Бекка Фитцпатрик - Черный лед

– Как чутко с твоей стороны, – пропела Кэз. – Я уже поела, но Бритт пропустила обед и, думаю, просто умирает с голоду. – Она сыграла так блестяще, что я чуть не захихикала. Я объелась омарами в Монтерее, и она прекрасно об этом знала. – А мы с Хуанитой помчимся в нашу лачугу и зарегистрируемся. Увидимся… когда увидимся. – И она подмигнула мне.

– Вы остановились рядом? – спросил Джуд, расцветая.

– Да, сняли домик около пляжа. Я бросила дротик в карту, и – представляешь? – попала в Ван Дамма.

Губы Джуда изогнулись в лукавой улыбке.

– Какое точное попадание!

Джуд был прав: кафе оказалось потрясающим. Мы сидели в патио и ели эскарго – по словам Джуда, это поможет мне дотянуть до того, как он наловит морских ушек. На атласном темно-фиолетовом небе еще не загорелись звезды, а воздух пах буйной зеленью и сладким нектаром. Я скинула шлепки и уперлась ногами в ноги Джуда под столом. Одетый по случаю торжественного ужина в белую льняную рубашку, он ласково поглаживал мою ногу.

– Пять звезд, – объявила я. – Кажется, в жизни не ела ничего лучше.

Джуд улыбнулся. В его карих глазах плясал свет, которого я никогда не видела раньше – уж точно не в горах. Словно спало бронированное покрытие, и я наконец-то видела настоящего Джуда. Расслабленного, искреннего, открытого. Доброго малого с добрым сердцем.

– Есть еще пара мест, куда бы я хотел тебя сводить. Так сказать, экскурсия по окрестностям.

– Я «за».

Он перегнулся через столик и сплел пальцы с моими.

– У тебя такие красивые руки. Не было возможности понять раньше – ты почти все время была в перчатках.

– Я выбросила все, в чем тогда была: перчатки, джинсы, даже ботинки. Четыре дня, не снимая, – с меня хватит.

– Я тоже выбросил большую часть своих вещей. Правда, оставил шапку. Ее носила ты, и мне хотелось иметь хоть что-то, напоминающее о тебе. Я – сентиментальный романтик, знаю.

– Нет. – Я внезапно почувствовала себя ужасно застенчивой. – Это… мило.

Карие глаза посерьезнели:

– Я приходил на пляж Ван Дамма почти каждые выходные. Конечно, шансов было мало, но я надеялся, ты запомнила название места. Приходил, садился на камень и высматривал тебя на пляже. Порой шел вдоль берега и, кажется, видел тебя. Но всякий раз это оказывалось игрой света. – Голос Джуда стал хриплым. – Я приходил опять, и снова, и снова, надеясь, что на этот раз ты все-таки появишься. А потом, сегодня, когда увидел тебя, и это действительно была ты, понял, что и ты ищешь меня. Потому что те четыре дня в горах изменили нас. Я дал тебе частичку себя. И ты, должно быть, отдала мне часть себя, иначе зачем бы ты сюда приехала. Ты была бы свободной. А я не могу отпустить тебя, Бритт. И не хочу, чтобы ты отпускала меня.

У меня защипало в глазах.

– Я приехала сюда, чтобы найти тебя. Мне мало тех четырех дней. Я хотела быть с тобой вот так: теплым ласковым вечером. Сидеть в кафе. Гулять по пляжу и болтать всякие глупости.

– У меня гениальная идея. Пойдем гулять по пляжу и болтать всякие глупости!

Я глупо захихикала:

– Читаешь мои мысли.

– Видишь? Я – идеальный парень. Тебе даже не нужно говорить мне, что ты хочешь. – Джуд постучал пальцем по голове. – Я – чтец мыслей, один на миллион. Супергерой второго плана, уж по меньшей мере.

– Прекрати! У меня сейчас коктейль носом пойдет!

Он снова постучал по голове:

– Можешь мне не рассказывать.

Я счастливо вздохнула:

– Это лучший вечер, Джуд. Спасибо.

– У тебя от меня коктейль идет носом, и это лучший вечер в твоей жизни. Легко же тебе угодить!

– Пошли, – снова хихикнув, я подцепила шлепки пальцами ног и повисла на его локте. – Люди смотрят. Пойдем, побудем идиотами в одиночестве.

Кэз как-то говорила: понять, хорошо ли тебе с кем-то, можно по тому, можете ли вы молча сидеть рядом, не чувствуя необходимости чем-то заполнить паузу. Именно так было у нас с Джудом. Мы развалились на сером песке, глядя в посверкивающее небо. С океана веяло прохладой и свежестью. Я искала созвездия, какие знала. В основном Медведиц. Еще я была уверена, что нашла Пояс Ориона. Увидев две яркие звезды, примостившиеся рядышком, подальше от остальных, я решила, что это будет нашим созвездием. Хотелось мечтать, что и мы будем вместе миллионы лет. И наша любовь, вписанная в звезды.

