Татьяна Устинова - Мой личный враг

— Приехали? — спросил он, как бы не веря своим глазам, и, отшвырнув кресло, распахнул объятия.

Первой бросилась к нему неискушенная во всякого рода дипломатических тонкостях Клодия, за ней Патрик. Они наперебой вопили, что приехал Ален и вот посмотри, что привез, и пробудет в Париже долго-долго, а Моника работает с ним, и Ален обещал, что мы все вместе поедем в Дисней!

Ален, сообразив, что, очевидно, это не слишком ответственные гости, раз отец допускает такой семейный перерыв в переговорах, тоже заорал и, как в детстве, обнял его за шею. Дворецкий поймал наконец за ошейник Мистера Билла. Тот горестно залаял гулким, как из бочки, лаем. Девушка, видимо упомянутая детьми Моника, прыснула со смеху, и только Алекс стояла, напряженно выпрямившись, и на ее губах таяла неуверенная, отстраненная улыбка.

Позади Филиппа что-то с грохотом упало. Он подозревал, что это несостоявшийся телевизионный магнат Андрей Победоносцев свалился со стула.

Ален познакомил отца со своей девушкой. Филипп пожал протянутую узкую руку, снял съехавшую шляпу с буйных кудрей дочери, подхватил на руки Патрика, отдал шляпу тихо материализовавшейся в кабинете Глории, гувернантке детей, потрепал подсунувшуюся морду Мистера Билла, протиснулся к Алекс и наконец повернулся лицом к троице, сидящей за переговорным столом.

«Ну, вот он, — пронеслось у него в голове, — момент истины».

— Господа, — весело сказал он, — я хотел бы представить вас своей семье.

Глория незаметно забрала у него из рук Патрика, Ален вопросительно посмотрел на отца. Троица поднялась.

— Алекс, — заговорил Филипп, глядя жене в глаза, полные тревоги и недоумения, — это госпожа Терехина и господин Победоносцев. Из России. С Майклом ты встречалась.

— Хелло, Майкл! — улыбнулась Александра. «Господи, что происходит?! думала она лихорадочно. — Что он задумал, мой ненормальный муж? Откуда он их взял?»

И тут же вспомнила: телеканал, Майкл, финансы, ее муж, заключительное звено цепочки…

— Господа, — продолжал Филипп, — это моя жена Алекс. Дальше, в порядке убывания, мой сын Ален, его подруга Моника, мой второй сын Патрик, моя дочь Клодия. Господа из России приехали обсудить со мной вопросы финансирования нового телевизионного канала, — объяснил он семье. — Мы закончим максимум через полчаса. Я хотел бы, чтобы ты осталась, Алекс.

Дождь шел не переставая. По дороге в аэропорт она даже жалела, что поехала без шофера. Она любила автомобили и ездила виртуозно, но громадный, как гиппопотам, «Мерседес» Филиппа был слишком тяжел. Да и дети, пристегнутые на заднем сиденье, проявляли; мягко говоря, нетерпение.

Она волновалась перед встречей с Аденом и его девушкой, бегала по залу ожидания за Патриком и Кло, которые от обилия людей, витрин, неописуемо волнующих тележек с багажом, эскалаторов и огней пришли в восторженное состояние. А потом, завидев Алена, впали в настоящее буйство. Так что домой вся компания прибыла в некотором изнеможении.

Андрей Победоносцев и Вика Терехина за столом в кабинете ее мужа смещение времени, искривление пространства — это зрелище потрясло ее.

Хорошо бы закрыть дверь и, открыв ее снова, убедиться, что это всего лишь игра воображения.

Но они действительно находились в кабинете Филиппа! Вполне реальные, непохожие на тени! Правда, у них были довольно странные лица. И вся повадка сытых доберманов как будто стекла с них на пол, прямо на раритетный английский ковер.

Александра внимательно изучала этот ковер. Просто не могла оторвать от него глаз. «Красивая вещь», — уныло думала она.

— Майкл, — обратился ее муж к Олдриджу, — я не хочу больше морочить вам голову. Завтра в одиннадцать я жду вас в своем офисе. У меня есть к вам встречное предложение. Алекс и я, мы когда-то были знакомы с этими господами и хотели бы в оставшиеся полчаса поговорить с ними наедине. Надеюсь, вы поймете меня правильно.

Пока ошарашенлый Майкл пожимал всем руки, пока Дени чуть не за рукав тащил его к выходу, а он все порывался обратиться к Филиппу с какой-то речью, пока неторопливо закрывались тяжелые двери, все четверо стояли по обе стороны разделяющего их стола и молчали, не поднимая глаз.

Дверь бесшумно закрылась, и Филипп негромко сказал:

— Прошу садиться.

Александра села, сцепила на коленях холодные руки и выпрямилась, ни на кого не глядя.

— Будем говорить по-русски? — спросил Филипп. — Я думаю, так удобнее. Мы лучше поймем друг друга.

