Питер Джеймс - Мертвая хватка

— Сейчас угадаю, где оставляли машину. На парковке на Ридженси-сквер?

— Точно. В «Мастермайнд»[19] никогда не участвовали?

— Всего один раз, когда мозги работали. Диктуйте их собственный номер, который увели.

Брэнсон записал.

Грейс молча вел машину, думая о киллере с невольным восхищением. Умная сволочь, кем бы он ни был. И явно с чувством юмора.

Опять запищал телефон, Ник Николл озадаченно доложил:

— Шеф, я насчет владельца машины, которого вы мне велели проверить, Барри Саймонса…

— Слушаю, спасибо…

— Только что с ним разговаривал. Послал людей по адресу, те обратились к соседу, который знает, где он работает, и в фирме мне дали номер мобильника.

— Хорошо.

Констебль замешкался.

— Вы просили узнать, ехал ли он нынче утром по Кингс-Роуд мимо развязки на Кингсвей и Баундери? Номер гольф-виктория-ноль-восемь-дабл-ю-дельта-хвост?

— Правильно.

— Он немножко смутился, сэр. Они с женой в данный момент валяются на пляже в Лимасоле на Кипре. Отдыхают почти две недели.

— Никто не мог в их отсутствие взять машину?

— Нет, — заверил Ник Николл. — Они ее оставили на долгосрочной стоянке в аэропорту Гатуик.

Грейс круто вильнул к обочине и остановился.

— Ник, поставьте на этот номер маркер «пристальное внимание» и введите данные в базу — мне нужны все записи с камер регистрации номеров с того момента, как Барри Саймонс приехал в Гатуик, до нынешнего.

Рой включил мигалку и сирену, повернулся к Брэнсону:

— Едем в Шорэм.

— Давай я поведу, — предложил сержант.

— Спасибо. Я должен остаться живым, чтобы помочь Тайлеру Чейзу.

Зуб сидел в «тойоте» на стоянке за многоквартирным домом. Кругом те же машины, что были тут час назад, когда он уходил на разведку. Еще только середина дня; возможно, площадка заполнится, когда люди вернутся с работы. Хотя в прошлый раз, шесть лет назад, она не заполнялась. И окна дома с тех пор, видно, не мылись. Может, там живут одни старики. Может, все уже умерли.

Он уставился на полученный текст, из-за которого раньше вернулся в свою машину. Всего одно слово — «перезвони».

Вытащил из трубки сим-карту, как обычно, расплавил над зажигалкой. Потом выбросит. Вытащил из сумки еще неиспользованный мобильник, набрал номер. Рики Джордино ответил сразу.

— Просили перезвонить.

— Чего тянул так долго, мистер Зуб?

Он не ответил.

— Слушаешь, мистер?..

— Да.

— Слушай. У нас в семье другая трагедия, и снова из-за той самой миссис Чейз. Моя сестра погибла, теперь я твой клиент, понял? Теперь на меня работаешь. Я хочу, чтобы той самой женщине было больно. Чтоб она эту боль никогда не забыла, понятно?

— Делаю все возможное, — сказал Зуб.

— Слушай. Я плачу миллион баксов не за возможное. Понял? Я плачу за невозможное. За то, чего еще не делал. За другое, понятно? За творческую фантазию. Удиви меня. Чтоб я упал в обморок. Покажи, что можешь взять за яйца.

— За что? — переспросил Зуб.

— За яйца. И на видео сразу сними для меня.

— Завтра, — сказал Зуб, разъединился, сжег сим-карту и закурил. Не нравится ему этот тип.

Он не любит жестокость.

Рой Грейс выключил сирену и мигалку, проезжая мимо Хоувской лагуны с мелкими искусственными оздоровительными прудами за детскими площадками. Выше на променаде стоит длинный ряд пляжных кабинок, обращенных к морю.

Лагуна заканчивается у Олдрингтонской бухты на восточном краю Шорэмской гавани, откуда до пригорода Шорэм несколько миль по дороге через промышленную и портовую зону. Грейс сбросил скорость, приближаясь к развязке на Баундери-Роуд. Ткнув пальцем в лобовое стекло, он сказал:

— Вот камера, которая засекла утром номера Барри Саймонса.

Из рации раздался голос Ника Николла.

— Шеф, я получил информацию о «тойоте-ярис» гольф-виктория-ноль-восемь-дабл-ю-дельта-хвост. Получается что-то странное, поэтому я добавил еще две недели и получил все кадры за прошедший месяц. За две первые недели ее регулярно засекали камеры утром по дороге из Уортинга в центр Брайтона и вечером обратно. В воскресенье утром как раз две недели назад она проследовала из Уортинга в Гатуик.

— Соответствует показаниям Саймонса, — заметил сержант Брэнсон. — Отправляясь на Кипр, он оставил машину на долгосрочной стоянке в аэропорту.

