Уоррен Мерфи - Властители земли

– Таков приказ, – ответил ему вышестоящий начальник, занимавший угловой кабинет в правительственном здании «Эдгар-Гувер-билдинг».

– По это же нелепо! Мы их остановили. Именно поэтому они и прицепились к тому фермеру и его семье. Мы не допустили их в лабораторию. Мы. Никто другой не смог бы этого сделать.

– Знаю – ответил начальник. – Но приказ есть приказ. Ваш отдел освобожден от этой службы.

Лаборатория МОЗСХО представляла собой одну из величайших тайн в области научных исследований. Это было одно из немногих действительно производительно работающих подразделений МОЗСХО, там проводились международные исследования в области борьбы с уничтожающими посевы насекомыми. И это было единственное подразделение МОЗСХО, на которое когда-либо нападали террористы.

Что было вдвойне странно, так как лаборатория одновременно являлась единственным учреждением внутри МОЗСХО, деятельность которого решительно поддерживали все нации, богатые и бедные, коммунисты и капиталисты. Собственно говоря, лаборатория занималась тем, что буквально каждый считал единственным, абсолютно безупречным делом из всех, к которым когда-либо имела отношение МОЗСХО.

Но в последнее десятилетие лаборатория находилась под постоянным силовым нажимом. Ученых похищали, убивали, запугивали, калечили и взрывали бомбами. В разных странах, где бы ни обосновывалась лаборатория, работавшие в ней ученые становились мишенями террористов.

И разведывательные силы многих стран, объединившись, начали втайне самую широкую совместную акцию в своей истории. Лаборатория обосновалась в Убанге, развивающейся африканской стране, чьи посевы особенно страдали от нашествия насекомых. Но когда ученые МОЗСХО стали один за другим исчезать в кишащих крокодилами реках, Убанге пришлось проглотить свою гордость и признать, что она больше не в состоянии обеспечить безопасность приехавших ученых. Убанга, хоть и неохотно, передала статус страны-хозяйки Великобритании. Англичане доверили охрану исследователей своим знаменитым спецкомандам, объединив их в систему под шифром МИ-26.

Через четыре дня после приезда в Англию эксперт по токсинам был найден около камина в своем новом доме в Суссексе с вырванными глазами. После второго сходного инцидента британцы, забыв про гордость, предложили Франции принять эстафету. Лаборатория переехала в Париж, где сгорела дотла еще до того, как успели подключить центрифуги.

По требованию всех работников лаборатория была переведена в самую мощную полицейскую державу мира. Она обосновалась в центре Москвы, а КГБ было поручено охранять ученых ради блага всего человечества.

С помощью постоянного наблюдения и пользуясь правом арестовать любого человека, замеченного вблизи лаборатории, КГБ оказалось в состоянии обеспечить безопасность ученых, хотя и нельзя сказать, что доставило им при этом массу удовольствия. Так продолжалось три месяца. А потом в запертой изнутри комнате был найден ботаник, разодранный насмерть.

Русские передали лабораторию Соединенным Штатам, и ФБР, используя самые современные технические средства в мире, в течение четырех месяцев обеспечивало безопасность ученых. Даже и в тот день это им удалось, и нападение СОВ было отбито.

И все же ФБР отстранили от выполнения задания, и начальник отдела хотел знать почему. Террористам не удалось проникнуть за последний лучевой барьер, ученые остались живы. Все. Более того, появился даже хоть какой-то след, возможно, ведущий к тому, кто стоял за таинственными нападениями на исследователей. Так почему же все-таки отстранили ФБР? Глава отдела требовал ответа.

– Я только исполняю приказ. Он исходит с самого верха.

– Значит, директор свихнулся, – сказал руководитель службы.

– Бери выше, – ответил начальник.

– Тогда и главный прокурор тронулся.

– Как раз он тоже не согласен с решением о вашем отстранении, – заметил начальник.

Руководитель службы уже хотел было обругать принимающих решения пустоголовых политиков, но вдруг осознал, что это совершенно лишено смысла. Совершенно очевидно, что кто-то близкий к президенту или даже сам президент принял это решение. Но если оно вызвано политическими мотивами, то это большая ошибка. Даже в Белом Доме это увидят. Ведь вот же, удалось Америке сделать то, что не смогла ни одна другая страна. Такой урок в мире не забудут, и Белый Дом должен понимать это. Но охранную службу ФБР все-таки отозвали.

