Ким Уозенкрафт - Разыскиваются полицией

— Знаю.

— Бред какой-то.

— Да.

— Тебе может грозить опасность, — предупредила Гейл.

Дайана рассмеялась.

— Ты что, совершенно свихнулась? — Соседи начали раздраженно коситься на Гейл, и она, сообразив, что говорит громко, понизила голос.

— Ничего подобного, — возразила Дайана. — Меня это, наоборот, забавляет. Что-то вроде установления очевидного. Но, конечно, не прогулка по парку.

— Верно.

— Я связалась со старинным приятелем. Точнее, с двумя. Так что я не одна.

— Почему ты не звонила?

— Считала, что следует как можно меньше общаться.

— Отлично. Но могла бы перезвонить в ответ на мои вызовы.

— Вот я и звоню. Господи, ты говоришь, как моя мать, если бы она была хорошей матерью.

— Принимаю в качестве комплимента. Слушай, мы с тобой так много пережили, что нет смысла сейчас все портить. Выбирайся оттуда поскорее ко всем чертям! — Последовало молчание. Затем в трубке послышался тяжелый вздох. — Тот тип мертв. Насколько я понимаю, у тебя без него ничего не получится. Забудь обо всем. Мне скоро идти на посадку, но я могу подождать тебя.

— Куда ты собираешься линять? — спросила Дайана.

— В Европу.

— Расплывчатое понятие.

— Уточним, когда приедешь.

— Лечу на крыльях.

— Я серьезно.

— Дай мне тридцать шесть часов. Если я не нарою чего-нибудь стоящего, мы с тобой встретимся и вместе улетим.

— Ты сошла с ума. Тебе ничего не удастся доказать. Как ты не понимаешь?

— Я все понимаю. Прекрасно понимаю. Есть люди, которые обо мне позаботятся. Надежные ребята, на них можно положиться. Как те, твои, из Оклахомы. Соображаешь, о чем я?

— Ты очень рискуешь.

— Я не собираюсь совершать никаких глупостей. Лишь попытаюсь кое-что исправить. Нейтрализовать нанесенный мне вред и вернуть все, что раньше имела. Я обязана сделать это.

Гейл поразила прозвучавшая в словах Дайаны холодная решимость. Никакой ругани, спокойный тон.

— Обещаю, буду держать тебя в курсе, — продолжила Дайана. — И если мне хоть отдаленно покажется, что дело расстраивается, я мгновенно свалю. Обещаю.

— Мне необходимо знать, как с тобой связаться.

— У тебя есть номер моего мобильника.

— На случай, если с тобой что-нибудь произойдет.

— Помнишь человека, который мне писал, когда мы с тобой жили в одной комнате? Вот номер его сотового. Если не удастся связаться со мной, и ты начнешь психовать, попробуй позвонить ему. Но тебе не придется этого делать. У меня все под контролем. Парадней, и все закончится.

— Звони, — попросила Гейл. — Я не могу тут вечно торчать. — Она разъединилась, положила телефон в сумочку и сделала вид, что читает газету. А сама повторяла номер телефона Ренфро.

А затем набрала этот номер.

На небе висел полумесяц, а не полная луна, и было не так светло, как хотелось бы Дайане, но, направляясь по дороге к трейлеру Эфирда, она все-таки могла обходиться без фар. Она объехала его сзади, намереваясь поставить машину позади дома на колесах, и неожиданно заметила тянувшийся с края поляны старый след. С трудом провела автомобиль между двумя дубами и следовала вдоль просеки, пока не обнаружила достаточно широкое место, чтобы развернуться. Под кронами деревьев царила темнота, Дайана включила фары, и лучи света прорезали край леса.

У нее перехватило дыхание. У ствола под сосной лежало тело. Рука потянулась за спину за пистолетом. Дайана положила оружие на бедро и осталась сидеть, дожидаясь, пока глаза привыкнут к яркому свету фар. Она прищурилась, и распростертое на земле тело обрело форму: глаза от страха навыкате, рот перекошен от боли. Повторялась та же картина, что на озере Болтон.

Дайана зажмурилась, тряхнула головой, открыла глаза и посмотрела опять.

Тело никуда не исчезло.

Она заглушила мотор, положила ключи в карман и с пистолетом на изготовку медленно вышла из машины. Впереди от света фар на землю упала ее тень — долговязая, тощая, перекрученная. Дайана приблизилась к телу, приготовившись к виду и запаху крови. И к тому, какие чувства в человеке вызывает пролитая кровь. За границей освящаемого фарами пятачка громоздилась черная масса леса. Чем ближе к трупу, тем ниже Дайана пригибалась к земле.

Вдруг она рассмеялась и пнула то, что находилось у ее ног.