— Да, — подтвердил констебль Николл. — А потом начинается полная белиберда. Сегодня утром ее засекла камера наблюдения на набережной в конце Вест-стрит и другая на Баундери-Роуд. Она шла на восток. Как попала из аэропорта на Кингсвей, неясно. Даже если ехала из Гатуика прямо в Брайтон, ее взяла бы камера на двадцать третьем шоссе, и другая на подъезде к городу, и в самом Брайтоне…

— Если она не выехала со стоянки на Ридженси-сквер, — задумчиво вставил Грейс. — Могла выехать на Кингс-Роуд, повернуть налево на набережную и поэтому дважды проехала мимо камеры наблюдения в конце Вест-стрит — один раз к востоку, другой через несколько минут к западу. Потом попала в камеру на Брунсвик-Лаунс, потом в эту.

— Вы меня не поняли, сэр, — сказал Ник Николл. — Это не объясняет, как машина попала из Гатуика на стоянку на Ридженси.

— Она туда не попадала, — объяснил Грейс. — Просто наш подозреваемый ловко фокусничает с номерами. Мы считаем, что он взял напрокат «тойоту-ярис» в агентстве «Авис» в аэропорту. Готов спорить на деньги, что мистер и миссис Саймонс, вернувшись с Кипра, не увидят своих номеров на машине. Неплохая работа. Есть еще записи после Баундери-Роуд?

— Нет, сэр.

Значит, либо машина стоит на какой-то стоянке, либо киллер опять поменял номера.

Рой разъединился и сразу же перезвонил Грэму Баррингтону с новостями.

— По-моему, он где-то в районе Шорэма. Только на это нельзя полагаться. Надо останавливать и обыскивать каждую «тойоту-ярис» темного цвета на расстоянии трех часов езды от Брайтона.

— Уже начали.

— И бросить все силы в Шорэмскую гавань и ближайшие окрестности.

— Район слишком большой.

— Знаю. Надо осмотреть каждое уходящее судно, каждый самолет, отправляющийся из Шорэмского аэропорта. Канал необходимо проверить до прилива — вход мелкий, при отливе с обеих сторон собирается много судов. Это я как моряк помню.

— Понял. Вы сейчас где?

— В конце Баундери-Роуд с сержантом Брэнсоном, там, где в последний раз засекли подозреваемого. По-моему, можно задать начальные параметры поиска в радиусе полумили к западу от этой камеры.

— В гавани и на земле?

— Да. Осмотреть каждый дом, все постройки, гаражи, сараи, производственные помещения, суда, лодки. Городских камер здесь нет, поэтому надо искать торговые точки, где они установлены. Машина не растаяла в воздухе, ее кто-нибудь видел, поймала какая-то камера.

— Позвольте уточнить еще раз: машина засечена в конце Баундери-Роуд на пересечении с Кингсвей и шла к западу?

— Верно, Грэм.

— Положитесь на меня.

Известно, что «золотой», которого Грейс особенно уважает, перевернет каждый камень. Можно предоставить дело Баррингтону, вернуться в Суссекс-Хаус, помочь своей команде, приготовиться к вечернему совещанию. Хорошенько приготовиться, ибо на нем будут присутствовать главный констебль Том Мартинсон и помощник главного констебля Питер Ригг. Однако не хочется прекращать поиски.

Киллер точно где-то в Шорэме. Если кто-нибудь спросит, откуда такая уверенность, Рой Грейс только пожмет плечами и сошлется на чутье легавого — слабоватый довод. А Гленн Брэнсон поймет. Поэтому приятель однажды достигнет профессиональных вершин, если переживет крушение семейной жизни.

Грейс свернул вправо при первой возможности и медленно поехал по запутанным улицам, мимо жилых домов и промышленных построек, ища иголку в стоге сена. Он твердил, как мантру, слова, сказанные когда-то отцом, тоже полицейским. Самая страшная ошибка — ничего не делать только потому, что почти ничего нельзя сделать.

Машина внезапно заколыхалась. Послышался громкий стук, будто захлопнулась дверца. Потом захрустели шаги.

Тайлер дождался, пока они совсем стихнут, и снова начал изо всех сил брыкаться, ударяя в крышку багажника ногами, правым плечом, головой, обливаясь потом, пока совсем не обессилел.

Он лежал и думал.

Почему его еще не нашли?

Включи «Маппер», мам! Вспомни!..

Где айфон? Должен быть где-то тут. Если б как-нибудь содрать пластырь со рта, можно было бы покричать. Тайлер перекатился на живот, потерся лицом, но кругом только ковровый ворс. Где-то должен быть острый край, обязательно. Прополз червем вперед, поднял голову — нет, один мягкий новый ковер, все равно что тереться о щетку.