Родриго Кортес - Фармацевт

Помощник инспектора Скотланд-Ярда Майкл Лайонелл слушал милорда Ричарда Стэнфорда, друга своего детства и убийцу своего отца, с непроницаемым лицом. Слушал долго, около двух часов. За всё это время Лайонелл не произнёс ни слова, точно так же, как лама-целитель Сульта Рат полутора годами ранее.

– Вы всегда мечтали бороться со злом, Майк. Со злом в мире и человеческой душе. Я даю вам такие возможности в этой борьбе, какие не даст никто! Мы с вами создадим новый мир, мир, в котором не будет преступности и зла! – торжественно закончил Ричард.

«Потому что в нём не будет преступников и вообще людей, – потрясённо думал Лайонелл. – Великие Небеса! Он же не злодей, всё куда страшнее и хуже. Стэнфорд – сумасшедший, маньяк, в этом нет сомнений. Да, его логика стройна и убедительна, но стоит поразмыслить, из каких посылок он исходит… Холодом по спине продирает. Нет, Ричард – подлинный безумец. Неужели дурная наследственность сказалась, рассказывал же мне отец… Впрочем, какая разница? Весь ужас в том, что его чудовищная авантюра может удаться! По крайней мере, здесь, в Вене. Если он сможет подчинить себе волю эрцгерцога… Десятки тысяч человеческих жизней окажутся под угрозой. Что же мне делать? Только не возражать ему, для вида необходимо согласиться, иначе я не дам уже за свою жизнь и фартинга. Одному мне не справиться с ним, он сильнее меня, и не только физически, благодаря своему проклятому «приливу». Он силён своей абсолютной уверенностью в своей правоте. Одержимые всегда в чём-то сильнее обычных людей. Вот хорошее слово – одержимый. Стэнфорд именно что одержим. Чем или кем?»

– Так вы со мной, Майкл? – нахмурил брови Стэнфорд.

– Да! Но не торопите меня, я слишком ошарашен, такое ведь слышишь не каждый день, – чуть замявшись, чтобы ответ выглядел максимально искренним, сказал Лайонелл. – Какие завораживающие перспективы, просто дух захватывает! Вы гений, Дик!

Когда под угрозой не только собственная жизнь, но и тысячи других жизней, в человеке может проснуться великий актёр, куда там Гаррику, Кину и Макриди! А уж сказав, что Стэнфорд гений, Майкл ничуть не покривил душой. Он действительно так считал. Злой гений…

И Ричард Стэнфорд поверил Майклу! Да, Ричард, осторожный и недоверчивый, вдруг на какое-то время утратил эти качества. Он ошибся! Почему? Может быть, слишком велика была нагрузка на психику Ричарда за эти последние два года. Он просто устал, его бдительность притупилась. А может быть, всё проще. Ведь даже очень умные и осторожные люди склонны верить в то, во что очень хотят поверить, это с доисторических времён известно, и не все ли религии мира имеют корни в этой особенности человеческой психики?

К тому же собственные аргументы казались Дику такими убедительными, да и Майкл Лайонелл, как помнилось Дику с детских лет, всегда был в их паре ведомым, а не ведущим.

…Стэнфорд облегчённо улыбнулся: он опять добился своего! И без всякого фармакологического пресса, силой чистой логики. Теперь у него есть союзник.

– Давайте выпьем за успех теперь уже наших планов и начинаний, – сказал он, разливая вино по фужерам и подчёркивая интонацией слово «наших». – Где вы остановились, Майк? В «Трёх коронах»? Боже, что за дыра! Переезжайте ко мне, в «Асторию», деньги у нас найдутся. Завтра я встречаюсь с эрцгерцогом. Нет, раскрывать ему все карты сразу я не собираюсь. Может перепугаться. Я проведу предварительный зондаж. Возможно, потребуется слегка э-э… обработать Франца Фердинанда. Дабы был посговорчивее. Для вас, дружище, тоже найдутся дела!

«Наших планов… Он поверил мне! – думал Лайонелл. – Я должен предупредить эрцгерцога. Нет! Судя по тому, что я слышал об этом человеке, предупреждать его бессмысленно. Напыщенный тупица, к тому же обязан Стэнфорду. Либо не поверит, либо выдаст меня Ричарду. Тогда кого? Да венский полицай-президиум! Есть же у них структуры, ответственные за безопасность монарха и его семьи… Им, по долгу службы, придётся поверить: лучше переусердствовать с бдительностью, чем… Стэнфорда нельзя оставлять на свободе. Ричард слишком опасен, со своими загадочными препаратами он может такого наворотить… Они свяжутся с Лондоном, оттуда придёт подтверждение моих сведений, затем арест Стэнфорда и его экстрадиция. А вот когда он окажется в Англии, в надёжном изоляторе у нас в Скотланд-Ярде… Тогда можно будет решать, что делать с ним дальше. Либо тюрьма Олд-Бейли, либо, скорее всего, Бедлам. Сейчас всего начало третьего, я успею обратиться в полицай-президиум уже сегодня. Откладывать нельзя!»

