Джесси Келлерман - Беда

Статья в «Таймс» зловеще намекала на возможность гражданского иска. Родители Кармен Коув — действительно бухгалтер и учительница из Лоравиля, штат Мериленд, — никак не могли смириться с таким концом своей выучившейся в Плющевом университете разумницы-дочки.

Версия Ханны о событиях той ночи останется тайной: с тех пор она перестала разговаривать. В последний раз Джона слышал ее голос, когда полицейские помогали запихнуть Ханну в машину «скорой помощи», чтобы доставить в местную больницу. Она сказала: Нет.

В апреле, в день ее рождения, Джона позвонил, но сиделка отказалась передать ей трубку. Несколько дней спустя Джона послал ей черно-белую открытку с обезьянкой в праздничном колпаке и надписью: ЭТО ТВОЙ ДЕНЬ, СКАЧИ МАРТЫШКОЙ.

Джордж заявил, что Джона его предал, подвел. Джона так и не узнал, обеспечил ли Джордж ему подмену на Рождество.

Из Ист-Виллиджа он переехал в квартиру-студию в большом здании на Третьей авеню. Ланс не обиделся, тем более что и сам думал прикрыть лавочку: с сентября в Амстердаме начиналась офигенная программа по международным отношениям, будущее мировой дипломатии.

На новом месте — не таком уж новом, он почти три года ездил сюда каждый день — Джона снова занялся бегом. Готовится к марафону. За четыре с половиной месяца, пожалуй, успеет.

Бегает вдоль променада Ист-Ривер, мимо знака с названием «Дорожка Джона Финли», сквозь открытую раму с фигурой идущего против ветра мужчины в котелке распахивается вид на воды Квинз. Бегает вокруг Центрального парка, два полных круга, не отлынивая. Добегает до Бруклинского моста и обратно, к останкам Всемирного торгового центра. От усталости болит голова — зато как восхитительно себя чувствуешь, когда мигрень проходит.

Прибежав домой, нажирается макарон. Разгар лета, обнаженные ноги, он смотрит из окна шестого этажа на людей, идущих к северу, на автомобили, проносящиеся в южном направлении, прислушивается к неидентифицируемому, негромкому шуму, к присутствию звука, без которого в Нью-Йорке никогда не обходится. Звук движения, разговоров за закрытыми дверями, сумма жизней на публику и смертей в одиночку, множества драм, которых ему не суждено увидеть.

Вторник, 21 июня 2005

Семейная терапия, первая неделя

— Сынок, давно не слыхал тебя!

Клиника в районе Джамайка соседствовала с недостроенным комплексом жилых зданий. Повсюду разбросаны скомканные объявления, призывающие клиентов в офис продаж в Кью-Гарденз: одно-, двух— и трехкомнатные квартиры. По пути от метро Джона проходил мимо строительного участка. На ярких плакатах красовались будущие обитатели, гипотетическая община безликая, без выраженных расовых признаков община. А так, если не считать свежей кладки, эти здания ничем не отличались от прочих кротовых нор городской окраины.

Подпорная стенка превратила переулок позади клиники в тупик. Кто-то сообразил: прекрасный тихий уголок. Выставил сюда пять складных стульев, пластиковый, испачканный сажей стол. Здесь Джона перекусывает — либо с приятелями-студентами, нынче вот один.

— Видел бы ты своими глазами это послание, сынок. Невероятно-на-хрен-не. Пребывая, как и мой клиент, в уверенности, что наши действия были и остаются вполне оправданными… бла-бла-бла… настаивая бла-бла Рэймонд Инигес был бла-бла под бла-бла-блааааа жирный шрифт, однако, запятая. Однако. Продолжающиеся попытки осуществить… бла-бла… кавычки открыть источником напрасного горя и треволнений для переживших это несчастье членов семейства Инигес кавычки закрыть. «Переживших несчастье» — господи помилуй, словно ты саранча, пожравшая их урожай. Этот парень прям искусник, на хрен, его бы писульки в музей. Дайте ему мегафон. «Горя и треволнений»? Они отказались от дела, потому что заведомо проиграли. Единственный источник их треволнений — никчемный адвокатишка. — Белзер фыркнул. — Я эту бумажку обрамлю и повешу. Парень на зависть владеет пером. Сумел между строк намекнуть, что, по его мнению, они бы выиграли, но он опасается, что присяжные могли бы проявить предвзятость. Вот так оборот. Опасается, что могли бы. Придурок. В детстве его небось задразнили. Но оставим это.

