Джеффри Линдсей - Декстер без демона

Интересно, Коди не забыл почистить зубы? Он несколько раз забывал в последнее время, а Рита не хотела вытаскивать его из постели, если он уже лёг. Но важно привить ему полезные привычки уже сейчас, а чистка зубов – привычка важная.

Я ослабил петлю, позволив ей упасть на мои колени. Завтра в школе Астор будут фотографировать. Она собиралась надеть платье, которое одевала на Пасху в прошлом году, чтобы мило выглядеть на снимке. Подготовила ли она его, чтобы не забыть утром? Она конечно, не будет улыбаться на снимке, но по крайней мере на ней будет красивое платье.

Неужели я действительно сижу здесь ночью, выжидая, чтобы набросить подготовленную петлю, и думаю о таких вещах? Как получилось, что моё ожидание заполнено этими мыслями вместо бритвенно-острого желания Темного Пассажира не упустить о-такого-заслуживающего партнера? Или это предвкушение новой сияющей жизни женатого Декстера?

Я осторожно вздохнул, чувствуя огромную симпатию к В.С. Филдсу. Я не смогу работать с детьми. Я закрыл глаза, чувствуя, как меня заполняет темный ночной воздух, и выпустил его наружу, ощущая возвращение холодной готовности. Декстер медленно уплывал, а Темный Пассажир возвращал себе контроль.

И не мгновением раньше…

Задняя дверь выход щелкнула, открываясь и мы услышали отвратительный животный шум и блеяние действительно ужасного исполнения “Just a Closer Walk with Thee,” достаточно громкого, чтобы любой полез в бутылку. И достаточно громкого, чтобы вынести Зандра за дверь. Он остановился на пороге, одарив оставшихся сияющей улыбкой, затем хлопнула закрывающаяся дверь, он пошел вокруг своего автомобиля к водительскому сиденью и он был наш.

Зандр нашел ключи, замок щелкнул, открываясь, и мы обошли вокруг автомобиля ему за спину. Прежде, чем он понял, что происходит, свистнула петля, скользнувшая вокруг его шеи и мы дернули её достаточно сильно, чтобы сбить его с ног, достаточно сильно, чтобы поставить его на колени, чтобы его лицо потемнело от удушья и это было хорошо.

"Ни звука," произнесли мы, абсолютно холодно. "Делай в точности как мы говорим, ни единого слова или звука, и проживешь дольше," и мы слегка затянули петлю, чтобы показать, что он принадлежит нам и должен делать как мы сказали.

Зандр отреагировал наиболее обнадеживающим способом, скользнув лицом вниз и уже не усмехаясь. Струйка слюны просочилась из уголка его рта и он попытался освободиться из петли, но мы затянули её слишком плотно, чтобы он просунул палец под леску. Когда он почти отрубился, мы слегка ослабили давление, чтобы позволить ему единственный болезненный вдох. "Теперь на ноги," приказали мы, осторожно потянув петлю вверх, чтобы он сделал как сказано. И медленно, процарапывая свой путь наверх на боку своего автомобиля, Зандр подчинился.

"Хорошо," сказали мы. "Садись в машину." Мы переложили петлю в левую руку и открыли дверь автомобиля, затем сели на сиденье за водительским креслом и снова взяли петлю правой рукой. "Поезжай," сказали мы нашим темным и ледяным командным голосом.

"Куда?" спросил Зандр хриплым из-за наших небольших напоминаний с петлей шепотом.

Мы снова натянули леску, чтобы напоминать ему о молчании. Когда мы подумали, что до него дошло, мы ослабили петлю. "На запад," ответили мы. "Молчи. Поезжай."

Он завел мотор и, несколькими небольшими рывками петли я направил его на запад по скоростной автомагистрали Дельфина. Некоторое время Зандр делал в точности как мы говорили. Время от времени он посматривал на нас в зеркало, но легкие подергивания за леску сохраняло его чрезвычайно послушным до тех пор, пока мы не направили его на север по автомагистрали Пальметто.

"Послушайте," вдруг произнёс он, когда мы проехали аэропорт, "Я очень богат. Я могу дать вам всё, что вы хотите."

"Да, ты можешь," сказали мы, "и ты дашь"; он не понял, чего мы хотели, поскольку слегка расслабился.

"Окей," продолжил он все еще грубым из-за петли голосом, "так сколько вы хотите?"

Мы захватили взглядом его глаза в зеркале и медленно, очень медленно, чтобы он начал понимать, затянули леску вокруг его шеи. Когда он почти не мог дышать, мы задержали её так на минуту. "Всё," сказали мы. "Мы получим всё." Мы ослабили петлю, совсем чуть-чуть. "Езжай."

