Дэймон Найт - Рассказы

— Джорджи? Ты имеешь в виду горгона? И что он сделал?

— К этому-то я и веду! Понимаешь, он вроде наблюдал за ней весь вечер. Ну, слопали первую перемену, вторую, третью… И вот, когда дошло до десерта — на десерт был лимонный торт со взбитыми сливками, — старина Джорджи…

Зазвучал сигнал, призывающий новую смену на рабочие места. Альварес нервно дернулся и бросил взгляд на часы-перстень. Все заторопились по местам, и Олаф тоже.

— Ты просто помрешь со смеху, когда узнаешь, — бросил он на ходу и заржал. — Хотел бы я быть там и видеть это своими глазами! Пока, Уолт.

Альварес посмотрел ему вслед и мрачно зашагал в противоположном направлении. В коридоре уровня B кто-то окликнул его:

— Эй, Уолт! Слышал про вчерашний банкет?

Альварес отрицательно помотал головой. Позвавший его мужчина — это был булочник по имени Педро — ухмыльнулся, взмахнул рукой и скрылся за поворотом коридора. Доктор Альварес сердито толкнул дверь ксенологической лаборатории.

Пока его не было, кто-то повесил на стену непонятный чертеж. Лист бумаги длиной от пола до потолка был сплошь изрисован маленькими прямоугольниками, соединенными между собой перекрещивающимися линиями.

Сначала Альварес подумал, что это новая схема дежурств по станции, и задрожал. Но при ближайшем рассмотрении он решил, что чертеж уж слишком велик, а, вдобавок, схема была неоконченной. Одни квадратики были небрежно стерты, другие нарисованы на их месте. В некоторых местах квадратики теснились особенно плотно, но встречались и практически пустые участки схемы. Чертеж в целом показался Альваресу невообразимо запутанным.

Элвис Уомрас, взобравшись на складную лестницу, яростно тер резинкой правый верхний угол схемы. Похоже, он разделял мнение доктора Альвареса.

— N-панга, — раздраженно сказал он. — Правильно?

— Да, — пропищал кто-то невидимый.

Альварес осмотрелся, но по-прежнему никого не увидел.

— Однако он при этом R-панга для своих кузенов, — продолжал писклявый голос, — и для всех их N-панга и тех, кто больше, кроме тех случаев…

Альварес наклонился и заглянул под стол. Владелец писклявого голоса был там. Розовато-белый шар со множеством отростков, торчащих во всех направлениях, как у плавучей мины. Горгон, которого люди на станции называли "Джорджи".

— А, это ты, — сказал Альварес, доставая слуховую трубку и измеритель влажности. — Что это за чушь вы тут…

Он принялся за обычную утреннюю процедуру тестирования горгона.

Единственный светлый момент за весь день! Лазарет подождет.

— Хорошо, — прервал его Уомрас, протирая резинкой дыру в бумаге, -

R-панга для кузенов… минутку…

Он обернулся. Лицо его выражало мрачную решимость.

— Подожди немного, Альварес, мы сейчас закончим. N-панга и тех, кто больше, кроме случаев…

Он нарисовал штук шесть прямоугольников, подписал их и принялся соединять линиями.

— Ну, теперь-то правильно? — спросил он у Джорджи.

— Да. Только теперь получаются неправильные панга для кузенов по материнской линии. Нарисуй так: от N-панга кузенов по отцу к O-панга кузенов по матери, или тех, кто больше… Да, а теперь от R-панга дядюшек отца к кузенам панга дядюшек матери…

Уомрас уронил карандаш. Он уставился на только что обновленный участок схемы, где путаница линий явно превысила критический порог. Уже нельзя было разобраться, какой квадратик с каким соединен.

— Господи боже, — безнадежно произнес Уомрас.

Он слез с лестницы, поднял карандаш и вручил его Альваресу.

— Теперь твоя очередь ехать крышей, — сказал он, подошел к столу, нажал кнопку интеркома и произнес: — Шеф, я ухожу. С меня хватит.

— Ты начертил вразумительную схему? — раздался из динамика требовательный голос.

— Нет, но…

— Твое дежурство продлено. Выпей еще таблетку, и продолжай. Альварес пришел?

— Да, — угрюмо ответил Уомрас.

— Тогда зайдите ко мне оба. Джорджи оставьте, где он есть.

— Здрасьте, доктор Альварес! — радостно пропищал горгон. — Ты мне панга, или нет?

— Только не влазь в это прямо сейчас! — взмолился Уомрас, и потащил Альвареса за рукав.

Они обнаружили начальника ксенологической лаборатории Эдварда Х. Доминика, засевшего за столом, как медведь в берлоге. Сигара у него в руке была наполовину изжевана.

