

Лена рассчитывала, что украденную монетку посчитают новой уликой, и решат продлить следствие, а её пока оставят в покое. По крайней мере, такой сюжетный ход она видела в каком-то полицейском сериале. Однако эффект от продемонстрированной монеты превзошёл все её ожидания. Обладатель мантии схватился за голову, розовощёкий промямлил что-то вроде:

— Почему вы столько долго молчали?

А те, что играли роль массовки, начали возбуждённо перешёптываться:

— Да это же она! Это она!

Дорогие читатели!

Это первая из двух обещанных новых книг. Буду очень благодарна комментариям — понравилось ли начало. Интересно ли увидеть продолжение. Спасибо)

Лена переводила взгляд с маскарадного обвинителя на маскарадного защитника, с нетерпением ожидая, когда к кому-нибудь из них наконец-то вернётся дар речи. Первым голос прорезался у розовощёкого:

— В свете новых открывшихся обстоятельств, требую немедленного оправдательного вердикта.

Обладатель квадратной шапочки с досадой произнёс:

— Фея Элен признаётся невиновной. Заседание суда закрыто.

После чего вышел из помещения через небольшую боковую дверь. Те, что исполняли роль массовки, потянулись за ним, продолжая о чём-то взволнованно перешёптываться. Через пару минут зал опустел. Рядом с Леной остался стоять только её розовощёкий защитник.

— Фея Элен, вас подвезти домой или позвоните Руалю, чтоб приехал за вами?

— Нет, уж лучше вы… э… — Лена запнулась, пытаясь вспомнить, как к коротышке обращался обладатель мантии, — …сиятельный Кастр.

Розовощёкий производил вполне приятное впечатление, и раз уж вызвался подбросить Лену домой — пусть везёт. Ему она доверяла больше, чем какому-то Руалю. Тем более она понятия не имела, кто это такой и как ему позвонить. Наверняка, по сценарию Эдуарда оказался бы каким-нибудь вурдалаком.

Коротышка провёл Лену длинным коридором к выходу. Как только она оказалась снаружи — обомлела. Никакой деревушки не было и в помине. Перед ней предстал незнакомый город, сияющий тысячами огней. Необычно длинные автомобили неслись по широкой магистрали на бешеной скорости. Огромные небоскрёбы сложной конструкции, подпирали ночное небо. И там, в небе, красовалось подтверждение догадке, которая уже несколько минут буровила сознание, но Лена категорически не хотела ей верить. Над городом висело две Луны — два серпика: один обычного размера, а другой чуть поменьше. Они были достаточно далеко друг от друга, чтобы списать необычную картинку на двоение в глазах. Они были в точности такими, как в дивных историях, которые рассказывала маленькой Лене на ночь бабушка. Старушка уверяла, что где-то очень-очень далеко или, наоборот, совсем рядом, под боком, существует Запасной Мир. Малышка любила слушать замысловатые бабушкины сказки. Они были захватывающими, правда, совершенно непонятными от начала до конца. Даже само название необычного мира таило в себе загадку.

— Бабушка, а зачем запасной? — как-то спросила Лёля. — Это на случай, если наш мир загрязнится или потеряется? Это как с запасным носовым платочком? Мама всегда кладёт мне в кармашек два. Ну, вдруг я один испачкаю или посею.

— Почти, — улыбнулась бабушка. — Почти, как с носовым платочком.

Лена стояла неподвижно, не в силах оторвать взгляд от странного ночного неба, которое открыло ей страшную истину: всё, что происходило с момента, как она оказалась в зале суда, не было спектаклем, подстроенным Эдуардом. То ли воздействие «трёх стихий», то ли ещё какие-то непонятные для неё причины перенесли её сюда, в Запасной Мир, про который Лена и знала-то только то, что в небе над ним есть два ночных светила: Луна и запасная Луна. Потому что никаких других подробностей, поведанных бабушкой, вспомнить не могла. Оставалось надеяться только на собственную логику. А она подсказывала, что Лену в этом другом мире знают как Элен. Кто такая Элен — не понятно, но её почему-то обвиняли в убийстве. Однако обыкновенная медная монетка произвела такой фурор, что обвинение с Элен тут же сняли. О чём это говорит? Да чёрт его знает! Лена не любила загадки, она любила совсем другое. Любила свою сводную сестру Настьку, любила отца, хоть он и спился после перенесённых несчастий, любила мороженое, любила забраться вечером с ногами в кресло и почитать хорошую книгу. Где это всё? Где её привычный мир?

