Юлий Дубов - Большая пайка (Часть первая)

– А ты вообще знаешь, откуда он? Мне Лева сегодня рассказал. Был таксистом, закончил строительный техникум, пошел на стройку, продвинулся там по общественной линии, потом взяли в горком – он теперь у них вроде завхоза. Очень пробивной парень. Если ему интересно, всех на уши поставит, а дело сделает. Пройдоха, конечно, но очень полезный. В общем, если он объявится, захватите его с собой.

Сергей закурил сигарету и посмотрел на часы. Было только начало шестого. До города добираться минут сорок, это если на рейсовом автобусе, на такси и того меньше. Времени вполне хватало и чтобы умыться, и чтобы выпить внизу кофе. Сергей включил бра над кроватью и нашел бумажку с телефонами Ленки и Марка. Позвонил Марку, сказал, что Платон ждет их в ресторане. Недовольный пробуждением, Марк начал орать в трубку, что все это безобразие, ничего еще не сделано, с лекторами связи нет, программа нескорректирована, и о чем все только думают, – но, наоравшись, сменил гнев на милость и сказал, что через десять минут – кровь из носу! – будет внизу. Сергей ткнул сигарету в пепельницу, начал было набирать Ленкин номер, но передумал, решив, что лучше будет, если сам зайдет и разбудит ее. Он быстро натянул костюм, плеснул в лицо водой и побежал по лестнице вниз.

Еще шагов за десять до Ленкиного номера Сергей услышал странный шум – будто ритмично соударялись два тяжелых предмета, а когда подошел к двери вплотную, понял, что шум этот доносится как раз из Ленкиной комнаты и производит его, по-видимому, стукающаяся о стенку кровать. Еще он услышал тяжелое мужское дыхание, а чуть позже – Ленкин стон.

Сергей постоял несколько секунд, пытаясь понять, что, собственно, происходит, а когда понял – развернулся и, уже медленно, пошел по лестнице в свою комнату. Хорошее настроение, с которым он проснулся утром в поезде, растворилось без остатка. Его сменили обида и жуткая злость на Ленку. Вспомнилось, как ночью Марк что-то спьяну нес про колхозы и сеновалы, но тогда Сергей не придал этому никакого значения. А сейчас он – без всяких на то оснований – вдруг ощутил, что Ленка его предала. Ощущение предательства было настолько ярким, что Сергей категорически решил: еще два-три дня, школа наберет обороты, и он уедет в Москву.

Вернувшись в свой номер, он снова закурил и набрал Ленкин телефон. К его удивлению, Ленка сняла трубку сразу же.

– Привет тебе, – сказал Терьян, стараясь говорить как ни в чем не бывало. – Платон звонил, срочно требует нас в город. В семь мы должны быть в ресторане. Давай одевайся, а то через сорок минут нам уже выходить.

– А я одета, – неожиданно для Сергея ответила Ленка. – Сейчас только причешусь и через пять минут буду внизу.

Сергей повесил трубку, помотал головой, пытаясь осознать услышанное, решил оставить размышления на потом, схватил с вешалки куртку и вышел из номера. Спустившись вниз, он увидел Цейтлина и Еропкина. Сидя за столиком в буфете, они пили кофе, а перед Еропкиным стояла еще и рюмка коньяка.

– Давно сидите? – спросил Терьян, стараясь не смотреть на Еропкина.

– Я только что подошел, – ответил Марк, чье настроение с момента пробуждения заметно улучшилось. – А Сашок просто живет тут. Я спустился, вижу – перед ним уже четыре пустые рюмки стоят.

– Привет, мальчики, – раздался за спиной Терьяна Ленкин голос.

Сергей обернулся. На Ленке было длинное темно-синее платье с белыми кружевными манжетами и белым же отложным воротничком. Выглядела она так, будто ее только что вынули из коробочки с ватой, и Сергей засомневался – наверное, он просто перепутал либо комнату, либо этаж. Проверить эту мысль вдруг стало так для него важно, что Терьян сказал:

– Ребята, возьмите мне кофе, я сейчас сбегаю к себе – сигареты забыл.

– А чего бегать-то? – лениво протянул Еропкин. – Вон сигареты – их здесь сколько хочешь. – И он кивнул на буфетную стойку.

– Нет, нет, – торопливо отказался Терьян. – У меня свой сорт. – Он действительно курил исключительно "Дымок", а от любых других только кашлял.

Поднявшись наверх, Сергей вообще перестал что-либо понимать. Этаж был правильный. И комната была той самой, у двери которой он стоял всего пятнадцать минут назад. А вот по времени – не получалось никак. Решив больше не ломать над этим голову, Сергей спустился вниз, залпом выпил остывший и невкусный кофе и расплатился за всех. Компания двинулась к выходу.