— Я…

— Добавь радости в голос.

— Я удивлен.

— Чему удивляться-то? Я тебе говорил: они прогнутся, никуда не денутся. Возвращайся к работе. Спасай жизни. А как то дело? Ей предъявили обвинение?

— Нет, — сказал Джона. — Пока нет.

— И не предъявят. Помяни мое слово. Все образуется. Родителям привет передавай.

Джона отключил телефон. Аппетит пропал. Он швырнул сэндвич в урну и поплелся обратно в клинику.

Много, много времени спустя он получит бандероль с обратным адресом Бронкса. Внутри диск. Джона сунет диск в ноутбук, ноутбук уложит себе на колени, почувствует, как вращается CD в приводе. Сквозь наушники просочится знакомая мелодия, озорная гитара, нежный контрабас сольются воедино. Знакомое соло, восходящее, уходящее.

Джона запишет песню в свой MP3, добавит к списку мелодий, под которые он бегает. Не самый подходящий мотив — слишком медленный, — но пока что Джона оставит его в MP3, хотя бы на денек, не помешает подумать обо всем этом еще один день.

В тот день он побежит на север, мимо домов, в одном из которых живет ДеШона. Он часто бегает там. Сворачивает на тропу, ведущую к детской площадке с качелями, хотя ни разу еще не встретил там девочку. Быть может, никогда не встретит. Или он ее увидит, а она не повернет головы. Или заметит его, но не узнает, узнает, но не помашет в ответ рукой. Горько ему придется, если так. Но ведь может быть и по-другому: улыбнется и помашет. Стоит пробежаться в ту сторону, на авось.

Как всегда, я безмерно обязан тем, чей профессиональный совет помог мне хоть отчасти скрыть мое глубочайшее невежество. Должно быть, я наделал немало ошибок, но ошибки размножились бы вдесятеро, если бы не Майкл Розен, Майкл Стрэпп, доктор Дэниел Штайн, Эхуд Уолдокс, Стивен Провайн, доктор Майкл Зайдер, Фил Фигера, Фрэнк Скрелья, рабби Джон Киф, доктор Бенджамин Галпер, доктор Роберт Адлер, доктор Гэти Рагован, доктор Дерек Полонски и доктор Александр Штайн. Спасибо также Дебби Бриндли из закрытого ныне прекрасного кафе «Репаст».

Пять человек я назову особо: они пожертвовали ради меня своим временем и позволили мне беззастенчиво заимствовать их сюжеты. По юридическим вопросам я консультировался с господами Беном Мантеллом и Уэсом Ши. По медицинским — с доктором Джоном Кесслером, доктором Эли Даймондом и доктором Еленой Резник.

Спасибо моему замечательному агенту Лайзе Доусон и моему великолепному редактору Кристине Пепе, которая умно и оптимистично направляла меня к заключительной строчке. А потом — и в киоски.

Спасибо Эми Броуси и Ив Адлер.

Спасибо братьям-сестрам и бабушкам-дедушкам.

Спасибо вам, Эма, Абба, мама и папа.

Главная моя вдохновительница и поддержка, как всегда, — моя прекрасная жена, докторша моя.

Быстро, как можно быстрее (лат.).

Фильм Стивена Спилберга 1981 года, первый из тетралогии про Индиану Джонса. — Здесь и далее примеч. ред.

Дух времени (нем.).

Пародийный шпионский сериал Мэла Брукса и Бака Генри (1965–1971), напичканный всевозможными хитроумными и зачастую нелепыми устройствами.

The Velvet Underground («Бархатное Подполье») — американская авангардная рок-группа Лу Рида и Джона Кейла, оказавшая большое влияние на рок-музыку.

«Свет и истина» (лат.) — девиз университета.

В наши времена нет более достойного ужаса, чем это (фр.).

Я говорю по-испански (исп.).

Сатирическая повесть Сэмюэла Шема (1978) о жизни интернов.

Гваяк (гваяковое дерево) широко используется в медицине, в том числе как слабительное.

Леквар — разновидность джема, в котором фрукты или ягоды не перетерты в однородную массу, а присутствуют в виде кусочков.

Имеется в виду известный анекдот про женщину, у которой было четыре мужа: банкир (убит при ограблении банка), цирковой акробат (упал с каната и умер), министр (насмерть сбит автомобилем) и последний — гробовщик.

Странно, но правда (фр.).