Уоррен Мерфи - Наследница Дестроера

Подкатил лимузин вице-президента, и кандидат в лидеры Соединенных Штатов вышел из машины, застегнул пиджак и поправил растрепавшиеся на ветру жидкие волосы. Смит попытался успокоиться. Вице-президент взошел на импровизированную сцену, и президиум разом поднялся. Все приготовились пожать руку герою сегодняшнего мероприятия. Смит на всякий случай остался сидеть – вдруг пронесет.

– А где доктор Смит? – донесся до него чей-то голос.

У Смита екнуло сердце. Голос принадлежал самому вице-президенту.

Хармон Кэшмен подвел его к Смиту. Тот неловко поднялся.

– Вот он, господин вице-президент. Разрешите представить вам доктора Харолда Смита.

– А, – криво усмехнулся вице-президент. – Рад наконец с вами познакомиться. Наслышан о вас, Смит.

– Неужели? – прохрипел Смит, вяло отвечая на рукопожатие.

– Хармон говорит, вы очень волновались из-за сегодняшнего мероприятия.

– Гм... да, – признался Смит.

У него вдруг закружилась голова.

– Немного найдется людей, которые станут воротить нос от подобной возможности. Во всяком случае, об этом мне говорят. Про вас же Хармон рассказывает, что вы ведете себя так, словно скрываете какую-то ужасную тайну. Но этого, конечно, не может быть, правда? В конце концов, вы руководите этим прекрасным лечебным учреждением. Ваша обязанность – лечить людей.

– Конечно, конечно, – пробормотал Смит, чувствуя, как у него подгибаются колени.

Вице-президента наконец подвели к предназначенному для него креслу, где он и устроился в окружении агентов службы безопасности, вооруженных рациями.

Смит неуверенно опустился на стул. Его лицо стало белее сорочки. Уж больно близок оказался вице-президент к правде! Конечно, это были пустые слова, но Смит все равно злился на себя, что своей нервозностью и отказом участвовать в церемонии только вызвал к себе нежелательный интерес. Впрочем, если дальше все пройдет гладко, это не должно отразиться на дальнейшей судьбе КЮРЕ.

Когда вице-президент сел, публика тоже заняла свои места. Для проведения предвыборного собрания на лужайке санатория “Фолкрофт” установили рядами складные стулья. Некоторым сотрудникам санатория было разрешено присоединиться к тщательно отобранной команде сторонников кандидата. Смит заметил в заднем ряду свою секретаршу миссис Микулку, которая вся светилась от гордости. Мэр города прошел к сцене, поправил микрофон и в короткой речи представил вице-президента, завершив ее приглашающим жестом и словами:

– А теперь, дамы и господа, – будущий президент Соединенных Штатов!

Вице-президент встал и направился к микрофону.

– Благодарю вас за теплый прием, – сказал он, пытаясь движением руки унять аплодисменты, тогда как активисты его кампании, напротив, давали публике тайные знаки хлопать громче и дольше.

Телевизионщики записывали то, что должно было произвести впечатление спонтанного проявления массового энтузиазма.

– Благодарю вас, – повторил вице-президент.

Наконец он подал знак своим активистам, и те, в свою очередь, просигнализировали аудитории. Установилась тишина.

– Должен признать, что не встречал такого горячего приема после партийного съезда в Айове, – пошутил вице-президент. Аудитория одобрительно хохотнула. – Сегодня я здесь, – продолжал вице-президент, – дабы подтвердить обещание, данное когда-то давно, еще в начале предвыборной гонки. Так вот, ни для кого не секрет, что политика нынешней администрации вызывает немало нареканий, и я, конечно, далек оттого, чтобы противопоставлять себя Белому дому. В частности, критика касается деятельности секретных служб. Некоторые полагают, что нынешняя администрация чересчур увлеклась тайными службами, незаконными способами достижения своих политических целей и неконституционными методами в целом.

У доктора Харолда В. Смита пересохло во рту.

– Что ж, хочу заверить вас, что в моей администрации такого не будет.

Толпа одобрительно захлопала.

– Я не участвовал ни в чем подобном при нынешнем президенте, которым я искренне восхищаюсь, и уж тем более не буду этого делать, когда стану хозяином Овального кабинета. Ни в коем случае! Этого не будет. Я обещаю!

Он просто работает на публику, сказал себе Харолд Смит, но сердце его готово было выскочить из груди. Предвыборная риторика! Это еще ничего не значит!

– Должен сказать вам: очень может быть, что в прошлом в недрах ЦРУ или военной разведки разрабатывались и проводились какие-нибудь секретные операции, не имеющие ничего общего с законом. Что-то, должно быть, осталось нам в наследство от прежних правительств. Что ж, когда руководить страной буду я, тайным организациям придет конец. Я намерен искоренить эту порочную практику!

