Джек Хиггинс - Он еще отомстит

Она быстро вышла ему навстречу с улыбкой искреннего расположения.

— Николас, как хорошо! Хотите чашку чаю?

— Не откажусь, — ответил Миллер. — Что за женщина вышла сейчас от вас?

— Бедная душа. У нее год назад умер муж. — Марта достала чистую чашку из шкафа и подошла к подносу с чаем, который стоял у нее на письменном столе. — Месяц назад она вышла замуж за своего постояльца, — продолжала она. — Он убедил ее продать дом и отдать ему деньги на приобретение собственного дела.

— Не говорите дальше, — перебил ее Миллер. — Дайте мне догадаться. Он скрылся?

— Что-то в этом роде.

— Она ходила в полицию?

— Там ей сказали, что при отсутствии признаков криминала они бессильны что-либо сделать. — Она быстро помешала свой чай. — Кладите четыре кусочка сахару, это очень полезно.

— И вы рассчитываете отыскать его?

— Определенно, — ответила она. — И он поймет свою ответственность и вернет все бедной женщине сразу же, как только я получу возможность поговорить с ним. Я уверена.

Вот еще одна, которая думает, что у всех людей доброе сердце. Миллер криво улыбнулся, вспомнив их первую встречу. Как-то он шел ночью домой и откликнулся на призыв о помощи, так как оказался поблизости. В доме-трущобе у реки он увидел обезумевшего негодяя, который чуть не до смерти избил жену. За то, что Марта Броадриб пыталась остановить его, он избил и ее до потери сознания, сломав притом ей правую руку. А на следующий день, с рукой в гипсе, Марта навестила его в Брайдуелле. Тем дело и закончилось.

Она закурила, пристрастие к сигарете было единственной ее слабостью, и откинулась на спинку кресла.

— Вы выглядите усталым, Николас.

— Я действительно устал. В последние дни очень напряженная работа, но не будем об этом.

Он передал ей фотографию.

— Видели когда-нибудь ее?

Марта, нахмурясь, долго всматривалась в лицо.

— Это фотография мертвой, не так ли?

— Верно. Я вытащил ее из реки сегодня утром.

— Самоубийство? — В глазах Марты отразилось неподдельное горе. — Бедное дитя. Бедное, бедное дитя.

— Не совсем обычное самоубийство. Эта девушка сделала все, что могла, чтобы скрыть свое имя, прежде чем умереть.

Он кратко обрисовал все главные факты, и она печально кивнула:

— Так, значит, отец Райан считает, что Джоанна Мартин ее ненастоящее имя?

— У него сложилось такое впечатление, и его подтвердили еще два человека, с которыми я разговаривал. Я пришел сюда просто по интуиции. В надежде, что кто-нибудь просил вас организовать поиск или вы могли бы узнать девушку на фото.

Марта кивнула и взяла медальон.

— Она была привязана к имени Джоанна. Интересно, что они почти всегда сохраняют имя, которым наречены. Словно боятся совсем потерять себя.

Она вернула ему медальон и сделала несколько пометок у себя в блокноте.

— Посмотрим, что мы имеем. Около девятнадцати лет, блондинка, голубые глаза. Красивая, образованная, явно хорошего происхождения, художница. Мы сначала посмотрим на фамилию Мартин, а потом проверим имя.

— Не представляю, как вы сделаете это?

— Как я сказала, большинство из них стараются сохранить имя, данное при крещении, а Джоанна не столь распространенное имя в наши дни. Мы узнаем, что у нас есть здесь, и я свяжусь с Лондоном. Все займет не более пятнадцати минут.

Прежде чем он ответил, у нее на письменном столе зазвонил телефон. Она послушала и передала ему трубку:

— Это вас. Констебль Брэди.

Марта вышла, а Миллер присел на краешек ее стола.

— Ну, что вы нашли?

— Много всего, — ответил Брэди. — Я только что имел беседу с неким типом по имени Джек Феннер. Он уже год как зарегистрированный наркоман. Зарабатывает на жизнь, работая ударником в танцевальном оркестре.

— Мне кажется, я его видел, — заметил Миллер. — Такой маленький, светловолосый.

— Он и есть. Сказал, что у него был рецепт на героин и кокаин и он получил их в ночной аптеке на Сити-сквер точно в полночь. Джоанна Мартин остановила его, когда он выходил, и предложила пару фунтов за достаточную дозу таблеток. Парень пожалел ее, потому что ее всю трясло.

— Он не ошибается?

— Определенно нет. Феннер говорит, что видел ее раньше.

— Где?

— У Макса Вернона, во «Фламинго», недель шесть назад. В тот вечер штатный ударник заболел и Феннер его заменял. Праздновали день рождения Вернона, и он устроил большую выпивку. Феннер запомнил девушку, потому что Вернон почти весь вечер держал ее при себе, что весьма необычно.

