Татьяна Степанова - Царство Флоры

– Бросай оружие!

И это все, уложившееся в какую-то сотую долю секунды, потом, позже, можно было прокручивать снова и снова тысячу раз, бесконечно. «Спиной, я сказал!» – «Бросай оружие!» Это было как вопрос и ответ, как пароль и отзыв. Как эхо в «Царстве Флоры».

Глухой стук – Тихомиров выронил свой «ТТ». Но Катя уже не могла удержаться – плавно, как ее учили на стрельбах, потянула на себя «собачку». Громкий щелчок. Тихомиров хрипло вскрикнул от ужаса.

Никита бросился к нему. Ударом в челюсть сбил его с ног. Поверженного, оглушенного, прижал к полу, заломил руки назад.

Катю ослепила вспышка: Анфиса, опоздавшая всего на несколько минут, как истинный фоторепортер спешила заснять на камеру (с которой не рассталась, даже штурмуя ворота) то, что видели ее глаза, но пока еще не понимали, отказывались понимать ее ум и сердце.

– У тебя телефон пашет? – Колосов держал хрипевшего Тихомирова. – Катя… как же это ты здесь… Давай вызывай наших. И «Скорую» вызывай для Балмашова!

И только тогда Катя осознала, кто лежит перед ней на полу – на вянущих, умирающих гвоздиках. Это была не Фаина. Но, к счастью, к большому счастью, это был и не он – не Аякс.

Когда все позади, тогда все позади. Время летит, мчится, стирая шероховатости, полируя острые углы.

И многое из прошедшего кажется почти нереальным. Если не все вообще.

Наступил август. Судебное заседание было назначено на пятницу, на десять часов утра. О том, что Сергея Тихомирова должны привезти в суд для решения о продлении ему срока содержания под стражей, Катя узнала от следователя прокуратуры.

А за разъяснениями обратилась к начальнику отдела убийств. С Колосовым они виделись за это время не часто и не редко. А как обычно видятся коллеги по службе, работающие в одном здании, в одном главке.

– Почему срок продляется? – переспросил Колосов. (Катя зашла к нему в розыск в четверг после обеда. Стоял, как уже было сказано, август. И в кабинете начальника отдела убийств пахло не пороховым дымом победы, не лаврами, не цветами, а гамбургерами из «Макдоналдса», что на уголке в Газетном переулке.) – Так ведь, Катя, экспертиза комплексная психиатрическая ему назначена. Нет, нет, сукин сын-то этот здоровей всех нас, конечно. И вменяемый, еще как вменяемый. Но порядок такой, сама знаешь. Дело о трех убийствах, о похищении человека и покушении на жизнь сотрудника милиции – экспертиза по таким делам обязательна.

– Ты завтра в суд поедешь? – спросила Катя.

– Нет, я завтра в Ликино-Дулево буду весь день по делу Либавина, там ориентировки пришли и задержанный – работы до черта, не успею. А ты?

– Я обязательно поеду. Я же очерк обо всем этом пишу.

– Отлично выглядишь, – сказал Колосов. – Загорела. Твой муж никуда отчалить снова не собирается?

– А я его никуда больше не отпущу. – Катя представила себе Драгоценного В.А. О том, как он вернулся из своих Карпат, можно было рассказывать длинную сагу, но сейчас ей что-то этого не хотелось[8]. Ее сейчас интересовало другое. – Я поеду в суд. Хочу еще раз на него взглянуть. Ты знаешь, Никита…

– Что?

– Я хочу тебе сказать…

– Что появилась там, в «Царстве Флоры», весьма для меня своевременно?

– Да… То есть нет… Знаешь, если бы там у меня был настоящий пистолет, а не зажигалка, я… я бы его убила. Вот так.

Колосов помолчал. Потом по-медвежьи, всем своим массивным корпусом развернулся к сейфу, отпер его и вытащил оттуда початую бутылку коньяка и два граненых стакана. Открыл, щедро плеснул.

– За счастливый конец, – сказал он, – для всех.

Катя глотнула коньяк. Счастливый конец? И это называется у вас в уголовном розыске счастливым концом?

– Тут диск с записью, следственный эксперимент проводили с выходом на место, в супермаркет, – Колосов достал из стола CD, – посмотри, для статьи наверняка пригодится. Тихомиров там все подробно рассказывает – и про грузовой лифт тоже.

– Получается, что в тот вечер он следил за Балмашовым?

– Он не мог позволить ему улететь во Францию, тогда бы весь его план рухнул.

– А он понял, что вы тоже следите за Балмашовым там, в Нескучном и на мосту?