Агитация, сказал себе Смит, не более того. Но по спине у него пробежал холодок, и причиной тому был отнюдь не осенний ветер с залива.

– Насколько мне известно, и сейчас существуют и действуют незаконные, внеконституционные организации. Они служат определенным политическим целям, во имя которых и проводят свои секретные операции. – Вице-президент для пущей убедительности воздел указательный палец. – Я хочу, чтобы эти герои знали: их дни сочтены. Когда я приду к власти, я наведу в доме порядок!

Публика от души зааплодировала. Смит глубже вжался в кресло. Голова у него заболела с новой силой.

Вице-президент обвел толпу взглядом. Он сиял. Он купался в любви и одобрении. Он оглянулся на президиум и по-мальчишески улыбнулся: дескать, что с ними поделаешь? Они меня любят! Но когда он встретился взглядом с доктором Харолдом В. Смитом, то многозначительно подмигнул.

Смит сидел с краю последнего ряда и, воспользовавшись шумом аплодисментов, отвернулся и нагнулся. Его стошнило.

Значит, он все знает. Для Смита этот взгляд вице-президента явился однозначным предупреждением: каким-то образом тому стало известно о КЮРЕ и он вознамерился прикрыть организацию. Все кончено.

Следующие двадцать минут, пока вице-президент продолжал распинаться, Харолд В. Смит сидел, застыв как изваяние и не слыша ни одного слова. Когда стихли последние аплодисменты, вице-президент с помощью охранников протиснулся через толпу к своему лимузину и покинул пределы “Фолкрофта”.

Смит, спотыкаясь, направился к себе в кабинет с выражением лица человека, приговоренного к смерти. Он не слышал ни стука складываемых и убираемых стульев, ни веселой трескотни своей секретарши, которая поспешила следом за ним. Он не чувствовал холодного ветра, обвевающего щеки, как и теплых лучей солнца, греющих его ссутуленные плечи. Он ничего не слышал и не видел, ибо знал: жизнь его кончена.

В своей политической карьере Майкл Принсиппи – “Принц” – уже давно шел к тому, чтобы выдвинуть свою кандидатуру на пост президента от Демократической партии. Когда он впервые завел об этом разговор, его подняли на смех. Даже самые горячие его сторонники высказывали весьма серьезные сомнения.

– Ты и так губернатор! – говорили они. – А вдруг проиграешь? Тебя уже никогда не выберут в этом штате. Тебя назовут оппортунистом, который использует пост губернатора лишь как трамплин в Белый дом.

– Я все равно попытаюсь, – объявил он.

– Тебя никто не знает. В национальном масштабе ты – никто.

– То же самое было и с Джимми Картером – и посмотрите, чего он добился в семьдесят шестом!

– Не забудь, что случилось с ним в восьмидесятом! Сегодня его заведовать ярмаркой никто не пустит, не то что на политическую арену!

– Но я – не Джимми Картер. Я Майкл Принсиппи, Принц от политики. Даже враги меня так называют.

Так, шаг за шагом, он отбил все слабые аргументы и робкие возражения, одновременно убеждая самого себя в том, что он вылеплен из президентского теста. Но его сторонники еще мучились сомнениями.

– Ты совсем не похож на президента!

– Что вы называете “походить на президента”? – спросил он. – Я два срока сижу в кресле губернатора крупного промышленно развитого штата. Всю свою сознательную жизнь я занимаюсь политикой.

Те, кто завел с ним этот разговор, стали переминаться с ноги на ногу и изучать рисунок на ковре. Наконец один набрался храбрости и ответил за всех:

– Ты слишком мал ростом!

– И национальность чересчур выпирает! – добавил другой.

– Ты – совсем не тот типаж! – вставил третий.

– А какой, по-вашему, нужен типаж? – спросил он, подумывая, не выставить ли их за дверь, но тут вспомнил, что дом не его: помещение было предоставлено для проведения этого стратегически важного собрания одним богатым спонсором. Собственный дом губернатора едва вмещал его семью, что уж говорить о каких-то там совещаниях?

– Джон Кеннеди! – хором ответили друзья.

– Посмотри на всех остальных демократов, – принялся объяснять один. – Они все на одно лицо. У них такие же прически, как у Кеннеди, такие же открытые лица. Они подражают его манерам, его ораторским приемам. Все их выступления – это перепев старого тезиса: “Не спрашивайте, что для вас может сделать страна, спросите себя, что вы можете сделать для страны”. Тебе ни за что их не победить! Не стоит тебе туда соваться, Принц!