Андрей Ветер - Белый Дух

– Какое?

– Белый Дух. Этот священный свёрток – хранитель силы. Им пользовались во время церемоний, обращались к нему за помощью. Внутри лежат всевозможные камешки, раковины, птичьи лапки.

– Священный свёрток? Можно потрогать его?

– Я хотел просить вас об этом, – ответил Рейтер очень серьёзно. – Возьмите его. Подержите. Почувствуйте.

Мария провела рукой по свёртку.

«Надо же! Этот странный колчан, не знавший лука и стрел, считался священным. Возможно, глядя на него, дикари испытывали такой же трепет и восторг, какой приходит ко мне, когда я стою перед иконой Богоматери. И если его почитали, значит, он и впрямь обладал какой-то силой. А что же я? Сумею ли я проникнуть в его тайну? Коснётся ли меня его таинственная сила?» – думала она, ведя ладонью по шершавой поверхности замши.

В некоторых местах колчан был испачкан жирными пятнами, кое-где виднелась въевшаяся в него сажа, на самом краешке, где свёрток был туго оплетён ремешком, темнело бурое пятно.

– Это кровь? – спросила Мария. – Вы думаете, это кровь?

– Похоже. За этот колчан многие отдали свою жизнь.

Мария взяла свёрток в обе руки, пальцы нащупали сквозь замшу какие-то небольшие предметы.

«Что за странное ощущение зреет во мне! Будто я вот-вот узнаю что-то важное. Будто откроется мне глубочайшая тайна. Господи, до чего же я наивна и легковерна! Вот уже я включилась в эту нелепую игру. И в каком обществе! Рядом со мной стоит штандартенфюрер СС, предлагает мне не думать о жестокостях национал-социалистов, убеждает в реальности туземной магии! Более того, я уже, кажется, поверила во всю эту чушь!»

Она ещё раз взвесила колчан в ладонях, с каким-то необъяснимым удовольствием наблюдая за колышущейся бахромой. От свёртка пахнуло костром и разнотравьем. Она протянула его Рейтеру.

– Ну что? – спросил он, пристально глядя на неё.

– Мне кажется, вы увлечены Америкой.

– Я возлагаю гораздо больше надежд на Тибет и Египет. Хотя в детстве я, как и все мои сверстники, обожал читать Карла Мая.[5] Вы не поверите, но Винниту был моим кумиром. Такого вождя Апачей никогда не существовало, он не имел ничего общего с настоящими краснокожими, но он был великолепен. Столь высокой идеи человеческого благородства и дружбы, как в книгах о Винниту, мне не встречалось больше нигде. Меня подкупила романтика Карла Мая. Вам доводилось читать его романы?

– Я не знакома с произведениями этого автора. Я воспитана на других книгах.

– Тогда вам не понять мои юношеские восторги. Ах, молодость!.. Впрочем, в настоящее время индейцы меня интересуют совсем по другой причине.

– По какой же, если не секрет?

– В связи с вашей личностью.

– Вы продолжаете интриговать меня. – На её губах заиграла скупая улыбка.

– Я уже сказал вам, что мой астролог высчитал нашу с вами кармическую связь.

– Ах, вы опять об этом…

– Мы с вами встречались в прошлых жизнях.

– Вы думаете? – Мария иронично усмехнулась.

– Разве ничто не шелохнулось у вас в душе, когда вы взяли этот свёрток? Совсем ничего? – Рейтер нахмурился. – Вы не помните ничего?

– Я не помню даже жизнь до прихода большевиков, хотя в 1917 году мне было уже семь лет. Всё стёрлось из моей головы. Я предпочитаю не думать о прошлом, герр Рейтер.

– Мне кажется, вы лукавите. Я видел выражение вашего лица. Вы были полны ожидания. Вы жаждали почувствовать что-то, пусть даже и не почувствовали ничего. Хочу надеяться, что кое-что всё-таки всплывёт в вашей памяти. Вы не откажетесь поучаствовать в сеансе гипноза?

– Я не поддаюсь гипнозу. – Она покачала головой и изобразила на лице нечто похожее на презрение.

– Всё же уступите мне, Мария. Если вы ничего не вспомните, я обещаю никогда больше не беспокоить вас просьбами.

– Что ж…

Она равнодушно пожала плечами.

– Спасибо. – Карл удовлетворённо улыбнулся. – Я убеждён в положительном результате…

Пять минут спустя они вошли в небольшой кабинет, где горел приглушённый свет. На тёмно-синих стенах не было ничего. В дальнем углу стояли небольшой холодильник и стеклянный шкаф с какими-то металлическими посудинами.

– Присаживайтесь, – Рейтер указал на высокое кожаное кресло, похожее на зубоврачебное, – вот этим рычагом выберите удобное положение.

В двери появился высокий мужчина в белом халате. На его длинном худом лице блестели толстые стёкла очков.

– Густав, фройляйн согласилась на сеанс гипноза, – сказал Рейтер.