— Уомрас, — сказал Доминик, — когда ты сделаешь эту схему?

— Не знаю. Скорее всего, никогда.

Уомрас ответил на хмурый взгляд шефа еще более хмурым взглядом, пожал плечами и закурил сигарету. Доминик повернулся к Альваресу.

— Ты слышал, что случилось вчера на банкете в честь Джорджи? — спросил он.

— Нет, не слышал, — сказал Альварес. — Не будешь ли ты так любезен либо рассказать мне об этом, либо заткнуться и не поминать эту тему?!

Доминик проглотил оскорбление и устало потер бритый череп.

— Все случилось, когда подали десерт, — сказал он. — Джорджи вертелся напротив миссис Карвер на своем пружинном табурете. Как только она погрузила ложечку в торт… превосходный лимонный торт, напрасно ты… гм… Да. Так вот, как только миссис Карвер дотронулась ложечкой до торта, Джорджи перекатился через стол и выхватил у нее тарелку! Миссис Карвер закричала и отшатнулась — надо полагать, решила, что Джорджи на нее нападает, — ну, и стул под ней опрокинулся. Произошла… гм… суматоха.

Некоторое время все молчали. Потом Альварес нарушил тишину.

— И что он сделал с тортом?

— Съел, — горько сказал Доминик. — У него на тарелке лежал отличный кусок, но Джорджи к нему и не прикоснулся.

Он вытряхнул из коробочки таблетку, проглотил и затравленно посмотрел на Альвареса. Альварес покачал головой.

— Нетипично. Джорджи обычно ведет себя, как подчиненная особь. Мне это все не нравится.

— Я сказал Карверу то же самое. Но он был просто вне себя. Его трясло. Мы все оставались на местах, пока Карвер отводил жену в каюту. А потом устроили Джорджи форменный допрос. Но не добились от него ничего, кроме: "Я подумал, что я ей панга".

Альварес нетерпеливо поерзал в кресле и машинально потянулся за гроздью винограда из вазы на столе. Доктор Уолтер Альварес был невысоким и худощавым, поэтому в присутствии крупных людей он часто вел себя агрессивно.

— Да скажете вы наконец, что такое панга?! — вспылил Альварес.

Уомрас фыркнул и принялся чистить банан.

— Панга, — сказал Доминик, — это, как выяснилось, сложная система отношений типа "главный-подчиненный", которая существует среди горгонов.

Альварес заинтересованно выпрямился.

— Они никогда не упоминали нам о ней, поскольку мы никогда не спрашивали. Теперь оказалось, что она имеет первостепенное значение. -

Доминик вздохнул. — Четырнадцать месяцев мы потратили на то, чтобы устроить на планете базу и поселить там трех человек. Еще семь месяцев — чтобы получить разрешение старейшин доставить одного горгона сюда, на станцию. Все по инструкции. Мы взяли самую большую и самую смышленую на вид особь — а именно, Джорджи. Он так хорошо прижился на станции! И вот теперь эта история.

— Послушай, шеф, — осторожно произнес Уомрас, — я, конечно, очень уважаю миссис Карвер… мы все относимся к ней с огромным уважением… но, мне кажется, гораздо важнее выяснить, не повредило ли вчерашнее происшествие Джорджи?

Доминик покачал головой.

— Я вам еще не все рассказал. Карвер жаждал мщения, и никакие панги его надолго задержать не могли. Он связался по лучу с базой на планете и заставил Робинсона спросить старейшин: "Является ли Джорджи панга по отношению к жене коменданта?"

Альварес невесело ухмыльнулся и поцокал языком.

— Да уж, — кивнул Доминик. — Кто знает, какой смысл они извлекли из этого вопроса? Ну вот, они передали ответ: "Разумеется, нет", и пожелали узнать детали. Карвер им рассказал.

— И? — спросил Альварес.

— Они сказали, что Джорджи — чудовищный преступник, который должен быть наказан соответствующим образом. И наказать его должны мы, потому что, видите ли, это мы — обиженная сторона. Более того, согласно их специфическому взгляду на вещи, если мы не накажем Джорджи, как следует, тогда они накажут Робинсона и его команду.

— Как? — спросил Альварес.

— Сделав с ними то, что мы должны сделать с Джорджи. А это может оказаться что угодно.

Уомрас сложил губы в трубочку, чтобы свистнуть, но свиста не получилось. Он доел банан и попытался снова. Безрезультатно.

— Вы поняли? — спросил Доминик со сдержанным напряжением.

Все трое посмотрели через открытую дверь на Джорджи, который послушно лежал на ковре в соседней комнате.

— Мы все знаем, что такое "наказание". Древняя формула "око за око, зуб за зуб" прекрасно описывает суть процесса. Но как наказать существо вроде Джорджи? Око за… за что?