Сергей Анисимов - Кома

- Руки в стороны, - скомандовал ему мужик. - Я не знаю, кто ты такой, и что тебе во всём этом надо, но если ты лишний раз дёрнешься, я тебя положу. Понял?

- Да, - без колебаний ответил Николай.

Спустившись на последнюю ступеньку, мужик подошел к нему, и тщательно обыскал, выдернув рубашку из джинсов и проверив даже швы трусов.

- Корней... - снова начала молчавшая до этого Соня.

- Ты в порядке? - не дав ей даже начать фразу, спросил тот.

Соня, всхлипнув, кивнула. Николай видел, что ей обидно и страшно, и больше всего ей на самом деле хочется куда-нибудь убежать и поплакать, но она осталась. Смелая была девочка.

- Уведи её, - скомандовал Корней «Чёрному». - Передай кому-нибудь поумнее, одну не оставляй. Как передашь, - сразу возвращайся ко мне. А ты, - он повернулся к Николаю, - Пойдём со мной.

Николай посмотрел на Соню с извинением во взгляде, но она не поняла, и снова всхлипнула. Он пожал плечами и пошёл за открывшим уже дверь мужиком. Судя по всему, это был начальник охраны дома, - или, скорее, принадлежащего Гайдуку офиса или чего-то подобного, потому что их с Соней городская квартира охранялась, на взгляд Николая, слабовато. Пропустив его перед собой, Корней, провёл его через цепочку открывающихся одна в другую пустых комнат. Потом остановил, позвонил куда-то по сотовому, обменявшись с невидимым собеседником несколькими односложными словами, и они вместе поднялись на этаж выше. Николай застопорился перед указанной ему дверью, и Корней, поторапливая, сильной толкнул его рукой. Зверея, Николай обернулся, убирая руки и выставляя здоровое плечо вперёд, не собираясь такого позволять. Тогда человек, которого девушка назвала Корнеем, сразу отступил на шаг назад, так и не встав в стойку, но явно готовый к неожиданностям.

- Не надо меня трогать, - сказал ему Николай таким голосом, каким он говорил с медсёстрами. Он собирался добавить, что он перед ним ни в чём не виноват, но смолчал, - это само по себе уже выглядело бы как оправдание.

- Хорошо, - кивнул Корней, помолчав, - Идёт. Тогда проходи сам. Нам нужно просто поговорить. Никто тебя не тронет.

Николай кивнул. По поводу «не тронет» в значении «не обидит» он лишнего не боялся, но ему требовалось сразу поставить себя человеком, а не перепуганным обилием дорогой мебели юношей, которого приволокли и бросили на пол перед монархом в ожидании указаний.

- Поговорить, - нужно, - согласился он вслух. - Для этого и пришёл. Фраза была неполная, но к его удивлению, создалось такое впечатление,

будто Корней понял. Они вошли в комнату, в которой не оказалось ничего, кроме стеклянного, поставленного на две металлические дуги стола с телефоном, пары вращающихся синих компьютерных кресел и крупного желто-зелёного растения в стоящей в углу кадке. Неразборчиво что-то сказавший Корней немедленно вышел, и вернулся минут только через пять, как раз когда Николай закончил перематывать криво Соней наложенную и теперь сползающую повязку. Они сели, и первые несколько минут просто молчали, разглядывая друг друга. Зазвонил телефон.

- Да, - сказал в трубку Корней. - Да. Сидим, разговариваем. Хорошо.

Он повесили трубку и посмотрел с явным молчаливым одобрением того, что Николай не улыбнулся на его «разговариваем».

- Как тебя зовут? - наконец сказал он. - И кто ты такой?

- Аскольд, - представился Николай. - Зовут Николаем, фамилия Ляхин. Я врач из клиники Сониного университета. Если будете проверять по разговорам с людьми, спрашивайте про имя Николай. Если по документам - Аскольд. А Вы?

Собеседник вздрогнул и посмотрел ещё более странным, чем раньше, взглядом.

- Корней, - небыстро произнёс он. - Иванович. Можно на «ты»?

С этого надо было, наверное, начинать, но раз человек всё-таки спросил, то, значит, воспринял свои слова как ошибку. Это неожиданно порадовало, -фактически, если не считать поведения Сони, это было первым проявлением нормальных человеческих чувств, с которым Николай столкнулся за сегодняшний вечер. Он наклонил голову: «Да».

- Хорошо, - сказал Корней, - Начнём сначала. Я начальник службы безопасности фирмы «Феникс».

«Ничего себе фирма, - подумал Николай, - Неправильное слово. Интересно, как бы он сказал в разговоре с кем-то, больше понимающем в бизнесе: корпорация, холдинг?»

