Мэг Гардинер - Гонки со смертью

Я приготовилась к самому страшному. Господи, дай мне мужества с достоинством встретить пытку! Сделай так, чтобы я умерла, не моля и не унижаясь! В зловещем полумраке сверкнуло что-то металлическое. Вращающиеся спицы.

— Эв!

И тут я разрыдалась. И, как ни пыталась, не могла сдержать себя. Джесси был уже рядом, а я все твердила:

— Тихо! Только тихо! Ведь Суэйзи на лестнице.

Он первым делом нащупал мои путы, пытаясь найти конец липкой ленты и размотать ее.

— Она ждет, когда я начну кричать. Ждет, что Койот появится здесь с минуты на минуту.

Он объехал столб сзади и вцепился ногтями в липкую ленту. На нем были гоночные перчатки, и выглядывавшие из них пальцы перепачкались чем-то липким. Он в сердцах выругался.

— Джесси, говорю же тебе — Суэйзи здесь, на лестнице!

Он посмотрел на меня, потом оглянулся и молча укатил. Вскоре я услышала звук ключа, поворачиваемого в замке.

Потом послышался стук в лестничную дверь.

Джесси вернулся и снова принялся отковыривать скотч. В глазах его я заметила страх.

— Что ты там делал?

Не в силах оторвать пленку, он оставил эту попытку.

— Запер лестничную дверь, чтобы Суэйзи не могла попасть обратно. Двери лифта зафиксировал цветком в горшке. Больше ничего под рукой не оказалось.

— Но как ты…

Он тряхнул связкой ключей. И ключи, и руки были в крови.

— У Арчи взял? — догадалась я.

Он оглядывал пол вокруг.

— Да.

— А как ты меня нашел?

— По кровавому следу.

Он развернул коляску и подрулил к окну, вдоль которого выстроились в ряд банки с краской. Там Джесси осмотрелся, потом подъехал к вороху каких-то предметов, наваленных рядом со столом. Он наклонился и стал рыться в этой куче. Я заметила там кисти, валики, поддоны для краски и мотки скотча.

— Ну давай же! Должны же быть здесь… какие-нибудь ножницы или резак. Или что-нибудь острое! Вот дрянь! — ругался он.

Ничего не найдя в этой куче, он распрямился и стал озираться, ища хоть что-то, способное перерезать мои путы.

С лестницы снова послышалось гудение.

— Джесси!

Он вернулся ко мне и снова принялся ковырять ленту ногтями. Потом попробовал монтировкой. У него бы получилось, но для этого требовалось время, а времени не было. Ему не удалось даже подцепить ленту, а гудение со стороны лестницы продолжалось.

— Джесси, это лифт.

— Знаю.

В этой части здания действовало четыре лифта — два за углом и два в противоположном крыле. Джесси заблокировал только один.

— Освободи меня скорее!

— Я пытаюсь.

Он скреб концом монтировки многослойную липучку.

— Джесси, там Койот в лифте!

Тогда он яростно ударил монтировкой по столбу. Металл зазвенел, но липучка осталась на месте. Лифт гудел и приближался. Джесси оглянулся, тяжело дыша.

Он посмотрел на меня. Я прочла в его глазах страшную правду и внутренне содрогнулась. Он не мог меня освободить. Силы его были на исходе. Я беспомощно валялась на холодном полу.

Потом он посмотрел на мой живот, одним молниеносным движением схватил цепочку Койота и надел себе на шею.

— Лежи тихо! — сказал он мне и покатил по коридору.

Я смотрела ему вслед, беззвучно повторяя его имя, пока он не скрылся за поворотом в одну из галерей атриума.

Я задыхалась от страха. То, что он делал, равнялось самоубийству.

Кнопка вызова звякнула, и я услышала, как открылись двери лифта.

Из дальнего конца галереи донесся голос Джесси и бряцание армейских жетонов о кусок шрапнели.

— Не эту ли штуковину ищешь, сука?

Цепочка с амулетом болталась у Джесси в руке. В противоположном конце галереи Койот обернулась на голос.

«Ну, давай же, сука! Подойди и возьми!»

Чертами она напоминала Мадонну рафаэлитов, и кожа ее была бледной как мрамор, с голубыми прожилками вен. Глаза — разного цвета, один зрачок расширен и черен. Волосы острижены ежиком. Она была в униформе охранника.

«Сука» сжала губы и пошла на Джесси.

Она шагала к нему, прихрамывая. Он вызвал лифт. Когда Койот обогнула галерею, Джесси увидел, что у нее сломана нога. Она прогибалась в области лодыжки, несмотря на самодельную перевязку. Из-за этого увечья Койота кренило набок, одно плечо совсем опустилось. В левой руке она сжимала охотничий нож.

Приехал лифт, и Джесси закатился в него. Она ускорила шаг.

Джесси нажал кнопку «ход» и взял в руки монтировку. А она уже бежала — как-то по-волчьи, словно голодный зверь к добыче. Джесси развернулся лицом к дверям, и они захлопнулись.