– Какие планы на лето?

– Найти работу, съездить домой. – Я повернулась, глядя ему в глаза. – Сейчас не хочу об этом думать.

– Останься. Здесь, со мной.

Я приподнялась на локте, вглядываясь в его лицо: он это серьезно?

– Что ты имеешь в виду?

– Мои родители на все лето укатили в Европу. У нас дома полно комнат. Кэз и Хуанита тоже приглашены. Насчет работы не беспокойся: я знаю нескольких людей, которым нужны интерны. Если это слишком хлопотно, всегда можно устроиться официанткой. Я помогу.

– И ты пустишь нас к себе на целое лето?

– Ради тебя я готов пойти на что угодно. Если все сделаю правильно, надеюсь, это будет предложение, от которого невозможно отказаться.

Я хихикнула:

– Звучит угрожающе, Дон Корлеоне.

Джуд нежно прошептал:

– Я расстался с тобой в прошлом году, и, хотя не жалею о том, что дал тебе время решить, чего ты хочешь, не переставал надеяться, что и ты дашь мне вторую попытку. Скажи «да». Скажи, что даешь нам шанс.

– Ой, даже не знаю. – Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться от счастья. – Последняя наша с тобой попытка провести каникулы вместе кончилась катастрофой. Хочу уточнить: а снег будет?

На его лице медленно расцвела улыбка:

– Только бесконечные пляжи и солнце. И я.

Я лежала в руках Джуда, наши ноги сплелись, моя голова уютно устроилась на его мускулистом плече. Он закрыл глаза, но не спал. Одной рукой обнимал меня, другая покоилась у меня на бедре. Губы изгибались в довольной улыбке.

Следующий день катился к завершению, и весь берег был только наш. Солнце ползло по небу, постепенно залезая к нам в песчаную постель под зонтиком. Я подтянула полотенце, закрывая ноги.

– Ты о чем-то думаешь, – пробормотал Джуд, не открывая глаз.

– О тебе, – счастливо вздохнула я, проводя рукой по его груди. На ней остались только еле заметные шрамы. Я осторожно поцеловала их. Для меня они были не изъянами, а живым напоминанием о той мрачной ночи, которую мы пережили. Ночь темнее всего перед рассветом.

– Интересно. Потому что я думаю о тебе.

Я смела песок с его бицепса и улеглась на него щекой.

– Продолжай. И что же ты обо мне думаешь? Не мучай меня неизвестностью. Я не против комплиментов.

Он повернулся на бок, вытягиваясь рядом со мною во всю длину своего тела.

– Не будь ты такой прекрасной, я бы, возможно, отчитал тебя за непомерное самомнение. – Он легко погладил меня по носу. – Мне все время хочется это сделать, но тут ты посмотришь на меня, и я забываю все, что хотел сказать, и могу думать только о том, что если не поцелую тебя – и немедленно! – то я тебя не заслуживаю.

– Меня это вполне устраивает.

– Если не буду себя контролировать, я тебя избалую. Твоя голова станет такой большой, что на пляж ее придется катить. – Он приподнялся, опираясь на локоть, и взглянул мне в глаза. – Ты так и не ответила. Останешься?

Моя улыбка погасла, и я всерьез задумалась над его вопросом. Почему-то – и всему миру было не понять почему – тех четырех дней с ним, когда я вручила ему свою жизнь, хватило, чтобы понять: я полюбила его. И, если это было необходимо, чтобы найти Джуда, я была готова пройти все заново.

Я припала губами к его соленым губам, и тут меня пронзило осознание, как же мне повезло. Я могла целое лето лежать с Джудом на пляже, зарываясь в песок, целуя океан на его губах и слушая, как глухой рокот волн убаюкивает нас в объятиях друг друга.

– Останусь, – кивнула я. – Думаю, ты стоишь того, чтобы потерпеть еще некоторое время эти бесконечные пляжи и солнце.

Он улыбнулся.

– Стою-стою. И в качестве доказательства… Иди ко мне…

Распространенное прозвище спортивных команд Стэнфордского университета. Дано за красный цвет логотипа и др. университетской символики.

Da Ya Think I’m Sexy? (1978)

Горный хребет в штате Вайоминг.

Курорт на востоке Айдахо.

Песня Get Outta My Dreams, Get Into My Car (1988) Билли Оушена.

Джорджтаунский университет в Вашингтоне. Один из самых престижнвх в США.

Первый понедельник сентября.

Традиционные торжества с участием бывших учеников школы или университета, съезжающихся в альма-матер. Обычно проводятся в начале осени.

Американская сеть ресторанов.

Песня Everyday Is a Winding Road (1996).