Приключения сестры милосердия (СИ) - Порохня Александр

Выяснилось, что сегодня утром нашу Софью Матвеевну прямо около больницы насмерть сшибла машина, причем при этом машина заехала на тротуар, то есть, не исключена возможность, что наезд был умышленным.

— Такого у нас еще не было — растерянно сказала я, пытаясь собраться с мыслями.

Патологоанатом редко становится объектом ненависти и мести родственников умерших больных, врачи — другое дело. Помню, как однажды на дежурстве прибежала на крики, доносившиеся из ординаторской. Сын умершей ночью древней старушки пытался задушить ее лечащего врача, тихого дежуранта из соседней больницы (я даже фамилии его не помню), видимо считая, что если бы не врач, бабуся прожила бы еще века два. Врача мы отбили общими усилиями, сына увезла психиатрическая бригада Скорой помощи, но неприятный осадок у всех остался надолго.

Потом история повторилась с хирургом-травматологом. Ему объявил войну цыганский табор из пригородного поселка. Кажется, у кого-то из цыган неправильно сросся перелом.

Принято у нас искать виноватого, ничего не поделаешь. И в последнее время были подобные случаи — вот хирурга избили («неправильно лечил — ага…»), а вот главному врачу машину сожгли — не смогли заставить дать нужную справку…

Но патологоанатом?!.

Когда я вошла в сестринскую, Аня сидела у окна ко мне спиной, ссутулившись. По тихому хлюпанью, я поняла, что она плачет.

— Ань, ну ты что? — я тихонько обняла ее за плечи.

— Жалко очень. В Израиль уже собиралась уезжать, и вот…

— Ты откуда знаешь? — попыталась я отвлечь ее.

— Я у нее дачу сторговать хотела перед отъездом. Обломилась теперь моя дача, — уже в голос заревела Аня.

— Да ладно, у наследников сторгуешь, скажи, уже аванс ей дала, кто проверит?

— Лиса, ты гений! — тут же повеселела Аня. С меня бутылка!

— Ты же знаешь, я не пью.

Аня задумалась.

— Я тебе косметики хорошей куплю…  Хочешь?

— Купишь, купишь (Зажмет ведь, жаба!)…  Сторгуйся сначала. Что у нас нового? — надо было идти работать.

— Старуху выписывают домой, танцуй. Да, еще ночью…  — она замялась.

— Емелина умерла? — выдохнула я.

— Ты откуда знаешь, звонила что ли?!

— Да нет, просто я ей вчера капельницу ставила, как бы моя бабка покойная сказала, видно было, что «собирается»…

Мы помолчали.

Нужно было прийти в себя, поэтому я начала рабочий день с наведения порядка в своем маленьком царстве.

Протирая влажной салфеткой чистую, в общем-то, стеклянную полку, я продолжала думать. Понятно, что нелепая смерть нашего патологоанатома была кем-то подстроена. Улица около больницы обычно пуста, нельзя не заметить весьма крупную женщину на тротуаре, значит, Софью переехали умышленно.

Мне было непонятно, почему наша Софья оказалась крайней в этой нелепой субботней истории с погибшим парашютистом. И зачем я вчера поперлась к ней в морг?! Последняя мысль окончательно меня добила. Хорошо, в тумбочке в сестринской была заначка — пачка дамских сигарет, на всякий пожарный случай, которая сейчас мне пригодилась.

Вдыхая дым на боковой лестнице, где одновременно пахло лекарствами, окурками и закисшей мочой из мужского туалета, я постаралась успокоиться, расслабилась, и потеряла бдительность, поэтому не обратила внимания, как ко мне подошел молодой человек лет двадцати пяти, явно намереваясь задать мне кучу вопросов. Данный индивид всем своим обликом подчеркивал свою несомненную принадлежность к правоохранительным органам, и с первого взгляда не понравился мне чрезвычайно.

— Олеся? — произнес сотрудник каких-то там органов. — Можно с вами поговорить?

— О чем собственно? — откликнулась я, поняв, что деваться некуда.

— Вы дежурили в субботу?

— Ага. — Я выпустила струйку дыма прямо в лицо неприятному собеседнику, но это его ничуть не смутило.

— Необычного ничего не заметили?

«Черт, вот зануда, — подумала я — скажешь «нет», поймет, что вру. Скажешь «да», вопросами замучает».

