Юлия Латынина - Только голуби летают бесплатно

– А пять миллионов?

Никитин пожал плечами.

– А вот чтобы я не просил эти пять миллионов, ваш отец и завел против меня уголовное дело.

– Это было давно?

– Семь лет назад. Мне пришлось уехать из Москвы, я уехал в Китай. Сидел там, организовывал поставки китайского барахла. У нас было мало самолетов, мы брали их в аренду. У региональных компаний. Потом мы их стали покупать. Потом сделали SkyGate. Потом SkyGate купила активы «Авиаруси».

– И вы заплатили нормальную цену?

– Разумеется. Уж поверьте, ваш отец мне ни копейки ни сбросил.

– Можно узнать какую?

Молодой миллионер если и заколебался, то на мгновение.

– Разумеется. Восемьдесят пять миллионов долларов.

Аня невольно почувствовала облегчение. За эти деньги она сумеет расплатиться с кредиторами. Вот, она даже страшного Олега Васильевича уговорила на скидку в семьдесят процентов. Если другие кредиторы согласятся хотя бы на пятьдесят процентов, у компании еще останутся деньги и самолеты, чтобы летать. Все нормально. Она не даст «Авиаруси» умереть. Она продолжит дело отца.

И она найдет его убийц.

Для этого ей и нужны деньги, потому что с деньгами убийц найти проще.

Дверь отворилась, и опять появилась секретарша Никитина. В руках ее была новая папка. Никитин пробежал глазами листки. Он читал со скоростью сканера.

– Уволить, – сказал Никитин, подчеркнув в одном из листков жирной красной чертой.

– Опять топливо? – спросила Аня.

– Нет. Разговоры. Мы пишем все разговоры агентов с клиентами. Мы предупреждаем агентов: нельзя хамить клиентам. Клиент всегда прав. Моя компания называется не универсам «Советский». Моя компания называется SkyGate. Те, кто не соответствует уровню моей компании, могут идти работать в универсам.

Никитин поднялся, подавая Ане белую холодную руку:

– А сейчас прошу меня извинить. У меня совет директоров.

У служебного выхода из дирекции аэропорта Аня чуть не столкнулась со своим собственным охранником, Игорем. Тем самым, которого она оставила в «Авиаруси».

Игорь стоял у ее «Мерседеса» и открывал заднюю дверь, и когда он увидел Аню, то чуть не выронил мороженое, которое держал в руках. Мороженое было в вафельных стаканчиках, и стаканчиков было штук пять.

Тут же с переднего сиденья пулей выскочил маленький верткий Баклажан и отворил перед Аней заднюю дверь.

Аня посмотрела сначала на веснушчатое лицо Игоря, потом на стаканчики. Когда ей было шесть лет, это мороженое стоило девятнадцать копеек, и это было самое вкусное мороженое на свете. Аня внезапно вспомнила, что ничего не ела, если не считать печенья в кабинете Каменецкого.

– Хотите? – сказал Игорь, и протянул ей горсть стаканчиков. Все пять стаканчиков спокойно умещались в широкой, как ковш, горсти.

Аня улыбнулась и взяла один стаканчик.

– Анна Семеновна, – жалобно сказал Игорь, – вы попросите, чтобы нас сменили, а? Вы вот без охраны уехали, а нам Станислав Андреевич так по ушам даст. И Петров тоже даст.

Петровым звали начальника службы безопасности «Авиаруси».

– А вы долго охраняли моего отца? – спросила Аня Игоря, когда они ехали обратно в Москву.

– Долго, – сказал Игорь, – почти год. А потом мы с Дмитрием Иванычем стали ездить. А себе он собровцев взял.

– Повезло нам, – сказал Игорь, откусив полвафельного стаканчика, – Семен Аркадьич ведь нашу машину взял. Ну, когда взорвался. А нас не взял.

– А как получилось, что отец поехал в офис на чужой машине? – спросила Аня.

Игорь с увлечением приканчивал мороженое.

– А черт его знает, чинили что-то. Нам утром говорят: возьмите разъездной джип и езжайте за Дмитрием Иванычем. А ваша хозяина повезет.

Руки Игоря из-за холода были в черных нитяных перчатках. Одна перчатка прохудилась, и сквозь нее был виден большой палец с обкусанным розовым ногтем. Он казался совсем мальчишкой, с детским веснушчатым лицом, но Аня почему-то вспомнила, с какой легкостью Игорь распахнул перед ней тяжелую дверцу бронированной машины.

– Прикинь, – сказал Игорь, – у водителя-то ноги оторвало. Одна кочерыжка от мужика осталась. А у него дочке полтора месяца.

Аня вернулась в офис к шести. Вечерняя Москва оплывала мокрыми огнями и стояла в пробках.

Следователь Николай Арлазов болтал в предбаннике с секретаршей Викой. Вика ненатурально смеялась и строила ему глазки.

