Таня Карвер - Жажда

Тернер продолжал молчать.

— Почему это вас не задевало? — Микки подождал ответа. — Марк?

— Я уже сказал вам.

Поза его стала еще более расслабленной, а голос — еще более угрюмым.

Приходится выслушивать неприятную правду, подумал Микки.

Сталкиваясь при этом лицом к лицу с демонами, которых раньше он пытался игнорировать.

— Ну да, говорили, что вы выше этого. Что вы стоите выше человеческих эмоций.

— Да.

— Всех человеческих эмоций.

— Да.

— Даже таких, как любовь.

— Да.

— Вы лжете.

Тернер подскочил, словно от пощечины. Резкое изменение тона Микки ошарашило его, и глаза его испуганно округлились.

— Грязный лжец.

Глаза Тернера еще больше расширились.

— Вы не смеете…

— Не смею что? Разговаривать с вами таким образом? А почему, собственно? Вы действительно лжете.

— Нет, я не…

— Не «нет», а «да»! У вас по-прежнему есть ключ от квартиры Сюзанны. Почему? Чтобы как-нибудь вернуться туда? На случай, если у вас с ней все начнется снова? Или вы просто не могли расстаться с этим… потому что в глубине души — что бы там вам ни грузила Фиона Уэлч! — вы знали, что все это полный бред, что все это неправильно. Вы знали: что бы она ни говорила, что бы ни делала, вы никогда не будете с ней так счастливы, как это было с Сюзанной. Ведь так?

Тернер крепко зажмурил глаза.

— Прекратите…

— Прекратить? Почему, собственно? И зачем? Давайте вспомним их всех. Джулия Миллер. Она была первой.

— Я здесь не…

Протест этот прозвучал очень слабо, и выражение лица Тернера говорило, что он не верит в собственные возражения.

— И не пытайтесь ничего отрицать, Марк, мы видели ваши с ней фотографии на «Фейсбук». Судя по ним, если вы и не встречались с ней, то были, по крайней мере, близкими друзьями. Очень близкими. До того близкими, что вполне могли вызвать чью-то ревность.

Он молчал.

— Затем была Сюзанна. Но каким образом сюда вклинилась Адель? Когда вы с ней встречались?

— Время от времени…

— В то время, как жили с Сюзанной?

Тернер кивнул.

— Проститутка и убийца. И вы действительно не знали, что она сестра Аспида? И Фиона вам этого не говорила? Не похоже на нее. Обычно она такие важные вещи не упускает, не так ли? Важные в заведенном порядке Нового Мира ваших с ней отношений.

На глазах Тернера появились слезы.

— И вы убили ее, Марк? Убили Адель?

Тот промолчал и опустил голову. Он сейчас напоминал осужденного на казнь, который медленно приближается к виселице.

— Так что же все-таки случилось?

Тернер вздохнул. Он смотрел прямо перед собой и, казалось, видел нечто такое, чего Микки видеть не мог. И не хотел.

— Я разговаривал с Адель…

— Разговаривали?

— Ну… не только… Несколько больше, чем просто разговаривал.

— У вас был секс.

Тернер отвернулся и кивнул.

— И потом вы похитили Адель Харрисон.

— Это сделал Аспид.

— Понятно. Это сделал Аспид. Но вы ему помогали. Вы были с ним заодно.

Тернер ничего не сказал.

Микки продолжал:

— Она была у вас в руках и… Что дальше? Вы занимались с ней сексом.

Тот снова пожал плечами.

— Почему?

— Потому что… у меня сохранились к ней чувства. — Он облокотился на стол и вытянул вперед открытые ладони. — Я увидел ее там. Я испугался. И я… захотел ее.

— И вы ее взяли.

— Да.

— Вы насиловали ее?

— Н-нет…

Эта мысль его просто шокировала.

— Тогда что? В вас вновь вспыхнули былые чувства? Вы опять почувствовали к ней что-то особенное, так?

— Да.

Казалось, каждое слово доставляет ему острую боль.

— И тогда вы… что? Пообещали отпустить ее?

— Да.

— Расскажите мне все, Марк. Расскажите, что случилось потом. Расскажите сами, своими словами.

Тернер вздохнул. По его лицу Микки видел, что в нем борются противоречивые чувства. В конце концов он, вздохнув и понурив плечи, начал рассказывать.

Аспид был сбит с толку. Он начинал злиться. Все это он представлял себе не так. Совершенно не так.