Захотелось крикнуть во всё горло:

— Никакая я не Элен! Я Лена! Лена Митина. Верните меня срочно домой!

Крикнуть так, чтобы звук отразился от небоскрёбов и эхом прокатился по всему городу. Но интуиция и логика подсказывали, что поступать так — себе дороже. Они обе нашёптывали Лене, что та должна сделать всё, чтобы окружающие продолжали считать её Элен. Чтобы никто никакой подмены не заподозрил. Это позволит Лене выиграть время, освоиться в этом странном мире и, возможно, найти путь домой.

— Фея Элен, — розовощёкий нетерпеливо переминался с ноги на ногу, — я понимаю, за неделю, проведённую в Эурстенцеле, вы соскучились по свежему воздуху, но уже довольно поздно…

— Да, извините, сиятельный Кастр, я готова ехать, — с лёгким вздохом ответила Лена.

Времени на тупое созерцание неба у неё больше не было. Надо вживаться в новую роль. Роль Феи Элен. Кстати, почему Феи? Это фамилия такая, что ли? Или здесь так принято обращаться к девушкам, аналог нашего «мадмуазель» или «мисс»? Ещё одна загадка нарисовалась. Как они Лене надоели.

Кастр проводил спутницу к своей машине. Она была не такой длинной, как большинство здесь. Чем-то напоминала обычный бюджетный корейский автомобиль.

— Извините за тесноту, — расшаркался Кастр, открывая перед Леной дверцу. — Смысла покупать большую машину нет. Семья маленькая, всего трое детей. Хотя тешу себя мыслью, что кому-то повезло ещё меньше. Я о Его Светлейшестве.

Лена тут же намотала на ус, что в дивном мире многодетные семьи явление распространённое, судя по количеству длинных машин на шоссе. Однако некое Светлейшество (крупная шишка, судя по придыханию, с каким было произнесено слово) имеет меньше трёх отпрысков, что является, видимо, большим горем.

Автомобиль плавно выехал на магистраль, но тут же набрал огромную скорость. Картинка проплывала перед глазами с такой быстротой, что Лене не удавалось разглядеть подробности, которые помогли бы понять что-то важное об устройстве странного мира. Впрочем, розовощёкий защитник оказался довольно разговорчивым малым, и беседа с ним дала море полезной информации.

— Фея Элен, а вы заметили, как отвисла челюсть у сиятельного Падеву, когда вы показали ключ? — Кастр тихонечко рассмеялся. — Знаете, я с самого начала верил в вашу невиновность. Перед заседанием поспорил, что смогу это доказать. Вы, правда, пощекотали мне нервы, когда отказались от последнего слова. Хотя, теперь понимаю, почему. У вас был аргумент поубедительнее любых слов. Вот только не пойму: почему вы не показали ключ раньше. Ведь тогда бы не было этой ужасной недели, проведённой в Эурстенцеле.

Лена неопределённо пожала плечами. Она догадалась, конечно, что сиятельный Падеву это и есть обвинитель в квадратной шапке, а ключом Кастр называет монетку. Но, тем не менее, что ответить, она понятия не имела. Благо собеседник сделал это за неё.

— Знаю-знаю, не должен спрашивать об этом. Владельцу ключа виднее, когда предъявить его публике. Господи! Но кто бы мог подумать, что он у вас. Вот Его Светлейшество обрадуется, что наконец-то это свершилось.

Лена глянула украдкой на монету, которую до сих пор сжимала в руке. Хорошо бы понять, почему медяшка имеет в этом мире такую цену, почему играет такую важную роль. Почему монетка должна осчастливить местную крупную шишку.