– Здравствуйте, – сказал следователь, – вот, выясняю, кто в офисе мог заранее знать, что Семен Михайлович поедет не на бронированной машине.

– Кто угодно, – пожала плечиком Аня.

– Нет, не кто угодно. Виктория Ивановна звонила на станцию техобслуживания накануне. И ей сказали, чтобы водитель приезжал к десяти часам. И тогда господин Собинов сказал, что поедет на работу во второй половине дня, когда машина вернется.

– И почему он срочно выехал на работу?

– Кто-то, очевидно, позвонил ему. И потребовал срочно приехать. Кто-то, кому владелец компании не мог отказать.

Аня помолчала.

– А если бы… если бы он поехал на бронированной машине? Что с ней… с ним было бы?

– Ну, наверное бы, пришлось перекрасить машину.

Аня отвернулась, чтобы скрыть слезы, и прошла в кабинет.

Аня перенесла совет директоров на утро, чтобы до этого хоть чуть-чуть подготовиться и разобраться с долгами и активами компании. Ей хотелось это сделать самостоятельно, чтобы не выглядеть глупой девчонкой в глазах своих замов.

Она вызвала слесаря и сотрудника компании, которая произодила сейфы, и велела вскрыть сейф. Секретарша Вика сказала, что это невозможно сделать до утра, и Аня ответила, что если сейф не будет вскрыт до десяти вечера, Вика может считать себя уволенной.

Пока сейф оставался закрытым, Аня занялась изучением бумаг, лежавших в ящиках стола и имевшихся в распоряжении бухгалтерии. Они искала те восемьдесят пять миллионов долларов, о которых ей сказал Никитин.

Однако никаких следов этих денег в бухгалтерии не обнаружилось. Зато через два часа обнаружилось кое-что другое.

Аня внимательно перечла документы, доставленные ей главбухом, утопила кнопку селектора и попросила секретаршу вызвать Алексея Защеку.

– Он отъехал из офиса, – ответила секретарша.

– Я хочу его видеть через пятнадцать минут.

Ровно через пятнадцать Защека и прибыл. Улыбнулся, помахал Ане ручкой и доверительно перегнулся через стол.

– Анна Семеновна, – сказал Защека, – вы… у вас очень усталый вид… Поверьте, мы все так сочувствуем вашему горю…

Вблизи его лицо походило на красный помидор с пуговками.

– Наша компания очень много задолжала, – спросила Анна, – не так ли?

Защека кивнул.

– Только по тем документам, которые я успела изучить, наша компания задолжала за топливо около десяти миллионов долларов, за обслуживание в различных аэропортах – около четырех миллионов, еще четыре миллиона авиаремонтным заводам и около полутора миллионов долларов зарплаты собственным работникам, – сказала Анна. – Кроме этого, компания должна банкам около двадцати миллионов долларов по кредитам. Так?

Защека кивнул.

– Несмотря на это, – сказала Анна, – на следующий день после смерти отца вы распорядились перевести миллион двести тысяч долларов на счет некоей фирмы «Энтерпрайз» за будущие поставки горючего.

Защека помолчал.

– А по какому праву вы мне задаете вопросы?

– Мне принадлежит эта компания.

– Ну, Анна Семеновна, это еще вопрос, кому она принадлежит. Вам или кому-то еще.

– Кому именно? Отец был хозяином «Авиаруси».

– Ну почему же, Анна Семеновна. У вашего отца были партнеры. Два партнера – Кудаков и Веригин. Одного убили два года назад, другого – три.

Аня вздрогнула, вспомнив убийство Кудакова. Отец в это время как раз был в Англии. Она и не знала, кто такой Кудаков: ей сказала мать. Аня бросилась к отцу за расспросами, но тому было не очень приятно разговаривать на эту тему. Он просто коротко сказал, что Кудаков был плохой бизнесмен и что с компанией он был уже не связан: он только что продал свои акции, чтобы покрыть личные долги. Что же до Веригина, то его и вовсе никто не убивал: по словам отца, он наделал долгов миллионов на пятнадцать долларов и сбежал. Отцу немало стоило расплатиться с этими долгами.

– При чем здесь Кудаков? – спросила Аня. – У Кудакова была куча долгов, и бизнесмен он был никудышный.

Защека с интересом на нее поглядел.

– Да нет, – сказал он, – я не об этом. Просто и Кудаков и Веригин были партнеры. И у них тоже были наследники. Я не слыхал, чтобы их акции получили наследники. Их получил ваш отец.

– Он купил эти акции еще до смерти Кудакова! Тот продал их, чтобы покрыть долги!

Защека пожал плечами.

– А вдруг выяснится, что незадолго до смерти ваш отец тоже продал акции компании?

– Кому?

– Ну, например, человеку, которому принадлежит фирма «Энтерпрайз». Та самая, которой я заплатил деньги в счет будущих поставок горючего.