Джон Коннолли - Шепчущие

– Как его звали? – спросил он.

Она не стала упираться:

– Кларенс. Его звали Кларенс.

– Он обидел тебя?

Она покачала головой.

Но хотел. Да-да, Кларенс хотел поиграть, а когда дело касалось маленьких девочек, играл он жестко.

Карен подтянула ноги и обхватила колени. Отражение исчезло, но она боялась того, что создало его. Оно было здесь. Карен чувствовала его присутствие. Чувствовала, потому что между ней и Кларенсом Баттлом была связь. Ей удалось ускользнуть от него. Но из-за нее его поймали, и он до конца жизни не простил ей этого. Из-за нее он гнил в тюремной больнице, куда к нему никто не приходил, где никому не было до него дела и где ему не с кем было играть.

Незнакомец подошел ближе, и Карен отпрянула.

– Меня зовут Ирод, – сказал он. – Вам не нужно меня бояться. Я не сделаю вам ничего плохого – вы только отвечайте честно на мои вопросы.

Но она смотрела мимо него, ее взгляд метался по комнате, ноздри вздрагивали – Не-Кларенс был где-то здесь, она ловила его ядовитое дыхание, ощущала близость его грязных, цепких пальцев. Старик с любопытством посмотрел на нее.

– Вы ведь боитесь не меня, да? Вы видели его, а это то еще зрелище. Можете, если хотите, называть его Кларенсом, но вообще-то имен у него много. Для меня он – Капитан.

Ирод положил руку ей на голову, погладил по волосам, и Карен задрожала от его прикосновения, потому что в нем было то же, что и в Кларенсе.

– Бояться Капитана не надо, если только вы не сделали чего-то очень, очень плохого.

Его рука спустилась с ее головы на плечо, ногти впились в кожу, и она вздрогнула от боли и посмотрела ему в лицо. Взгляд ее скользнул к стреловидной язве на верхней губе.

– Думаю, даже такой шлюшке, как ты, с жарким дыханием и тесными трусиками, не о чем беспокоиться, потому что у Капитана и более неотложных забот хватает. Ты – случайный элемент. Не привлекай к себе внимание, и Капитан не потревожит тебя. В противном случае…

Ирод склонил голову набок, словно прислушиваясь к голосу, который слышал только он один, и неприятно усмехнулся.

– Капитан говорит, есть канализационная труба с твоим именем на ней, а возле нее кое-кто, кому не терпится с тобой поиграть. – Он подмигнул. – Капитан говорит, что старине Кларенсу всегда нравились теплые сырые местечки, и Капитан поступил с ним по справедливости, потому что он всегда держит слово. У Кларенса есть сейчас большая, глубокая, темная и сырая дыра, где он поджидает какую-нибудь заблудшую девочку. Вот только имея дело с Капитаном, надо внимательно читать мелкий шрифт, прежде чем что-то подписывать. Кларенс этого не понял, поэтому и сидит так долго в одиночестве. Мы же с Капитаном по-настоящему близки. Мы, можно сказать, говорим одним голосом.

Он встал, продолжая сжимать ее плечо, и ей тоже пришлось подняться.

– У меня для тебя плохие новости, но ты примешь их стойко, как солдат. Твой бойфренд, Джоэл Тобиас, уже не положит свою котлетку в твою булочку. Мы попытались поговорить с ним, но он оказался молчаливым собеседником, и мне пришлось немножко надавить.

Он легонько ущипнул ее за щеку. Пальцы были холодные, и она взвизгнула.

– Думаю, ты знаешь, о чем я говорю. Сказать по правде, смерть принесла ему облегчение.

У нее подкосились ноги. Она бы, наверное, упала, если бы Ирод не поддержал ее. Карен попыталась оттолкнуть его, но у нее не получилось, он был намного сильнее. Она заплакала. Он схватил ее за волосы и дернул с такой силой, что у нее хрустнуло в шее.

– Хватит. Сейчас не время скорбеть. Я человек занятой, и время не на моей стороне. Сделаем, что нужно, а потом можешь его оплакивать.

Он подвел ее к двери в подвал и, протянув правую руку, прикоснулся ладонью к двери.

– Знаешь, что там?

Карен покачала головой. Слезы еще текли, но чувства притупились, как будто боль потери пыталась и не могла пробить эффект анестезии.

– Снова лжешь, – сказал Ирод, – но, с другой стороны, не думаю, что ты на самом деле знаешь, что там. Вот мы и выясним это вместе, ты и я. Где ключ?

Карен опустила руку в карман халата, достала ключ и передала гостю.

– Я не хочу еще раз туда спускаться, – сказала она и подумала, что прозвучало это по-детски, со слезами и всхлипами.

– Но, юная мисс, оставить вас здесь одну я тоже не могу, так ведь? – возразил он спокойно и даже сочувственно, но она помнила, что этот человек совсем недавно называл ее шлюхой, что следы от его пальцев еще видны на ее плече, что это он порвал ей мочку уха и что это он убил Джоэла и она снова осталась одна. – Но вам не о чем беспокоиться, тем более вы под моей защитой. – Он вернул ей ключ. – Идите и откройте. Я за вами.