Зандр поехал. Он был очень тихим оставшуюся часть пути, но не выглядел таким напуганным, каким должен был. Конечно, он должен верить, что это на самом деле происходит не с ним, не может происходить, только не с ним, живущим в непроницаемом коконе из денег. Всё имело цену, и он всегда мог её оплатить. Скоро он начнет переговоры. Затем он купит себе выход.

И так и будет. В конечном итоге он купит себе выход. Но не деньгами. И не из этой петли.

Всю не слишком длинную дорогу до выбранного нами выезда Хиалеа мы провели в тишине. Но когда Зандр притормозил перед выездной рампой, он уставился на меня в зеркало со страхом в глазах, с вздымающимся ужасом монстра в ловушке, готового отгрызть себе ногу, чтобы сбежать; осязаемый укус его паники искрой осветил теплую тьму Пассажира и сделал нас сильнее и радостнее. "Вы не… здесь, здесь не… куда мы направляемся?" он заикался, слабый и жалкий, и звучал гораздо человечнее, что рассердило нас и мы дернули слишком сильно, пока он на мгновение не завалился на плечо и нам не пришлось ослабить петлю. Зандр съехал на дорогу за строением.

"Поворачивай направо," приказали мы, и он подчинился, неприятное дыхание скрипя вырывалось сквзь его испещренные слюной губы. Но он делал в точности то, что мы ему велели, спустившись вниз по улице и остановившись на маленькой, темной полосе движения у старых складов.

Он припарковал свой автомобиль, как велено, у ржавой двери темного заброшенного здания. Частично сгнивший знак с отломанным концом всё еще гласил ДЖОН ПЛАСТ. "Паркуйся," велели мы, и едва он перевел рычаг на нейтралку, мы вышли наружу и выдернули его на землю, жестко швырнув и наблюдая как он валяется около мгновения прежде чем мы вздернули его на ноги. Слюна запеклась вокруг его рта, в его глазах оставалось немного веры, когда он стоял безобразный и вызывающий отвращение в прекрасном лунном свете, весь дрожа в надежде что это какая-то страшная ошибка, которую я допустил из-за его денег; и растущее понимание, что возможно он ничем не отличается от тех, с кем он поступал точно также нахлынуло на него и сделало его слабым. Мы позволили ему постоять и отдышаться целую минуту, затем толкнули его к двери. Он поднял руку, ладонью к бетонной стене. "Послушайте," сказал он, и с чисто человеческой дрожью в голосе. "Я могу дать вам тонну денег. Все, что захотите."

Мы промолчали. Зандр облизал губы. "Хорошо," сказал он, и его голос стал сухим, ломким и отчаянным. "Ну и что вы хотите от меня?"

"То же, что вы хотели от других," сказали мы, жестче затягивая петлю. "Кроме обуви."

Он вытаращился на меня, отвесив челюсть и обмочив штаны. "Это не я…," сказал он "Это не то… "

"Ты," сообщили мы ему. "Это самое." И затянув поводок потуже втолкнули в дверь, в тщательно подготовленное помещение. Там имелись несколько поврежденных ПВХ труб и, что более важно для Зандра, две пятидесяти-галлонных бочки с соляной кислотой, брошенных Джоном Пласти когда он покидал бизнес.

Мы достаточно легко доставили Зандра в расчищенное для него рабочее пространство, и всего через несколько минут он оказался замотан скотчем и привязан к месту, и мы весьма энергично начали. Мы срезали леску и он задохнулся, когда нож оцарапал его горло.

"Боже!" воскликнул он. "Слушайте, вы совершаете большую ошибку."

Мы не ответили; у нас была работа, и мы готовились к ней, медленно срезая его одежду и тщательно складывая её на одну из бочек с кислотой.

"Пожалуйста, бля" умолял он. "Серьезно, это не то, что вы подумали – вы не понимаете, что собираетесь сделать."

Мы приготовились и показали нож, чтобы он увидел, что мы отлично понимаем, что делаем, и собираемся сделать это.

"Пожалуйста, приятель" Страх в нем зашел намного дальше, чем он считал возможным, дальше унижения от описанных штанов и мольбы, дальше, чем он когда-либо себе представлял.

А затем он стал удивительно спокойным. Он посмотрел прямо мне в глаза и с неслыханной от него ранее неуместной ясностью в голосе произнес: "Он найдет тебя."

Мы остановились на мгновение, чтобы подумать что это значит. Но мы были абсолютно уверены, что это всего лишь последний отчаянный блеф, это притупило восхитительный вкус его ужаса и рассердило нас, так что мы заклеили ему рот и приступили к делу.

И когда мы закончили, не осталось ничего, кроме одной из его туфель. Мы подумали было забрать её, но это разумеется было бы неопрятным, так что она плюхнулась в бочку кислоты к остальным частям Зандра.

Это нехорошо, думал Наблюдатель. Они пробыли на заброшенном складе слишком долго, и несомненно, чем бы они там не занимались, это не было общественным делом.