Руководитель службы испытывал большой соблазн предать всю историю гласности через прессу. И он почти поддался этому соблазну. Но он слишком много лет служил верой и правдой, да к тому же еще не доверял прессе, которая вполне могла вмешаться в какое-то событие, принести несчастье, а потом, не испытывая ни малейшего чувства вины, не ощущая ответственности за содеянное, продолжать упорно талдычить как раз то, что и стало первопричиной всех бед.

И он успокоил себя, сказав:

– Какое безумие.

– Таков приказ, – ответил его начальник. – Мы проделали хорошую работенку. Никто у нас этого не отнимет, и мы будем продолжать расследование деятельности СОВ. Мне кажется, за этим Союзом кроется что-то гораздо более мощное, и надеюсь, до них все-таки доберутся.

– Мы остановили нападение на лабораторию. Так почему же нас отстранили?

– Сдается мне, этой работой займется кто-то другой, – заметил начальник.

– Великолепно. И кто именно? Я должен им передать то, что мы уже знаем.

– Понятия не имею.

– ЦРУ?

– Нет, – ответил начальник. – После Пената Брейна им никогда больше не позволят работать внутри Америки.

– Тогда кто же?

– Никто не знает. То есть, буквально никто, – сказал начальник.

– Если это не мы и не ЦРУ, КГБ, второй отдел французской разведки и МИ-26 тоже исключаются, тогда, во имя Господа, кто же это может быть?

– Добро пожаловать в лаборатории МОЗСХО, штат Вашингтон, – сказала Дара Вортингтон.

Девушка раздумывала над тем, осмелится ли она подружиться с этими двумя. Она ведь уже потеряла столько друзей в МОЗСХО. Поначалу она хотела только показать новеньким их личную лабораторию и упорхнуть. Но пожилой был столь любезен и обходителен, что она просто не могла не сказать пару слов о его восхитительном блестящем зеленом кимоно.

– Оно великолепно, – сказала Дара.

– Вам обязательно надо болтать все эти глупости? – грубо осведомился белый партнер старика-азиата.

Его звали Римо. Выглядел он невероятно сексуально, именно с таким мужчиной Дара мечтала бы оказаться в постели, но Римо вел себя так грубо, что его поведение оттолкнуло девушку. Это была безразличная холодность, отсутствие даже малейшего проявления интереса к ней. Когда Дара тепло приветствовала его при встрече, он даже не обратил на нее внимание. Впрочем, девушку не слишком беспокоило такое равнодушие. Она и сама знала, что хороша собой. Еще бы, с такими роскошными рыжими волосами и телом, за обладание которым многие мужчины клялись умереть. Разумеется, Дара никому не желала смерти. И без того ее слишком много было в последнее время вокруг этих лабораторий. Но в конце концов, если уж она так тепло приветствует кого-либо, то вправе ожидать соответствующего ответа, хотя бы слабого проявления интереса к ней.

– Просто покажите нам лаборатории и представьте остальным исследователям, – сказал тот, кого звали Римо.

Она сделала вид, что не слышит его, и обращалась только к старшему, восточного вида мужчине который был столь мил и любезен.

– И не вздумайте потерять что-нибудь из его записей в компьютере, – предупредил ее Римо.

– Неужели он всегда так разговаривает с вами? – спросила Дара.

– Ничего страшного, – ответил Чиун.

Дара решила, что он не только чрезвычайно приятный и чуткий человек, но и имя у него такое милое.

– Я вас серьезно предупреждаю не вздумайте играть с его компьютером, – громко повторил Римо.

– У меня были неприятности из-за компьютера, – пояснил ей Чиун. – И меня же тогда обвинили в его неудаче.

– Это выглядит весьма несправедливо, – сказала Дара.

– Мы уже много лет работаем вместе, я и это вот белое существо, – грустно заметил Чиун. – И я больше не ищу справедливости.

– Просто не играйте с его компьютером, и все, – сказал Римо, – или вам и в самом деле придется столкнуться с несправедливостью.

– Совсем не обязательно вести себя так грубо, – сказала ему Дара.

– Нет, обязательно, – отрезал Римо.

– Почему?

– Потому что если я не буду груб, вы можете полезть в его компьютер.

Дара решила не обсуждать больше эту тему, но она не могла позволить Римо осуждать пожилого человека за то, что тот так любезно принял похвалы своему кимоно.

– Я знаю вас обоих всего несколько минут, но честно говоря, мне очень хочется прямо сказать, что я о вас думаю.

– Можете не беспокоиться.

– Нет. Я настроена высказаться, и я скажу, – заявила Дара.