Для большей убедительности гость показал пистолет, и Карен послушно исполнила приказание, вставив ключ в замочную скважину почти недрогнувшей рукой. Когда она открыла дверь, явив притаившуюся за ней тьму, он отступил на шаг.

– Где свет?

– Не работает. Лампочка погасла, когда я была там. – Это они ее погасили, едва не добавила она. Хотели, чтобы я споткнулась и упала, чтобы осталась там, с ними.

Ирод огляделся, увидел лежащий на полу фонарик и наклонился, чтобы поднять его, и в этот момент Карен пнула его ногой в висок. Он упал на колени, а она бросилась к двери, но не успела отодвинуть задвижку. Ирод догнал ее, схватил и, зажав рот ладонью, оттащил назад и швырнул на пол. Карен шлепнулась на спину, и прежде чем она успела подняться, он наступил ей коленом на грудь, просунул руку ей в рот и так сильно сжал язык, что она испугалась.

– Последнее предупреждение. – Рана на губе снова открылась и начала кровоточить. – Я не причиняю боль беспричинно и считаю, что с тебя достаточно, но если вынудишь, я скормлю твой язык крысам и оставлю здесь захлебываться собственной кровью. Ты поняла?

Карен едва заметно кивнула, боясь, что чересчур энергичное движение будет стоить ей языка. Он разжал пальцы, и во рту остался вкус его пальцев, едкий, химический. Она поднялась. Он включил фонарик.

– Похоже, работает. Ты – первая. Руки держи перед собой. Ни к чему не прикасайся, кроме перил. И без резких движений, чтобы не пожалеть.

Карен нехотя двинулась вперед. Луч фонарика осветил лестницу. Ирод подождал, пока она спустится на три ступеньки, и последовал за ней. На середине Карен остановилась и посмотрела налево, туда, где тьма была гуще и где на полке стоял золотой ларец.

– В чем дело? – спросил Ирод.

– Он здесь.

– Что здесь?

– Золотой ларец. Вы ведь его ищете, да? Золотой ларец?

– Покажи, где он.

– Там еще всякие вещи. Я видела.

– Я же сказал, тебе ничего не грозит. Иди.

Карен дошла до конца лестницы и ступила на пол. Ирод подошел к ней и посветил по углам подвала. Снова запрыгали тени, но они появились от света, и Карен даже смогла бы убедить себя, что те, другие, ей только привиделись, если бы не шепот.

Шепот вернулся. И теперь голоса звучали по-другому – озадаченно, но и как будто бы в ожидании чего-то.

Карен подвела Ирода к тому месту, где лежали сокровища, но его не заинтересовали ни цилиндрические печати, ни прекрасная мраморная головка. Он смотрел только на ларец. Сначала оглядел его со всех сторон, поцокал языком, обнаружив какие-то царапинки и вмятинки, потом указал на холщовую сумку, лежавшую на старом чемодане у полки.

– Возьми и положи в мешок. Осторожно.

Карен не хотела брать в руки ларец, но хотела, чтобы все поскорее кончилось. Он получит свое и уйдет. А если сдержит обещание, то оставит ее живой. Несмотря на страх, она верила, что он не хочет ее убивать. Если бы хотел, она уже была бы мертва.

– Что это? Что в нем?

– Что ты видела, когда спускалась сюда?

– Я видела тени… силуэты… Искаженные. Как люди, только… не люди.

– Нет, не люди. Ты слышала о ящике Пандоры?

Она кивнула.

– Ящик, в котором было заключено зло. Его открыли, и зло вырвалось в мир.

– Очень хорошо, – сказал Ирод, – только это был не ящик, а глиняный сосуд, пифос. Сочетание «ящик Пандоры» возникло из-за неверного перевода на латынь.

Найдя то, что так долго искал, он был рад, что оказался в этот момент не один. Он хотел объяснить, хотел, чтобы хоть кто-нибудь понял важность находки.

– Это, – продолжал Ирод, – и есть подлинный ящик Пандоры, золотая тюрьма. Семь камер, каждая с семью замками, символизирующими ворота загробного мира. – Он показал на защелки в форме пауков. – Паук защитил от убийц пророка Мухаммеда, когда сплел паутину перед входом в пещеру, в которой пророк прятался с Абу-Бакром. Люди, сделавшие этот ларец, надеялись, что паук, может быть, защитит и их. Что же касается содержимого ларца, то давай назовем это древними духами. Почти столь же древними, как сам Капитан. Почти.

– Они плохие, – сказала Карен и поежилась. – Правда. Очень плохие.

– О да, так оно и есть.

– Но что вы будете делать с этим ларцом?

– Я намерен открыть его и освободить их, – терпеливо, словно разговаривая с ребенком, объяснил Ирод.