Дэвид Боукер - Смерть, какую ты заслужил

Ниже «служек» стояли «тряпки», жаждущие показать себя неудачники, игравшие роль посыльных и подвизавшиеся на побегушках у настоящих гангстеров, зачастую без малейшей надежды на повышение. Самым тряпичным из них был Брайан Эдвардс, двадцати с чем-то летний плохиш из Рушгольма, начавший свою преступную карьеру с поджигания мусорных баков, медленно поднявшийся до взлома и мелких краж и лишь затем заполучивший место доверенного пустышки. Он был худощавым и жилистым, с веснушками и мальчишескими светлыми вихрами. Бровей у него не было, потому что он нечаянно сжег их на пламени в ложке с крэком. Зарубцевавшиеся шрамы придавали ему неизменно озадаченный вид.

Брайан пробрался в банду на зарекомендовавший себя английский лад: работая даром. После нескольких месяцев таких добровольных трудов Малькольм Пономарь-младший взял его гардеробщиком в «Диву». С тех пор Брайан почти каждый день появлялся в доме Пономаря: приносил и забирал посылки или просто ошивался ради партии на бильярде и шанса побыть среди больших мальчиков.

Профессию Билли Брайан считал смехотворной.

– Гребаный писака! Ах ты бедный ублюдок! Пока мы тут пьем, ты, бедолага, корпишь дома за убогим столиком. Так и свихнуться недолго, Билли.

Билли Брайан нравился. Он был бесчестным без злобы. С подростковых лет Брайан водил знакомство с закаленными преступниками, но как будто сам не спешил становиться таким же. Он был дружелюбным на открытый глуповатый лад, который Билли казался трогательным. Однажды ни с того ни с сего Брайан предложил угостить Билли ужином на вынос из индийского ресторанчика в обмен на то, что его подбросят домой.

– У меня тачка сломалась, и мне не по карману тащить ее в гараж, Билл.

Припарковавшись у индийского ресторанчика на Лонгсайт, Билли стал ждать. Через четверть часа Брайан появился с картонками еды и бутылкой дешевого шампанского.

– Я думал, ты на мели, – сказал Билли.

– Верно, – признался Брайан. – Пришлось подзанять деньжат.

– У кого?

Брайан сверкнул хитрой улыбкой.

– У Толстяка. Он пока не знает.

– О чем ты?

– Видел семь бумажек, которые висят на гребаной доске в сортире? Мне надоело на них смотреть, Билл.

Билли ушам своим не поверил.

– Ты с ума сошел, Брайан. Он сразу поймет, что это ты.

– Почему?

– Кто еще окажется таким идиотом, чтобы их взять? Обещай мне, что завтра с утра пораньше вернешь их на место.

– Ладно, ладно. – Беспокойство Билли застало Брайана врасплох. – Не из-за чего так кипятиться.

Брайан показал, как проехать к мрачному муниципальному дому в Ардвике, где он жил со своей девятнадцатилетней подружкой и годовалым младенцем. Их жилье было на самом верху бетонной лестницы, на которую как будто поссал каждый пьянчуга Манчестера. На входной двери криво висел поблекший стакер с Бартом Симпсоном. Внутри квартирка была маленькой и заляпанной чем-то коричневым. И младенец тоже. Подружку Брайана звали Лини. Она была светловолосой и хорошенькой, с огромными обиженными глазами.

Младенец оказался девочкой, но выглядел как толстый лысый старичок. Брайан назвал ее Марлон в честь Марлона Брандо в «Апокалипсисе сегодня». Проходя с тарелками из кухни мимо коляски, он глянул на дочку и зловеще-горестно прошептал:

– Ужас, ужас...

От шампанского у Брайана развязался язык.

– Когда в следующий раз зайдешь в Интернет, набери «Империю порно». Крутой сайт, принадлежит Толстяку, а фотки в гребаном бесплатном доступе просто мрак: большие сиськи, маленькие сиськи, толстые телки, седые телки. Грязь на любой вкус. Но чтобы добраться до чего-то посерьезнее, нужно подписаться. Проблем как будто не возникает, подписка бесплатная, но сам догадайся. Правильно. Им нужен номер твоей кредитки. Нет, наличность им твоя не нужна. Нет, они просто хотят проверить, сколько тебе лет и все такое. Вообрази себе бедолагу, которому отчаянно надо подрочить. Что он делает? Он думает: «Я в Англии. Я англичанин, черт побери. Никто не посмеет меня обманывать. Права англичанина священны». Поэтому он вводит номер своей кредитки, а в ответ получает бесплатный код доступа, который тоже вводит. И о горе! Вспыхивает предупреждение: «Код недействителен. Пожалуйста, обратитесь к администратору». Ну разумеется, лох не собирается сообщать своему администратору, что подсел на порно, поэтому просто машет на все рукой. А после – зрите! – в следующем месяце узнает, что «Бульдог энтерпрайзис» сняло с его счета пятьдесят фунтов. Ну, поначалу он на стену со злости лезет, а потом думает: черт, я же все равно не потащу гадов в суд по мелким претензиям. Во всяком случае, не из-за полтинника. Моя жена узнает, что я извращенец, и судья тоже. А если пойду в полицию, копы меня засмеют. Значит, ничего не остается. Буду считать это уроком. Просто до конца моей гребаной жизни не стану никогда давать номер своей кредитки порнографам. Это самое чистое преступление, Билли. Оно совершается каждый день, по сотне раз за день. И всякий раз Пономарь зарабатывает еще полтинник. Так он поступает со всем: с наркотиками, сексом, пушками, с чем хочешь. Идет на заранее просчитанный риск. Он обманывает тех, кто думает, что совершает что-то дурное, потому что знает, что они не посмеют прибегнуть к закону. Вот почему у Малькольма Пономаря уйма деньжат.