Человек в халате молча кивнул и нажал на чёрную кнопку справа от входной двери. Секунд через десять откуда-то сверху послышались звонкие удары бубна. Мария от неожиданности вздрогнула.

– Это что? – спросила она напряжённо.

– Индейцы, магнитофонная запись, – ответил Рейтер. – Для усиления эффекта.

К звукам бубна присоединился хриплый старческий голос, напевавший на непонятном языке.

Человек в халате взял Марию за руку. Она увидела перед собой шприц.

– Зачем? Что это? – испугалась она.

– Не беспокойтесь, фройляйн, – проговорил он густым баритоном, совсем не соответствовавшим его невзрачной наружности. – Это нужно, чтобы ускорить ваше погружение в гипноз.

Она не успела ответить. Её парализовал страх. Игла воткнулась в руку. Рядом что-то громко щёлкнуло, и над головой вспыхнул узкий конус яркого света.

– Теперь начнём работать.

Мужчина в халате отступил на шаг. За его спиной Мария с трудом разглядела фигуру Карла Рейтера. Падавший сверху свет заливал только её саму – руки, ноги, а всё пространство кабинета утонуло теперь во тьме.

В последнее воскресенье мая 1813 года на кривенькой улочке Сен-Августина появились два всадника и три вьючные лошади. На всадниках были длиннополые замшевые куртки, сильно заношенные, засаленные и источавшие стойкий запах дыма, жира, пота; на потёртых штанах из оленьей кожи, потемневших от бессменной носки, виднелись бурые пятна впитавшейся крови: в этих штанах они разделывали дичь, в них же спали у костра. Оба держали тяжёлые длинноствольные ружья, уперев их прикладом в бедро.

Перед добротным двухэтажным бревенчатым зданием трактира, из распахнутой двери которого доносился ленивый звук скрипки и звяканье бутылки о стакан, стоял, попыхивая трубкой, коренастый человек в строгой чёрной одежде. На его голове была мягкая синяя фуражка, по которой можно было безошибочно определить клерка Северо-Западной Пушной Компании.

– Привет, Саймон, – сказал человек в фуражке, вытащив трубку изо рта и кивнув первому всаднику.

Саймон буркнул что-то себе под нос и посмотрел на клерка хитро и злобно. У него были длинные спутанные волосы и густая рыжая борода. Второй всадник, тоже бородатый и длинноволосый, никак не отреагировал на приветствие. Он молча осматривал улицу.

– Мы привезли товар. – Саймон спрыгнул с седла. – Кто-нибудь есть на складе?

– Вообще-то сегодня воскресенье, – сказал клерк и пыхнул трубкой. – Все отдыхают. Но ты же знаешь Дюпона: он всегда готов отпереть двери, чтобы принять пушнину.

– Надо сходить за ним. – Саймон положил ружьё себе на плечо. – Для начала не мешало бы смочить чем-нибудь горло, только у меня нет ни пенни. Может, ссудишь, Леонард? – спросил он клерка. – Я верну сразу, как только мы сдадим бобров.

В эту минуту из дверей вышел высокий мужчина в красной шерстяной шапочке, натянутой чуть ли не на самые глаза. Внешне он ничем не отличался от приехавших только что всадников – такая же прокопчённая и засаленная замшевая куртка, мятые штаны, мокасины, борода и ниспадавшие на плечи грязные волосы. Это был Жерар, один из самых известных трапперов в округе.

– Эй! – воскликнул он, глядя на вьючных лошадей. – Эй, Саймон! Откуда у тебя эта пегая кобыла?

– Выменял у дикарей.

Сказав это, Саймон нахмурился и отвернулся. Его молчаливый спутник бросил на Жерара угрюмый взгляд и отвёл глаза.

– Выменял? Когда ж ты успел? – Жерар мягко сошёл по скрипнувшим ступеням и остановился перед Саймоном. – Эта кобыла принадлежала Клетчатому Джейку! А когда мы нашли его нашпигованный свинцом труп возле Малого Изгиба, ни одной его лошади не было. И пушнина исчезла. – Жерар выразительно кивнул в сторону больших тюков, прикрученных к сёдлам вьючных лошадей.

– Ты хочешь сказать, что Клетчатого Джейка убил я? – глухо проговорил Саймон, не поворачивая к Жерару головы.

Клерк Леонард с интересом наблюдал за ними. Он незаметно сделал шаг к Саймону и расстегнул сюртук, открыв висевшие на поясе широкие ножны, из которых торчала огромная рукоять охотничьего тесака. В дверях трактира появились ещё трое мужчин.

– Разрази меня гром! – рявкнул один из них.

– Ты что? – не понял другой.

– Это кобыла Джейка! И его карабин! Эй, Мерль, тёмная душа, откуда у тебя ружьё Клетчатого Джейка?

Молчаливый спутник Саймона хищно оскалился и негромко засмеялся.