- Соня - дочь руководителя «Феникса», но она стремится к максимальному уровню самостоятельности и постоянной охраны не имеет. Сегодня в 18.20' на пост охраны в подъезде, где расположена квартира, где она с отцом проживает, явился пацан лет шестнадцати. Он поинтересовался, что это за симпатичная рыжая девочка утром обронила перчатки. Утром он, мол, её не догнал, но перчатки принёс, и хочет отдать. Парня послали, и сказали, что никаких таких рыжих девушек там не живёт, но охранник догадался ещё и позвонить моему заместителю. Тот тоже оказался достаточно догадливым, и передал мне о произошедшем нехорошем эпизоде, вместе с полученным от разъездного шофёра пунктиком о том, что у девушки появился какой-то новый молодой человек.

- От Андрея, - утвердительным тоном отметил Николай.

- Да, от него. Более того, этот молодой человек уже, дескать, был у неё в квартире в отсутствии отца, и чем-то зацепил его память. Андрей заметил, что он может быть опасным, и судя по тому, что произошло на набережной, тут он был совершенно прав. Соне позвонили на сотовый; она сказала, что занята, и отключилась. Меня она не слишком любит, - есть за что. Но при этом уважает, и раньше такого себе никогда не позволяла. Моя ошибка - что я воспринял этот поступок слишком легко, хотя мне это действительно не понравилось. Я поднял одного из своих техников и мы быстро проследили её сигнал, - она двигалась, пока говорила. Поскольку большого риска, по моему мнению, всё же не имелось, то я послал туда только Андрея, знающего тебя в лицо, и ещё одного человека, - но всё это заняло время.

Всё это самые перечисляемые им отрезки времени Николай сейчас и добавлял, - как минуты к первичной цифре. Выходило, что пока он пытался, сквозь свои мысли, хоть как-то слушать Соню, общаться, к ним уже ехали. Подъедь они на пять или десять минут раньше, и всё закончилось бы ничем: её просто увезли бы.

- Теперь выводы, - сказал Корней. Интересные у него были глаза - серые, как весенняя тундра. Северянин?

- Первое, - это то, что стреляли не в неё, а в тебя, причём это явно была не инсценировка. Мой человек сказал, что единственное, что удержало его от того, чтобы выстрелить тебе в бок, когда ты подобрал пистолет, - это то, что ты сразу откатился от них, от Сони. Будь у асассина «Калашников», - ты бы там и остался, но у того оказался какой-то автоматический пистолет, скорее всего «Стечкин». Из движущейся, пусть и медленно, машины, метров с 20­25, наискосок через четырёхполоску, и по активно перемещающейся и отвечающей огнём цели - это в любом случае было нелегко, даже хорошему стрелку. Теперь следующее из всего этого второе, - и этот вопрос я тоже уже задавал: кто ты такой?

- Это неправильный вопрос, - неожиданно для самого себя достаточно спокойным голосом возразил Николай. - Вас на самом деле интересует вовсе не это. Вас интересует, сохраняется ли риск для Сони Гайдук, её отца, и «Феникса», - и какая доля риска связана со мной и теми, кто за мной может стоять. По поводу последнего я отвечу сразу: за мной не стоит никто, я - сам по себе. Риск для Сони - нулевой, если Вы перестанете пускать её гулять по ночным набережным с хрупкими молодыми людьми. Охота была за мной, а не за ней. Риск для «Феникса» - не знаю. Недостаточно информации. Но с тем, что я знаю - я пришёл сюда. Мне нужно поговорить с Анатолием Аркадьевичем.

- Так... - сказал Корней. - И с чего ты взял, что он захочет с тобой говорить? Учитывая, что ты сделал с его дочкой?

- У вас остался пистолет с остатками моих пальцев, - это Николай опять выдал вместо прямого ответа. - Даже если я ни в кого не попал, теоретически вы можете позволить себе повесить на меня всё, что угодно. Мне стоило бросить его в Неву сразу же, как я отстрелял обойму. То, что я этого не стал делать, Вы можете воспринять так, как Вам хочется, но попробуйте предположить, почему именно я так поступил.

На самом деле про свои отпечатки на брошенном под ноги пистолете Николай тогда даже не подумал, но обыграть можно и это. Хотя вообще играть уже хватит. Наверное, действительно пора говорить по-человечески.

- В одной только Москве проживает от 180 до 200 тысяч больных сахарным диабетом, - негромко, совсем другим голосом, чем раньше, сказал он. - Значительная часть из них, тысяч 40-60, получает терапию инсулинами различных типов, в том числе и отечественными. В Москве на препараты по терапии эндокринных заболеваний в настоящее время тратится до 80% всех бюджетных средств, отпускаемых на бесплатные лекарства для льготников. Кроме Москвы, в России и ближнем зарубежье есть другие города. Кроме инсулинов - есть фирменные диабетические тест-системы, расходные материалы и масса сопутствующих товаров. Сколько во всём этом крутится денег, Анатолий Аркадьевич наверняка знает лучше меня...