Лифт поехал вниз, навстречу шизоидному миганию аварийных ламп в вестибюле. Как она теперь спустится со сломанной ногой? Джесси считал этажи — пятый, четвертый… И вдруг на третьем звякнула, отжавшись, кнопка «стоп». Черт! Кто-то вызвал лифт. Кто? Суэйзи?

Он крепко сжал в руках монтировку. Двери открылись, и Джесси увидел уборщика, толкавшего перед собой тележку на колесиках.

— Ё-моё!.. Вы меня напугали! — опешил парень.

— Да ладно, знаешь, как я рад тебе! — Джесси заметил у него на поясе мобильник. — Скорее вызови полицию и спецназ. Скажи им, что в здании Койот.

— Чего? Откуда у вас эти ключи?

— Быстро звони и убирайся отсюда к черту! — Джесси оглядел тележку. — Нож! Есть у тебя в тележке нож? Или ножницы? Или что-нибудь большое и острое?

— Чувак, да какого хрена?!

Джесси метнул на парня свирепый взгляд:

— Охранники мертвы. Так что вызывай помощь и беги отсюда ко всем чертям.

Уборщик увидел монтировку в перепачканных кровью руках Джесси и попятился.

— Давай же, мне нужен нож! И убери от дверей свою тележку, а то я здесь застряну.

Уборщик повернулся и побежал.

«Отлично! Вот придурок! Еще какие будут блестящие идеи?»

С верхних галерей атриума доносился топот бегущего Койота. Она остановилась двумя этажами выше и свесилась через перила, чтобы посмотреть вниз. Джесси увидел ее смертельно бледное лицо. Потом лицо исчезло, и он услышал, как где-то распахнулась дверь. Она бежала по лестнице.

Двери лифта стали закрываться, но им мешала тележка. Джесси попытался вытолкнуть ее плечом, но тележка была слишком тяжелая. На лестнице распахнулась очередная дверь. Тогда он выхватил из тележки швабру, уперся спиной в заднюю стену и вытолкнул тележку. Она опрокинулась, и ее содержимое рассыпалось по коридору. Приставив швабру к стенке, Джесси нажал кнопку «ход». Ну же, быстрее! Дорога каждая секунда!

И в этот момент появилась она.

Оскалившись как зверь, Койот смотрела на амулет, висевший на его шее. Джесси снова нажал на кнопку, и двери начали закрываться.

Одним прыжком она бросилась к лифту и успела просунуть в щель руку с ножом. Острие не доставало каких-нибудь четверти метра до его лица. Что было силы Джесси ударил по этой руке монтировкой.

Запястье с хрустом переломилось, и кисть повисла.

Койот смотрела на него в щель и продолжала протискиваться в нее, так и не выронив ножа. Дверь начала поддаваться. Черт, плохи дела!

Джесси бил выше по руке снова и снова. Она рычала и уже сумела просунуть в щель плечо. А он все бил и бил, размахивая монтировкой, словно молотом. Наконец нож вывалился из ее пальцев, рука убралась, и двери захлопнулись.

«Вот мать твою!..»

Сломанная нога, рука — это все ерунда. Чудовище неуязвимо. Пока он не убьет ее или не отключит центральную нервную систему, она будет появляться снова и снова.

Он нажал кнопку, и лифт поехал вверх. За стеклом мелькнуло прозрачное безжизненное лицо Койота. Задрав голову, она провожала злобным взглядом удаляющуюся кабину.

А потом рот ее открылся, и она завыла.

От этого звука у Джесси побежали мурашки по коже. Он нервно сглотнул и, случайно опустив голову, увидел на полу нож.

«Ура!»

Он подобрал нож и нажал кнопку шестого этажа. Потом откинулся на спинку коляски, чтобы перевести дух. Через стекло ему был хорошо виден атриум. И вдруг… О Боже! Он забарабанил рукой по стеклу.

А внизу, свесившись через перила галереи, чтобы посмотреть, кто это воет, стояла Энджи Делани.

Он колотил по стеклу и кричал:

— Энджи!

Она подняла голову, увидела его, и рот ее раскрылся от изумления.

Тыкая пальцем вверх, он орал:

— Эван на шестом!

Он показал ей цифру пальцами — пять и один. Но лифт поднимался, и вскоре Энджи исчезла из виду.

А двумя этажами выше, с перекошенным от злобы лицом, за Энджи наблюдала через перила Морин Суэйзи.

Руки мои затекли и онемели. Скотч больно врезался в кожу. Но еще более невыносимой была тишина.

Я больше не слышала никаких звуков — только собственные сдавленные всхлипывания и слова молитвы, которую шептали мои губы. «О Отец наш Всемогущий, сотворивший…» Черт! Как там дальше? «…И на небесах… Да святится…» Разве вспомнишь? Дойти хотя бы до того места, где говорится: «…и избави нас от всяческого зла». Тогда, может быть…