Через полчаса Ричард Стэнфорд и Майкл Лайонелл расстались, договорившись встретиться завтра в «Астории», после визита Дика к эрцгерцогу. Но встретиться им пришлось лишь через две недели. И совсем не в «Астории».

Неопытность, некоторая наивность и присущий молодости идеализм сыграли с Лайонеллом дурную шутку. Не стоило ему обращаться со столь сенсационными сведениями в венский полицай-президиум, рассказывать там о безумных планах Ричарда. Если уж он желал остановить Стэнфорда любой ценой, то нужно было брать всю ответственность на себя. Вплоть до того, что застрелить собственноручно опасного маньяка. Но такое ему и в голову не пришло, подобное решение было противно природе Майкла Лайонелла.

До конца Майклу, конечно же, не поверили. Но полицейская машина всё же вяло зашевелилась: в тот же день был отдан приказ об установлении за Стэнфордом негласного надзора. Об аресте речи пока не заходило, австрийская бюрократия неповоротлива и на быстрые решительные действия неспособна.

Способны на них оказались совсем другие люди и структуры. Не австрийские и уж никак не бюрократические. Там в то, что порассказал основательно перепуганный и предельно возбуждённый Лайонелл, тоже поверили не абсолютно, слишком уж рассказ Майкла отдавал мистикой пополам с фантастикой. Но решили проверить: а вдруг? И сделать это незамедлительно, не стесняясь в средствах, как финансовых, так и оперативных. Деньги-то казённые, а что до законности тех самых оперативных мероприятий, так ведь на войне как на войне.

Тайная война имеется в виду, она шла уже вовсю.

Геополитическая ситуация в Европе конца девятнадцатого века запуталась до последней степени. Власти Австро-Венгрии, в частности, терпеть не могли северных соседей, молодой и нахальный Рейх, крепнущий год от года. «Выскочки и плебеи Гогенцоллерны лишили нас, Габсбургов, императорского титула в империи всех немцев!» – так считал престарелый Франц Иосиф II. Эрцгерцог Франц Фердинанд был – редкий случай! – полностью согласен с дядей. Но…

Геополитика – хитрая штука, и грязи в ней ещё больше, чем в политике обыкновенной. Слаба была одряхлевшая Австро-Венгрия против кайзеровской Германии, приходилось дружить из-под палки, принимать позу подчинения.

Частным случаем такого подчинения стало то, что всё сколько-нибудь важное, ставшее достоянием определённых организаций в Вене, тут же становилось известным параллельным структурам в Берлине! К полиции, как уголовной, так и политической, это относилось в полной мере. Мало того, австрийская полиция была основательно профильтрована агентами германских спецслужб.

Да, не стоит удивляться, забавы «рыцарей плаща и кинжала» отнюдь не в двадцатом веке начались. Много раньше!

Так вот, ко времени описываемых событий в Германии существовали уже очень и очень серьёзные спецслужбы, пусть ещё не абвер или гестапо, но… спору нет, лучшие в Европе.

И поздним вечером того же дня, через восемь часов после разговора двух приятелей детства в «Вальсе Дуная», через шесть – после визита взбудораженного Майкла Лайонелла в полицай-президиум, по специальному телеграфному проводу в Берлин ушло сообщение.

Информация о том, что, по непроверенным сведениям, сейчас в Вене пребывает некий полупомешанный, но гениальный английский химик, который… Ну и всё, что выложил в полицай-президиуме Майкл Лайонелл.

Странная информация… Сомнительная, но какая любопытная! Проигнорировать её? Ну, нет! Gott bewahr! – Боже сохрани! А вдруг и впрямь есть что-то такое, пусть хоть наполовину?!

В Берлине быстро поняли, какой лакомый кусок, возможно, сам плывёт к ним в руки. Немцы уже активно готовились к будущей войне, в том числе и химической, и вдруг – такой подарок!

Разведка – а как ещё называть подобную структуру? – не полиция, там умеют принимать решения и действовать быстро. Ранним утром следующего дня немецкий резидент в Вене получил по тому же закрытому телеграфному каналу шифровку с конкретными указаниями по проведению спецоперации «Фармацевт».

…Ричард Стэнфорд очнулся резко, без перехода, как от толчка. Голова кружилась, звенело в ушах, а во рту было так сухо, что, казалось, на языке лежит шерстяной клубок.

Где это он?! Ричард с трудом встал с жёсткого топчана, похожего на медицинскую лежанку и застеленного тонким матрасиком. Его затошнило.