Ему очень не нравилась реакция Алекс.

Черт побери, ему никогда не нравилась реакция Алекс на двух этих мерзавцев! Всю свою жизнь она хотела и не могла от них отвязаться. Дурочка, она думала, что они что-то собой представляют, что их презрение, высокомерие и чванство имеют под собой какую-то основу. Он докажет ей, что это не так. Он избавит ее от них и сделает это раз и навсегда, без сложных психологических заходов и экскурсов в прошлое.

Много лет назад эти двое оскорбили его жену так сильно, что до сих пор, судя по ее реакции, встреча с ними — худший из ее кошмаров. Она всегда слишком легко сдавалась, когда дело касалось этой парочки. Она проигрывала борьбу, даже не пытаясь вступить в драку.

Сегодня сила на ее стороне, и она должна — должна! — ею воспользоваться.

— Господа, — начал Филипп по-русски, и Вика в полном ошеломлении уставилась на него, — не будем делать вид, что видим друг друга впервые в жизни. Я женился на Алекс пять лет назад, когда господин Победоносцев решил, что уже достаточно созрел, чтобы делать деньги на госпоже Терехиной и ее связях. Он бросил свою первую жену, отобрав у нее работу, средства к существованию и веру в людей. Но вера — категория не материальная, так что бог с ней, с верой. Я — французский журналист русского происхождения, которого вы, госпожа Терехина, как-то пригласили на свою вечеринку. Тогда иностранцы были в моде, так я и угодил на ваш светский раут.

Вика изменилась в лице, смутная тень пробежала по гладкому лбу, она уставилась на Филиппа и вдруг… вспомнила. Вспомнила и изумилась так, что у нее непроизвольно открылся рот. И этот рот, независимо от хозяйки, пробормотал:

— О господи… Филипп продолжал:

— Алекс вышла за меня замуж, что вызвало у вас бурю восторга. Я прекрасно помню вашу чистую радость. Алекс по наивности придавала значение тому, что вы делали с ней и какую возню затеяли вокруг нее, и потому ваши выходки приобретали значение и для меня.

Вика уронила ручку и ойкнула, как выпускница ПТУ на последнем экзамене, вытянувшая незнакомый билет. Андрей глотнул холодный кофе. Щеки у него горели тяжелым температурным румянцем.

— Все эти годы мне не было до вас никакого дела. Хотя вам, месье Андрей, я многого не могу простить. Хотя бы то, что вы бросили беременную жену в годовщину смерти ее бабушки!

Андрей отшатнулся от Филиппа, как от ядовитой змеи, и прикрыл глаза, не заботясь больше об имидже.

Александра взглянула на Филиппа и ужаснулась: что он делает? для кого он придумал эту пытку? кого он наказывает? Они недостойны даже пыль вытирать с его машины, а он хочет разбудить в них чувства? Заставить их… сожалеть? Стыдиться?..

Внезапно Филипп встал. Александра смотрела на него в благоговейном ужасе — в нем клокотала ярость, и оттого он даже улыбался, злобно-насмешливой, недоброй улыбкой. Не улыбался, а скорее скалил зубы, как волк, готовый вцепиться в свою добычу.

— Считайте, что вы уже на финише, господин Победоносцев. Бог мне судья, но раз уж он привел вас ко мне, я не пущу вас дальше. Мне подготовили ваше досье, и, смею вас уверить, я пресеку вашу блестящую карьеру. — Филипп сделал упор на слове «блестящую». — Я не говорю, что разорю вас, разорить можно только богатого человека. Но я отниму у вас все, что вы… — он поискал слово, намылили за время вашей бурной телевизионной деятельности. Вам не помогут никакие связи мадам Терехиной. Тем более старший господин Терехин давно в отставке. Забудьте о выборах, о левых фирмах, через которые вы сами у себя покупаете программы, забудьте о письмах премьеру и попытках акционировать государственный канал, чем вы до последнего момента столь активно занимались. Забудьте о люстрах в шесть тысяч долларов для вашего кабинета и о бюджетных вложениях в ваше личное благосостояние. А также о бриллиантовых кольцах для многочисленных секретарш, с которыми вы спите. Кстати, напрасно. Славы Билла Клинтона вам все равно не сыскать, а хлопот с ними много, не так ли?

Филипп притормозил, стараясь взять себя в руки, но ярость, занявшаяся, словно высохший лес от случайной искры, разгоралась все сильнее.

Как же он ненавидел этих ублюдков! Его ненависть не укладывалась в точно выверенные рамки задуманного плана. И потому он не мог остановиться.

А остановиться бы следовало.

Они не стоили его усилий, он хорошо это понимал. Испуганные, некомпетентные, ошарашенные масштабом свалившегося на них бедствия, они не годились в серьезные противники. И кроме того, он совсем упустил из виду реакцию своей непредсказуемой жены, ради которой все и затевалось. Пока он метал громы и молнии, Александра не отрываясь смотрела в пол.