Упоминание неизвестного Сергею Зиновия Марковича произвело магическое впечатление. Дверь с табличкой "Мест нет" тут же гостеприимно распахнулась, и всех четверых провели к столу, накрытому в самом дальнем углу ресторана. Несмотря на табличку, зал был почти пуст. Только рядом с приготовленным для ребят столом был занят еще один – там сидел пожилой мужчина в белом пиджаке, бабочке и темно-синих безукоризненно отглаженных брюках, а с ним – невероятно красивая девушка лет двадцати, в черном, обтягивающем и очень коротком платье. Мужчина уже прилично выпил, во всяком случае, столько, что это было заметно. По-видимому, они пришли давно и уходить не собирались. Мужчина непрерывно говорил, время от времени целуя своей спутнице руку, а та внимательно его слушала.

Ленка окинула девушку взглядом, на мгновение замялась, а потом села к ней спиной. Еропкин опустился на стул напротив, Марк и Сергей устроились рядом с ним. Несколько минут все неловко молчали, затем Еропкин подозвал официанта и заказал водку и шампанское.

– Есть хорошие грузинские вина, – сообщил официант.

– Красного не пью, – заявил Еропкин, но, спохватившись, обратился к остальным: – Не будем мешать, правда?

Сергей даже не успел возразить – Марк немедленно затребовал у официанта карту вин, долго с ним препирался, капризничал и наконец попросил принести четыре бутылки "Телиани". Вино появилось в ту самую секунду, когда к столу подошел Платон. Еще через несколько минут в дверях показались Виктор и Муса, следом прибыл Лева Штурмин с девушкой, которая оказалась его женой Генриеттой.

– А где Ниночка? – спросила Ленка.

– Она с Ларри, печатает списки книг, – махнул рукой куда-то в сторону Платон. – Ларри ее сюда привезет, а сам поедет в пансионат. Он совсем замучился, говорит, хочет выспаться.

Ларри появился через час, когда уже прозвучала команда подавать горячее, – привез замученную до синевы Нину, выпил рюмку водки, посовещался о чем-то с Платоном и исчез. На вопросительно поднятые брови Виктора – что, дескать, с книгами? – Платон показал большой палец, но распространяться не стал.

За столом было весело. Марк хорошо танцевал и стал по очереди приглашать девушек. Быстро выяснилось, что Лева ему не уступает, и между ними сразу же разгорелось соревнование. Все наблюдали. Виктор рассказывал, как он маялся с американским специалистом по вычислительной технике, которого сам же и пригласил в Институт читать лекции, имея далеко идущие планы личного участия в налаживании международного сотрудничества.

– Сразу же началась самодеятельность. Купил он в каком-то ларьке карту центра Москвы. Показывает ее мне, морда при этом хитрая такая, – я, говорит, очень мучаюсь от перемены часовых поясов, поэтому по ночам не сплю, а хожу гулять, вот на карте нашел симпатичный скверик, хотел там посидеть на лавочке, пришел, а скверика нет, вместо него какой-то здоровенный домина стоит. Что бы это значило? Я смотрю на карту – вижу, он тычет пальцем в площадь Дзержинского, а там действительно обозначен зеленый квадратик, как бы уголок отдыха. Причем, американец прекрасно знает, чтґо там находится, потому как Джеймса Бонда насмотрелся, ему просто интересно, что я скажу. Ну, я и отвечаю со строгим лицом – дескать, он случайно наткнулся на очень важную государственную тайну и пусть больше никому про это не говорит, а то сидеть ему остаток жизни на месте этого скверика. Вроде американец понял. Замкнулся в себе, на меня поглядывает с опаской. Ладно, дня через два ему улетать. Провожаю его, намекаю, что хорошо бы сотрудничество наладить, а он, гадюка, рассказывает: мол, у них в Штатах точно известно – если нашему человеку доверяют общаться с иностранцем, то звание у него не меньше лейтенанта. Если он при этом еще и язык знает – значит, капитан. Ну, а если уж улыбается и водку пьет – точно полковник. А я, говорю, кто? Он посмотрел на меня и отвечает – черт тебя знает, наверное, майор. Я так понял, мало мы с ним выпили. Ну и объясняет он мне: сотрудничество, конечно, штука хорошая, только ежели он пригласит к себе в Беркли майора КГБ, по головке его не погладят. Поэтому гуд-бай, френд Виктор, будем друг другу письма писать.

Муса перегнулся через стол и прилепил к плечам Виктора две отклеившиеся этикетки от "Телиани":

– Не горюй, товарищ майор, проведешь школу, получишь повышение. Сколько у вас заморских гостей ожидается?

– Если все приедут, то около семидесяти, – ответил Платон. – Примерно пятьдесят наших братьев из соцлагеря, остальные – оттуда.