Кусок деревяшки. Гниющий обрубок ствола с уродливой веткой, которая впечаталась в землю и стала похожа на искалеченную человеческую руку. Дайана спрятала пистолет и ждала, когда перестанет колотиться сердце в груди.

Она опустила голову. Никаких сомнений, это был ствол. Гниение лишило его коры, и под ней обнаружилась светлая, как человеческая кожа, древесина. Некогда пробитое дятлом дупло и пара сучков над кривой веткой, которую она приняла за руку, образовали лицо, напоминавшее лицо кричащего человека, вроде того, что она видела на плакате в ванной комнате Криса и Мишелл.

Дайана отступила к автомобилю и, не сводя с дерева взгляда, села за руль. Вспомнила другую ночь и лежащие на земле трупы. Тот, кто совершил убийства, до сих пор разгуливает на свободе. Зато окружной прокурор может не сомневаться: на очередных выборах в ноябре его изберут на новый срок.

В пассажирское окно залетела муха и, жужжа, стала биться в ветровое стекло. Дайана протянула руку, схватила с заднего сиденья стенограмму, свернула пополам и ждала удобного момента. Если бы Дайана смотрела на жизнь с точки зрения «один мир — одна любовь», не бралась бы судить других, хранила священное уважение ко всему живому и верила в возможность реинкарнации — чем она похвастаться не могла, — мухи бы ее доконали. Она ненавидела мух. С детства. И эта ненависть останется с ней навсегда.

Муха упала на приборную панель, и Дайана решительно прихлопнула ее стенограммой. Жужжание прекратилось. Девушка приоткрыла дверцу и сломала тонкую ветку. Счистила на землю с бумаги останки, а на бумаге осталось лишь пятнышко размером с кукурузное семечко. Показания шерифа Лоува опять принесли кому-то смерть.

В следующее мгновение снова послышалось жужжание, только на сей раз тише и выше тоном. Оно то замирало, то возникало опять, кружило вокруг головы и вдруг сделалось пронзительно писклявым, когда приблизилось настолько, чтобы укусить.

Не стоит стараться. Если появился один москит, скоро налетят полчища. Дайана подняла стекла и, бросив последний взгляд на обрубок ствола, постаралась выбросить из головы картину убитых подростков. Завела мотор и направилась к трейлеру Эфирда. Приблизившись к краю поляны, выключила свет и остановилась под прикрытием деревьев.

Вышла из автомобиля и прислушалась, как шелестели листья на легком ночном ветерке. В нескольких ярдах от нее кто-то быстро пробежал в кустарнике. Наверное, бурундук. Дайана понятия не имела, когда возвратится Эфирд. Очевидно, где-нибудь пьет, так что у нее есть часа два.

Она обошла машину и вынула из багажника кувалду. Дайане полагалось бы бояться или по крайней мере нервничать, но у нее было не больше эмоций, чем когда ее вызывали по поводу кражи велосипеда. Сделать свое дело и побыстрее убраться. Хотя Дайана не очень представляла, в чем заключалось дело. Хотелось познакомиться с жилищем Эфирда и выяснить, что он прячет. Каждый человек что-либо скрывает от других, а детектив раньше был близок с Черчпином, и в этой связи что-нибудь могло обнаружиться.

В тот памятный вечер Эфирд польстил ей, сказав, что оставляет расследование на месте преступления на нее. Но, оглядываясь назад, Дайана начинала понимать, насколько странно это выглядело. И не менее странным казалось появление шерифа, который после ухода Эфирда перехватил дело. Вероятно, все это простое совпадение. Возможно, Дайана обнаружит лишь порнографические картинки. Или не совсем законный ствол. Обычные штучки в жилище копа.

Дайана постучала в дверь — никакого ответа. Подергала ручку — на замке. Подняла кувалду и отступила на шаг занять удобное положение.

Размахнулась. Прицелилась в дверную ручку и без усилий опустила кувалду, давая тяжелому металлу возможность выполнить за нее работу. Раздался жалобный звук, и створка распахнулась. Дайана сделала выпад вперед и перехватила ее, чтобы она, отскочив, не ударилась с внешней стороны о стенку трейлера. Вот и все. Проникновение без ключа, и никаких видимых следов повреждений.

Она вошла внутрь и закрыла за собой сетчатую дверь. Стало темно, как в склепе. Или почти как в склепе. Лунный свет все-таки просачивался сквозь маленькие окна над кухонной раковиной и над диваном в гостиной. Стаканы из-под виски так и остались с прошлого вечера на кухонном столе. Судя по всему, после того как Дайана ушла, Эфирд прикончил «Уайлд терки». На законном месте между солонкой и перечницей, которые выглядели точно как те, что стояли в «Харбинджерс барбекю» (а может, оттуда и взялись), появилась новая бутылка.