Колосов с досадой кивнул:

– Хитрый он, гад, умный и нас сразу засек. Значит, топорно работаем, Катя, вывод один напрашивается. Ты знаешь, он ведь звонил Балмашову на мобильный. То, что был звонок там, в ресторане, мы засекли, но и не подозревали, кто звонит. А это был Тихомиров. Он сказал, что подъедет в супермаркет, в котором обычно по дороге домой его друг отоваривался продуктами, что возник один срочный вопрос и надо встретиться. Магазин этот он знал как свои пять пальцев, знал, что попасть туда легко можно через хоздвор и грузовой лифт. И камеры наблюдения в лифте нет. Тихомиров нас там опередил на какие-то секунды. Он отправил Балмашову сообщение, в котором написал, что ждет у лифта. Сам он уже находился в лифте. Когда Балмашов подошел, он набросился на него, оглушил, втащил в кабину, спустился вниз и выволок на себе в хоздвор. А потом на своей машине отвез в Воронцово. Он утащил Балмашова у нас из-под носа, как волк барана, заставив нас поверить, что тот сбежал.

Катя вспомнила другую запись с «выхода на место», которую в прокуратуре ей демонстрировал следователь. На этой записи Тихомиров показывал, где он держал накачанного наркотиками и снотворным Балмашова. Это был старый бетонный «погреб-бомбоубежище», вырытый во времена «холодной войны» посреди полей бывшего совхоза, ставших угодьями «Царства Флоры». Погреб этот был на одной из хвойных делянок и всеми считался заброшенным. Всеми, кроме…

– Тихомиров тот воронцовский зиндан в порядок привел как раз накануне убийства в Больших Глинах, знал, что яма может вскоре пригодиться. Все ведь это было частью одного большого плана по устранению компаньона. – Колосов вздохнул.

– Никита, но ведь это так сложно было выполнить – весь этот план, так рискованно. – Катя покачала головой. – Разве не проще было убить Балмашова? Заказать?

– Тихомиров бы его заказал, будь уверена. Если бы попасться на убийстве не боялся. Ведь сейчас все подобные дела, когда компаньон компаньона мочит, весьма легко и быстро раскрываются. Если одного из совладельцев фирмы убивают, то первым и главным подозреваемым в деле всегда является его компаньон. И в этом случае все было бы точно так же. Тихомиров это учел. И ему в голову пришла блестящая идея, как самому остаться вне подозрений, а компаньона навсегда устранить из дела. Он решил посадить его самого за убийства – пожизненно, навечно, выдав за опасного маньяка. Другой бы удовольствовался какой-нибудь банальщиной – блондинками, там, зарезанными или проститутками, но Тихомиров слишком хорошо знал своего друга детства. Он знал, что за обычного рядового психопата Балмашова выдать не удастся – никто не поверит. И тогда он придумал этот план с картиной Пуссена, которая действительно была для Балмашова вроде идеи фикс еще с молодости. Эта картина, точнее, гобелены с нее, которые Балмашов специально заказал на фабрике в Версале, стали отправной точкой плана. Мы получили ответ с фабрики: никаких дефектов при производстве гобеленов, естественно, допущено не было. Изменения в цветовую гамму были внесены по желанию заказчика. Балмашов хотел, чтобы краски на гобеленах были более яркими. Эта особенность для него имела важный смысл, а Тихомиров ее подметил и решил использовать в своих интересах. Он как талантливый режиссер создал некую особую атмосферу и заставил нас поверить, что Балмашов – убийца.

– Это я тебя сбила с толку, – Катя вздохнула. – Это на таких дур, как я, с больным воображением, Тихомиров и рассчитывал, претворяя свой план в жизнь.

– А знаешь, мне кажется, что он всерьез считал своего друга гениальным, – возразил Колосов, – и, по его мнению, это только облегчало задачу. Он считал, что от гениальности до маньяка один шаг. Было время, когда он вполне искренне преклонялся перед талантом своего школьного приятеля. В самом начале, когда они только создавали свой бизнес, создавали «Царство Флоры». Ну а потом… Балмашов женился на богатой француженке, получил новые широкие возможности. Тихомиров считал его по-прежнему гением и талантом, но стал ему завидовать. А потом появился шанс сравняться, получить свой большой куш.

– Банк действительно покупал у них землю?

– Банк «Прогресс и развитие» жаждал заполучить территорию под строительство элитного жилья, торгового центра, кинотеатра и аквапарка. Сначала, как всегда это у нас бывает, попытался нахрапом у них бизнес отнять, отсудить. Точнее, бизнес-то, все это их цветочное хозяйство, было банку не нужно, необходима была лишь земля. Когда отнять и отсудить не удалось, банк предложил компаньонам выгодную сделку и назначил хорошую цену – сорок два миллиона. За такую сумму Тихомиров продал бы фирму, не задумываясь. Ведь все ее активы и десяти процентов прибыли от такой суммы не приносили. А Балмашов продать «Царство Флоры» отказался наотрез.