Если верить Малькольму Пономарю, все, кого бы он ни встречал, включая полицейских, служащих тюрем и соперников в преступном мире, уважали его за смелость, прямоту и непревзойденные бойцовские качества.

– Хочешь знать, в чем мой секрет? «Брюхо и брюква». Врежь в брюхо, а когда противник согнется, вмажь в брюкву.

Пономарь уже окрестил свои мемуары.

– Говоришь «Малькольм Пономарь», и что первое приходит в голову? – возбужденно спросил он Билли. – Манчестер. Малькольм Пономарь и есть Манчестер. Поэтому, думаю, нашу – мою – книгу мы назовем «Мистер Манчестер».

К середине апреля Билли закончил черновой вариант первой главы «Мистера Манчестера». Читалась она скорее как «Мистер Дерьмо», поскольку подражала академической традиции, углубляясь в неважные и утомительные подробности о бабушках и дедушках Пономаря и цене на хлеб в Солфорде в 1924 году. Дядя Рой, младший брат матери Пономаря, во время Второй мировой войны был сознательным уклонистом от воинской повинности. Самое раннее воспоминание Пономаря – как его мать бросает горшок с мочой младенца Малькольма в своего трусливого брата на дворе их трущобы в Гульме.

Прочитав главу, Пономарь пригласил Билли на обед в «Марроканца». Сидя вдвоем, без элиты и шестерок, они попивали ледяные «манхэттены» за самым лучшим столиком.

– Если и дальше пойдет так же хорошо, – сказал Пономарь, – впросак мы не попадем.

– Но ничего не происходит.

– Что ты хочешь сказать, мать твою? На этих гребаных страницах рождается Малькольм Пономарь. Это эпохальное событие в истории Манчестера. Я важная шишка, приятель. На каждый пенни, что есть у тебя, у меня по двадцатифунтовой банкноте. Мое имя знают в Ньюкастле, Лидсе... да по всему сраному Земному шарику. А вот когда ты родился, вообще ничего не случилось.

– Аминь, – отозвался Билли и поднял стакан.

Несколько смягчившись, Пономарь бросил на Билли озабоченный взгляд.

– Так что значит «ничего не происходит»?

Насколько возможно тактично, Билли объяснил, в чем проблема:

– Вы как будто пытаетесь представить себя образцовым гражданином, которого несправедливо опорочило снобистское общество.

– Ну и что?

– Вы утверждаете, что не крадете, что крали лишь мальчиком в лавках.

– Верно.

– По вашим словам, вы также чураетесь насилия. А я случайно знаю, почему вы попали в тюрьму, когда вам было семнадцать. Вы ослепили в драке человека.

– Ах это! Просто кровь по молодости играла.

– И вам его не жалко?

– Он, мать его, это заслужил.

– Чем?

– Я назвал его лжецом, а он не видел в чем.

– Ну, если вы его ослепили, то он и не мог ничего видеть, верно?

Пономарь угрюмо уставился на Билли.

– Так что вы мне впариваете? – улыбнулся Билли. – Что вы просто мягкий миролюбивый гражданин, который старается со всеми уживаться?

– Ладно, – согласился Пономарь. – Признаю, за прошедшие годы мне пару раз приходилось защищаться от нескольких придурков, которые напали на меня без всякой на то причины. Ну да, мне случалось вмазать им слишком крепко. Проблема в том, что я не умею соизмерять силу, черт меня побери.

– И вы ни разу не ударили никого, кто этого не заслуживал бы?

– Ни разу.

– Вы когда-нибудь отрубали кому-нибудь руки топором?

– Глупее вопроса в жизни не слышал, и если услышу, что ты его повторяешь, просто пришью.

Однажды вечером Зверюга попросил Билли об услуге. Зверюге было велено проехать в аэропорт Рингвей и забрать там посылку. Не хотелось бы Билли прокатиться? Билли с готовностью согласился, надеясь, что удастся вытянуть из Зверюги кое-какую общую информацию – для придания книге атмосферы.