Вольфганг Хольбайн - Немезида: От полуночи до часа кошмаров

— Да позвоните же скорее!

Нельзя сказать, чтобы Эд кричал, но он придал своему голосу такое звучание, которое уже граничило с ультразвуком. Это подействовало. Хозяин состроил оскорбленное лицо, однако покорно повернулся и вышел. Эд бросил на меня презрительный взгляд и сразу отвернулся, чтобы снова склониться над трупом. Спины Стефана и Элен заслоняли от меня тело покойного, но я видел, что они что-то пытаются сделать. Может быть, они пытаются приставить к трупу оторвавшуюся голову? Юдифь стояла немного в стороне и смотрела на все происходящее со смешанными чувствами ужаса и живейшего интереса. Неужели я здесь единственный нормальный человек, у которого не железные нервы?

Я почувствовал, что уже почти раскаиваюсь в том, что приехал сюда в погоне за какими-то призрачными миллионами, однако мои ноги против моей воли понесли меня к помосту. Юдифь испуганно посмотрела в моем направлении, но, спохватившись, снова с интересом уставилась вниз. Я почувствовал, что революция в моем животе как-то успокаивается. Мне все еще было плохо, однако на этот раз я знал, какое зрелище меня ожидает, и попытался внутренне подготовиться к этому. Лучше я увижу все, как есть, чем буду давать волю своей необузданной фантазии, которая рисует самые немыслимые ужасы.

По мере приближения к помосту я невольно все замедлял и замедлял шаги. Колени стали ватными и ничего не чувствовали, к тому же мои руки начали трястись. Не доходя шага до помоста, я остановился, собираясь с духом, чтобы, наконец, взглянуть через спины собравшихся на картину, видеть которую мне бы хотелось сейчас меньше всего на свете.

Эд выпрямился. Он все еще казался рассерженным, и я готов был встретить в его взгляде презрение.

— Ты что-нибудь понимаешь? — растерянно пробормотал он.

— Ты о чем? — наверное, мой голос прозвучал истерически. А что я мог понять в этом абсурде?

— Я о первой помощи, черт возьми, — ответил Эд. Эдуард. Теперь я окончательно решил называть его так. — Ты умеешь оказывать первую медицинскую помощь?

— Первую помощь? — Я приблизился еще на полшага и уже мог видеть плечи Флеминга и часть шеи. Сердце бешено забилось в груди, и я вновь почувствовал вкус желчи во рту и подступающую тошноту. Я сделал судорожный глоток, чтобы остановить подступившую дурноту, иначе меня немедленно бы вырвало, в самом буквальном смысле. — Не думаю, что нам нужна первая помощь…

Эд отошел в сторону, не дослушав меня, и я проглотил остаток своей речи, когда увидел, наконец, то, чему невозможно было поверить.

Флеминг лежал на спине в странной, противоестественной позе. Падая, он неловко вывернул левую руку, и она, по всей видимости, была сломана. Однако это была не единственная его проблема на данный момент. В его широко открытых, остановившихся глазах не было никакого следа жизни, а губы были сложены так, словно он только что пытался что-то сказать, но ему не хватило для этого воздуха. Его лицо не было бледно, скорее оно было какого-то нездорового серо-голубого цвета, а из носа вытекала тоненькая струйка крови, которая сбегала в складку рта, на подбородок и готова была уже стечь на шею.

В остальном его лицо выглядело неповрежденным. Оно никуда не улетело, не взорвалось, а его голова не разлетелась на тысячу осколков, а находилась именно там, где и должна была быть.

— Не слишком приятное зрелище, — голос Эда прозвучал Неожиданно сочувственно, а когда я поднял голову и, ничего не понимая, взглянул на него, то увидел, что и в его взгляде больше нет того презрения, и он выглядит почти сочувствующим, что было мне еще более противно.

Однако мне некогда было думать об этом, и я сосредоточился на Флеминге. Поверенный был мертв, это было видно с первого взгляда и не вызывало сомнений, однако он явно не взорвался и не превратился в зомби, и это тоже было очевидно.

— Боюсь, он прав, — со вздохом сказала Элен. — Первая помощь нам не понадобится. Этот человек мертв.

— С чего ты это взяла? — раздраженно буркнул Эд. — С таким же успехом он мог бы…

— Потому что я врач, — решительно прервала его Элен. — Вот с чего.

Эд растерянно заморгал. Даже Стефан удивленно взглянул на Элен, изучая ее красивое молодое лицо с каким-то новым выражением. Юдифь в ответ на это заявление лишь слегка пожала плечами. Я один продолжал взирать на покойника. Каким образом получилось, что голова его на месте? Я никак не мог постичь этого. Ведь я все видел своими глазами!

— Врач? — переспросил Эд.