Когда он снова услышал в голове голос Рани, который говорил, чтобы он пошел и встретил ее, он был слишком возбужден, чтобы что-то отвечать. Он не мог дождаться, когда сможет добраться в указанное место и увидеть ее. Он бросил оболочку на яхте и поставил там взрывное устройство — все, как она сказала. Он видел момент взрыва, видел, как в небо рванулись языки пламени. Громадный огонь и крошечные по сравнению с ним полицейские, которые бросились врассыпную.

Наблюдая за этим, он улыбался. Посмеивался.

Он сделал это. Это он привел все в действие. Всю эту мощь, эту силу.

А потом было ожидание, предвкушение встречи с Рани, лицом к лицу, наконец-то…

А после — разочарование.

Они договорились встретиться после пожара. Он был возбужден, он трепетал, он трясся от радостного нетерпения. И тут — крушение всех надежд. Это была не Рани, она даже близко не была похожа на его Рани. Это была врач-психолог из больницы, та самая, к которой его направили на лечение.

Так где же тогда Рани? Он начал расспрашивать эту женщину, но она только отмахивалась от него и его вопросов. Отмахивалась буквально, махала ему рукой и уходила, приглашая его следовать за ней. Она сказала, что Рани оставила ей список дел, которые он должен сделать. И, несмотря на то что от всего этого он чувствовал себя неуверенно и скованно, он все же шел за ней и делал то, что она его просила.

Но вопросы не уходили. Была ли это Рани? После всего того, что произошло, была ли это действительно Рани? И если это не она, то где же настоящая Рани?

Эти мысли продолжали вертеться у него в голове, пока он стоял на подвесных мостках и смотрел на то, как эта психолог разговаривает с мужчиной, лежащим на полу. Она села сверху и попыталась перевернуть его, а когда это не получилась, начала его бить.

Аспиду нравилось смотреть, как она это делает.

Может быть, это все-таки его Рани.

Он посмотрел на тело, лежавшее на мостках позади мужчины. Он помнил это тело. В нем некоторое время была Рани, а потом ее дух покинул его и тело это превратилось в пустую оболочку. Тогда что же оно делает здесь сейчас?

Столько вопросов…

Думать ему было больно. И это злило. Он чувствовал, как эта злость нарастает внутри. Свернувшаяся змея начинала разворачиваться, плюясь во все стороны ядом. А когда его охватывала ярость, когда эта змея завладевала им, ему нестерпимо хотелось дать ей выход наружу…

Но пока еще рано. Он подождет. Он будет терпелив. И посмотрит, что произойдет дальше.

А уже потом что-то предпримет…

Фил посмотрел на распростертую рядом девушку и снова перевел взгляд на Фиону Уэлч. Он понятия не имел, как могут развиваться события дальше, и надеялся только на то, что скоро появится его команда.

Потому как, если они не придут…

Он решительно отбросил эту мысль. И сосредоточился на Фионе Уэлч. Нужно продолжать говорить с ней. Пока ей в голову не пришло еще что-нибудь.

— Так как же вам удалось занять место профайлера в этом расследовании, Фиона? Как вы смогли это сделать?

Она снова улыбнулась — все та же самодовольная ускользающая улыбка.

— Очень просто. Потому что на Бена Фенвика впечатление произвести легко.

— Чем же это?

— Всякими рекомендациями. Он сам не знал, что ему нужно. Поэтому, когда он позвонил, я просто взяла его за руку и повела за собой. Ему было известно только то, что вам требуется профайлер. Я знала, что полиция обязательно будет вести расследование. Так что просто постаралась оказаться в нужное время в нужном месте. Чтобы он выбрал ни кого-то другого, а именно меня.

— И вы ему, естественно, соврали.

— Разумеется. — Она рассмеялась. — И на самом деле я гораздо лучший профайлер, чем вы думаете. Потому что его я читала как открытую книгу. И манипулировала им на расстоянии. Это было легко. — Она снова вплотную приблизилась к Филу. — А еще я хороший психолог. Потому что вы все были у меня как на ладони. Я играла с вами. Играла блестяще. Что тоже было несложно. Потому что все вы такие глупые. Вы впустили меня в центр своего расследования, позволили мне контролировать ситуацию, оказаться… тут я хотела сказать «оказаться на шаг впереди вас», но на самом деле я была впереди вас на… ну, не знаю… на квартал. Я могла бы действовать так месяцами.

— Если бы я не раскусил вас и не выставил вон. Так что не такой уж я глупый.

В глазах ее снова мелькнула ярость, пальцы опять скрючились, превратившись в когти, а руки потянулись к его лицу. Но она сдержалась. Выдавила из себя улыбку. Она удовлетворенно кивнула — то ли шутке, которая была понятна ей одной, то ли решению, которое она только что приняла. Решению, результатами которого она собиралась насладиться.