Дэвид Моррелл - Братство Розы

Но правила убежища официально нарушаться не должны. Сол получил только неофициальные заверения в личной безопасности. “Единственное, на что мы можем пойти, — объяснил ему высокопоставленный офицер агентства, — это закрыть глаза на твое бегство. Если ты ляжешь на дно и пообещаешь не высовываться, мы согласны не искать тебя”.

Такое предложение вполне устраивало Сола. Как Кандид в своем саду, он ушел от суетного мира и наслаждался физическим трудом, копая ирригационные траншеи. Он вспомнил могилу, которую Крис выкопал в Панаме. Сейчас выкапывание земли рождало не смерть, а жизнь. Старые привычки умирают очень, медленно. Отдыхая от строительства дома, он обучал юношей военному искусству, чтобы они в любой момент могли отбить нападение. Сол до сих пор в душе оставался солдатом и старался найти своему опыту полезное применение. Его удивило, что большинство парней были сиротами, которых усыновило поселение. В данном случае это было оправдано.

Выбрасывая землю из траншеи, Сол неожиданно вспомнил Элиота. Тот тоже считал, что делает справедливое дело.

Сол надеялся, что месть принесет удовлетворение, но вместо этого она принесла мучительные сомнения. Он не мог забыть эти годы, когда всем сердцем любил Элиота, так же, как не мс забыть любовь к Крису и Эрике. Если бы только можно было все изменить. В мрачные моменты Сол часто спорил с самим собой. Порой ему казалось, что он хочет, чтобы напряжение дома отдыха продлилось вечно, чтобы наказание отдалилось на неопределенный срок, чтобы они с Элиотом продолжали ненавидеть друга.

И любить…

Но после депрессии всегда наступало облегчение.

Сол посмотрел на бескрайнее теплое небо, вдохнул воздух, в котором чувствовалось обещание дождя, и прислушался. В дом Эрика разговаривала с сыном. Его захлестнула волна восторга:

любви, но это была не та извращенная любовь, которую привил ему Элиот. Сейчас Сол понимал, что его отец ошибся, когда сказал: “Как бы ты ни старался, ты никогда не станешь нормальным человеком”. Это были едва ли не последние слова отца. Ты ошибся, сволочь! И Сол, который, наверное, всегда оставался сиротой, ликовал от мысли, что у него есть сын.

Наступило самое жаркое время дня, и Солу захотелось пить. Он положил лопату, взял винтовку и пошел в дом. Войдя в прохладную комнату, с наслаждением принюхался к аромату завтрашнего субботнего хлеба, подошел к Эрике и поцеловал ее. От нее аппетитно пахло сахаром, мукой, солью и дрожжами. Сильные руки, способные мгновенно убить человека, крепко обняли Сола, и к его горлу подступил комок.

Сол выпил воды из прохладного глиняного кувшина, вытер губы и подошел к кроватке, в которой лежал накрытый одеяльцем сын. Сначала друзей удивило его имя.

— А что в нем плохого? — в свою очередь удивился Сол. — По-моему, это хорошее имя.

— Кристофер Элиот Бернштейн-Грисман?

— Ну и что?

— Полухристианское-полуеврейское?

— Крис был моим другом. Можно сказать, даже братом.

— Правильно. Пусть будет просто Крис Грисман. Когда он пойдет в школу, детям оно будет нравиться. А Элиот?

— Я считал его своим отцом, но сейчас мне кажется, что я ошибался. И все равно — это он сделал меня таким.

Друзья не поняли. У Сола заныло сердце, и он удивленно обнаружил, что тоже ничего не понял.

Но больше необычного имени ребенка жителей поселения удивляло другое. Все считали это чудом, добрым предзнаменованием, знаком Бога. Люди говорили, что поселению дарована Божья благодать. Чем еще можно было объяснить такое чудо? У этого человека была трудная жизнь, и он не вырастил в своей жизни ни одного дерева, а тут такое диво на этой сухой каменистой земле!

Около дома Грисмана-Бернштейна выросла огромная черная роза!

Управление стратегических служб.