— Если быть точной, интерн, — ответила Элен. Возможно, это объясняло, почему она так хладнокровна. Должно быть, она привыкла к виду трупов. Это многое объясняло, но мне казалось, что немного участия в такой ситуации ей не помешало бы.

— Это похоже на разрыв аневризмы, — невозмутимо продолжала она. — Ничего нельзя было предпринять. При таком диагнозе смерть наступает мгновенно. Думаю, он даже ничего не успел почувствовать.

— Аневризма? — переспросила Юдифь. Подозреваю, что Эд понял, о чем идет речь, а вот Стефан выглядел так, будто пытался уложить в своих немногочисленных извилинах это слово, прочесть его еще раз по буквам, чтобы как следует усвоить.

— Это разрыв кровеносного сосуда в мозге, — пояснила Элен. — Такое иногда происходит. Довольно загадочное заболевание, потому что, как правило, это протекает без каких-либо симптомов. Участок стенки кровеносного сосуда истончается, и при возрастании артериального давления выпячивается все больше и больше. Больше везет тем пациентам, у которых появляются головные боли, расстройства сознания, обмороки… — Она пожала плечами. — Но чаще ничего этого нет. Просто в какой-то момент давление становится слишком сильным. Сосуд лопается. Это как будто в голове разрывается маленькая бомба. Происходит это очень быстро, в одно мгновение.

Я непонимающе уставился на нее. Что она говорит?

— Думаешь, именно это и произошло? — спросил Эд.

Кажется, Элен заметила мой взгляд, потому что она повернула ко мне голову и несколько мгновений раздраженно смотрела на меня, затем снова презрительно пожала плечами и обернулась к Эду, чтобы продолжить беседу.

— Во всяком случае, именно так это и выглядит. Однозначно судить я конечно же не могу. Это может установить только врач при вскрытии. Может быть, нужно узнать, позвонил ли хозяин в «скорую помощь». Я думаю, нет никакой необходимости в том, чтобы сюда на всех парах неслась машина «скорой помощи», с сиреной и мигалками. Врачи «скорой» и так слишком часто жертвуют собой, когда это необходимо.

Вместо того чтобы встать и выйти, Эд только повернул голову и требовательно взглянул на меня, но я спокойно проигнорировал этот взгляд. Еще недавно я был тут, смотрел в лицо еще живого Флеминга, я все это видел! Это не укладывалось у меня в голове, и до Эда мне не было никакого дела.

— Ладно, я сам это сделаю, — с оскорбленным видом сказал он. Он выпрямился, повернулся и вышел, бросив на меня уничижающий взгляд, а я сделал еще шаг, чтобы подойти поближе и наклонился над Флемингом. Его лицо было на месте.

Синюшный цвет лица и широко открытые глаза производили отталкивающее впечатление, однако нельзя было не заметить, что при жизни это лицо было довольно симпатичным, почти красивым, однако не настолько, чтобы утратить мужественность. Только теперь, в этот момент, как ни странно, я окончательно понял, что вглядываюсь в лицо мертвеца. Я резко выпрямился и наполовину обернулся, чтобы внимательно рассмотреть пол. Никакой крови не было, ни в стенах, ни в столешницах не торчали обломки костей.

— Не самое красивое зрелище, — промолвила Элен. — Понимаю. Это не для каждого.

Если бы то же самое сказал мне Стефан, я бы дал ему в морду, не боясь получить сдачи, но сочувствие в голосе Элен было таким искренним, что я даже почувствовал прилив ответной благодарности и кивнул ей. Может быть, мое первое впечатление о ней было ошибочным. То, что казалась холодностью и высокомерием, возможно, было лишь защитной реакцией, панцирем, который, вероятно, необходим для людей такой профессии.

— Может быть, выйдем отсюда и подождем врача в холле, — предложила Элен. — Здесь нам все равно нечего больше делать.

Видимо, я был здесь не единственный, кто с радостью принял это предложение, так как и Стефан, и Юдифь обернулись более поспешно, нежели это было бы необходимо при нормальных обстоятельствах, и покинули возвышение. Элен все еще рассматривала что-то, вглядываясь в лицо покойного, не знаю, что она хотела там увидеть, затем присоединилась к нам. Она была последней, кто покинул танцзал. Юдифь задержалась у входной двери, чтобы пропустить ее в холл, затем плотно закрыла за ней раздвижную дверь.

У буфетной стойки стоял Эд, он держал у уха телефонную трубку и набирал телефонный номер, а рядом с ним нервно переминался с ноги на ногу хозяин гостиницы, который, казалось, вот-вот разорвется от любопытства. Мария присела за тот же столик, за которым мы все сидели до этого. Она выглядела еще более потерянной, чем раньше (при этом в ее лице не было заметно никакого интереса к происходящему). Стефан и Элен тоже направились к столику.