Сотрудники правоохранительных органов, согласно моим жизненным наблюдениям, практически так же как их коллеги с другой стороны баррикад, относятся ко всем остальным как мусульмане к православным — и попользоваться можно, и надуть не грех. Люди обычные для них никто, так — шелуха. Пообещав не использовать полученные сведения, они получают у тебя информацию, и тут же оборачивают ее против тебя. Не стоит много болтать, решила я. Старательно изображая дурочку, я повернулась к дотошному сотруднику.

— В смысле, чего необычного? У нас все как обычно — больные, операции…

— И смерть — тихо произнес мой собеседник.

— А вы собственно кто будете? — перешла я в наступление.

— Вот! — протянул мне визитку парень. «Охранное агентство «Баррикада». Частный детектив Скворцов Сергей Васильевич.

— Что именно вы хотите узнать, Сергей Васильевич?

— У вас умер больной в субботу?

— Он умер не у меня, а в операционной. Кажется, реакция на наркоз. Шок аллергический. Больше ничего сказать не могу. Спросите у операционных сестер или у того, кто наркоз давал. А в чем собственно дело?

— Его гражданская жена считает его смерть странной.

«Гражданская жена, вот почему фамилия другая!»

— Смерть всегда выглядит странно, особенно если умирают в молодом возрасте, — ляпнула я, явно не подумав.

— Значит, вы заметили его возраст, а говорите, в другом отделении работаете.

— Ко мне его жена тоже подходила, визитку оставила, просила позвонить — честно призналась я, вытаскивая из кармана злополучный кусочек картона.

— А почему не позвонили?

— Нечего было говорить. Я ничего не знаю. Она так плакала, я не смогла ей отказать.

— А это правда, что у вас сегодня в больнице врача убили?

«Ну, здравствуйте, это как в том старом анекдоте: армянское радио передало новость — профессор Иванов выиграл в международную лотерею сто тысяч долларов. На следующий день опровержение — не профессор Иванов, а сантехник Петров, не выиграл, а проиграл, не в лотерею, а в преферанс, и не сто тысяч долларов, а триcта рублей».

— Софья Матвеевна не врач, а патологоанатом. Ну, в смысле, была…  Ее машиной сбило, здесь, рядом с больницей. — Сказала я со скорбью в голосе. — Носятся все как ненормальные.

— Вы хорошо ее знали?

— Да откуда?! Послушайте, Сергей, мне работать надо, я не знаю ничего, — взмолилась я, поняв, что ничего хорошего этот разговор мне не сулит.

— Ладно, возьмите визитку, позвоните, если что вспомните или узнаете…

— Хорошо. Я уже повернулась, чтобы уйти.

И тут этот парень с птичьей фамилией сказал мне в спину:

— Он был моим другом, он мне жизнь в Чечне спас. Не было у него никакой аллергии. А вот группа крови была редчайшая — четвертая минус. Это вам о чем-то говорит?

— Извините, мне пора идти…  — и я ретировалась в совершенной панике. Чтобы замаскировать свою растерянность, я решила налить себе чаю в раздатке, но дверь была заперта, видимо буфетчица отошла на кухню.

Так, — размышляла я, стоя у запертых дверей раздатки буфета. — Что же получается? Приличный человек умирает на вводном наркозе. К сожалению, такое случается. Но что за лица заседали в ординаторской? Травматологи по вызову? Наш заведующий травматологией никогда никого не приглашал себе в помощь. Наверное, это были представители страховой компании, решила я: мужчина с виду был очень даже социальным, наверное, страховка присутствовала, вот эксперты и явились денежные вопросы утрясать. Я с облегчением вздохнула, решив, что шарада разгадана.

Мои размышления были прерваны появлением в коридоре заместителя главного врача по лечебной части Михаила Моисеевича Абрамова. Имея ту же историческую родину, что и Софья Матвеевна, он был не в пример разворотистее — активно торговал запчастями для иномарок, втихую использовал бокс больничного гаража в качестве склада, постоянно ездил на какие-то курсы усовершенствования, семинары и тренинги. Злые языки поговаривали, что он давно и безуспешно пытается «подсидеть» нашего главного врача, но главный сидел в нашей больнице давно и плотно, регулярно выезжал на охоту в область с вышестоящим начальством и даже не реагировал должным образом на слабые выпады в свой адрес со стороны своего заместителя.