— А вот это уже интересно, — обрадовался Миллер. — А Феннер уверен, что не видел ее еще когда-нибудь?

— Абсолютно уверен. А что, так уж важно, если когда-нибудь и видел?

— Может быть. Вот смотрите. Девушка — незарегистрированная наркоманка, так где же тогда она добывала наркотики? Если бы она покупала их у тех, кто имеет рецепт, около ночной аптеки, Феннер видел бы ее много раз. Понимаете, все наркоманы нуждаются в дозе хотя бы раз в день. А обычно даже чаще. Значит, кто-то торгует наркотиками вразнос? Возможно.

За спиной Миллера открылась дверь, вошла Марта Броадриб, и он поспешно добавил:

— Мне надо идти, Джек. Увидимся в офисе через полчаса.

Он обернулся, вопросительно подняв брови, и Марта покачала головой:

— Мне очень жаль, Николас. Ничего нет. В наших делах только одна Джоанна — медицинская сестра из Вест-Индии.

Миллер вздохнул и встал:

— Не беспокойтесь, Марта. Я заглянул на всякий случай. Благодарю за чай. Но позвольте все же оставить вам фотографию.

Он положил фото на стол, а когда повернулся, она взяла его за руку и на ее лице отразилась тревога.

— Вы так беспокоитесь об этом деле. Не стоит так переживать. Что-нибудь да произойдет. Всегда что-то бывает.

Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

— Не надо работать так много, Марта. Мы еще увидимся.

Дверь за ним закрылась. Она немного постояла, глядя ему вслед, потом глубоко вздохнула, опустила плечи, села за пишущую машинку и принялась за работу.

Брэди сидел у письменного стола старшего полицейского офицера Гранта, когда Миллер заглянул в дверь кабинета. Грант тут же сделал ему знак рукой, чтобы он зашел.

— Джек рассказал мне, насколько вы продвинулись. Похоже, вы неплохо поработали. По крайней мере, вы узнали ее имя.

— Но это совсем не значит много, — возразил Миллер. — Боюсь, что Марта Броадриб совсем не сможет нам помочь.

— Не беспокойтесь, — ободрил Грант. — Что-нибудь да произойдет.

Миллер улыбнулся:

— Мне это уже второй раз сегодня говорят. Есть информация из криминального архива о Максе Верноне и его компании?

Грант кивнул, и его лицо помрачнело.

— Да, и не очень приятные известия.

Брэди собрался уходить, но Грант жестом показал ему, чтобы он остался:

— Вам тоже надо послушать, Джек. Я разошлю всем эти сведения.

Он надел очки для чтения и взял в руки белый листок, который получил из телетайпной десять минут назад.

— Начнем с парочки громил. Бенджамин Карвер, тридцать пять лет. Последняя известная профессия — торговец. Четыре судимости включая пять лет за грабеж с насилием, кражи и соучастие в воровстве, причинение тяжких физических увечий. Двадцать три привода в полицию для допросов в других случаях.

— А Стрэттон?

— Еще хуже. Совершенно одержимый. Вильям, Билли, Стрэттон, тридцать четыре года. Три судимости включая пять ограблений с насилием. Помните знаменитое золотое ограбление в аэропорту Кнавесмира?

— Так он участвовал в нем?

Грант кивнул:

— Психиатры работали с ним в течение его последней отсидки, но это мало что дало. У него стойкие психопатические тенденции и злобный нрав. Когда в следующий раз он попадется, то наверняка за убийство, уж я-то знаю.

— А Вернон?

— Ничего.

— Вы хотите сказать, что он чист? — удивился Миллер.

— Ни сучка ни задоринки. — Грант бросил лист на стол. — Шесть лет назад Скотленд-Ярд приглашал его для помощи в расследовании того самого золотого ограбления в аэропорту Кнавесмира. Допрос длился всего десять минут, благодаря участию в нем лучшего адвоката Лондона.

— И все?

— По официальным данным — да. — Грант взял другую бумагу. — А вот теперь посмотрим, что они говорят о нем неофициально. Поверьте мне, у вас просто волосы станут дыбом, когда вы услышите.

Максвелл Александр Констебль Вернон, тридцать шесть лет. Младший сын сэра Генри Вернона, управляющего директора морской линии «Ред Фаннел». Окончив школу в Итоне, пошел в Сэндхёрст, откуда был выпущен в гвардию.

— Только все положительное, верно?

Грант кивнул:

— Служил в пехотном полку и участвовал в событиях на Малайском архипелаге. Так хорошо проявил себя при изгнании коммунистов из их регионов, что заслужил военную награду. А потом обнаружилось, что он потворствовал настоящим оргиям садизма и пыток. Никто не хотел в то время публичного скандала, и его просто заставили подать в отставку. Семья отказалась от него.