Иван Жагель - Кто убьет любимую?

Потом они лежали голые среди разбросанных вещей, держались за руки и смотрели в потолок. Очевидно, Варя тоже чувствовала себя довольно странно.

— Как только я тебя увидела… еще там, на теннисном корте, — сказала она, — то сразу поняла: у нас это будет… Только не думала, что все произойдет именно так.

— Все произошло более благопристойно, чем могло быть, — задумчиво возразил он. — Если мы впервые поцеловались на краю пропасти, то первая наша близость должна была случиться где-нибудь на крыше.

— Ты не мог бы забрать сегодня Сашу из бассейна? — спросила Ольга, и в ее голосе уже заранее прозвучало раздражение, готовность к конфликту — она явно не сомневалась, что Дмитрий придумает какую-нибудь отговорку.

Было утро. Вся небольшая семья Есехиных собралась за завтраком в их просторной столовой, выходившей окнами на сквер с памятником Шота Руставели в центре. Эту четырехкомнатную квартиру в новом доме на Большой Грузинской улице Дмитрий купил год назад, заплатив сумасшедшие деньги. И вид из окна риэлтеры не краснея приводили в качестве одного из аргументов, оправдывавшего высокую цену, словно им самим пришлось потратиться на обустройство сквера и на установку памятника великому грузинскому поэту.

Но квартира и в самом деле имела массу достоинств. Еще совсем недавно всем членам семьи было здесь просторно, уютно и спокойно. Однако после их поездки на Средиземное море в этих комнатах поселилось что-то неуловимое, тревожное, как первые признаки раковой опухоли — еще не мешающей жить, но уже способной перечеркнуть будущее.

Вопрос Ольги остался без ответа.

— Так ты привезешь Сашу? — взяла она еще на полтона выше. — Мама, как ты понимаешь, сегодня не может это сделать.

Сын Есехиных занимался плаванием в бассейне «Олимпийский», и обычно его забирала оттуда мать Ольги — добрейшая Вера Николаевна, уже давно находившаяся на пенсии, но упрямо искавшая себе занятия. Однако буквально вчера она на несколько дней уехала к своей сестре в Воронеж.

Начинать день с размолвки Дмитрию не хотелось, тем не менее другого выхода у него не было.

— Я сегодня занят, — сказал он, сосредоточенно делая бутерброд.

— Как и всегда! — с каким-то болезненным удовольствием отреагировала Ольга, словно другой ответ ее бы разочаровал. — Ешь! Сядь нормально! — бросила она уже сыну.

Есехину стало досадно, что из-за него достается и Сашке, однако замечание матери тот пропустил мимо ушей. Лишь когда Ольга легонько хлопнула сына по спине, он лениво выпрямился, и над столом показалась не только голова, но и худые мальчишеские плечи.

— Сегодня я не просто занят, а буду крутиться как белка в колесе, — сказал Дмитрий. — С Ильей и Максом мы договорились с утра посмотреть помещение для нового отделения компании. Туда приедет и дизайнер. Так что это невозможно отложить. Потом, уже в офисе, надо подписать кучу документов, иначе люди не получат зарплату. А после обеда у меня встреча с важным клиентом. Я поеду к нему, и неизвестно сколько времени это займет.

В перечне своих дел Есехин допустил всего одну неточность. После обеда он намеревался встретиться не с клиентом, а с Варей. Именно сегодня у нее был день рождения, и Дмитрий не мог, да и не хотел переносить празднование этого события. Он уже забронировал по телефону номер в «Балчуге», а также столик в одном из ресторанов гостиницы и купил в подарок изящное золотое колечко с небольшим бриллиантом, которое лежало у него на работе в сейфе.

С того сумасшедшего августовского вечера, когда они занимались любовью прямо на полу его кабинета, прошло уже более трех недель и, за исключением выходных, не было ни одного дня, чтобы Дмитрий и Варя не виделись. Иногда он снимал номер в гостинице или увозил ее к себе на дачу, где в будни никто не бывал, и они буквально не вылезали из постели. А если дела не позволяли встретиться надолго, они все равно выкраивали полчаса-час и пересекались где-нибудь в городе, на скорую руку обедали в каком-нибудь ресторанчике. Или Варя, проезжая мимо, просто заскакивала к нему в офис. Впрочем, даже такие короткие свидания, как правило, заканчивались у них сексом — на столе, в машине, а однажды они сделали это в каком-то парке.

Убаюканный пятнадцатью годами размеренной семейной жизни, Есехин свалился в эту любовь, как в яму, вырытую на широком, ровном, не имевшем никаких предупреждающих знаков и не обещавшем неприятностей шоссе. Он никогда не испытывал столь сильных страстей, а, возможно, просто забыл о них. Но случалось с ним прежде что-то подобное или нет — сейчас это уже не имело значения. Главным было то, что он фактически забросил все свои дела и использовал любую возможность, чтобы встретиться с Варей, хотя это создавало ему массу проблем — и дома, и на работе.

— За последнее время ты очень изменился! — с надрывом высказала ему Ольга, наливая Саше, равнодушно внимавшему, как спорят родители, чай. — Тебя вообще перестала интересовать семья! Ты стал постоянно куда-то пропадать: я звоню в офис — нет, пытаюсь связаться по мобильному — отключен! А любую мою просьбу ты превращаешь в громадную проблему!

Чтобы не развивать эту скользкую тему, Дмитрий промолчал. Тогда жена зашла с другой стороны:

— Кстати, твои дела ничуть не важнее, чем мои! — заявила она. — Я тоже работаю, поэтому не надо ставить себя в исключительное положение.

Возможно, Ольга и подозревала, что перемены в муже связаны с другой женщиной, однако гордость не позволяла ей напрямую говорить об этом. И стремление защитить собственную честь трансформировалось у нее в защиту своего права на профессиональную деятельность.

— Ни в какое исключительное положение я себя не ставлю, — мягко возразил Дмитрий. — Но если говорю, что занят, то это значит, и в самом деле занят. Поверь, ничего сегодня я отложить не могу. В конце концов наш сын уже достаточно взрослый, чтобы приехать домой самостоятельно, на метро.

— На метро он не поедет! — отрезала Ольга. — Если ты не можешь встретить его, то тогда я уйду после обеда с работы! И меня уволят!

Самым логичным в такой ситуации было бы пропустить тренировку, тем более что никто не собирался готовить из Саши профессионального спортсмена. Вполне можно подождать, пока приедет теща. Однако Дмитрий понимал, что для Ольги вся эта история с бассейном — только повод, чтобы выплеснуть накопившиеся эмоции.

— Хорошо, я пришлю к «Олимпийскому» машину, и наш шофер его заберет. Такой вариант тебя устроит? — спросил он.

Проблема вроде бы была решена, но Ольга вдруг расплакалась и ушла в спальню. Дмитрий не решился пойти вслед за ней, так как опасался спровоцировать новый взрыв эмоций.

Выяснение отношений с женой оставило у Есехина неприятный осадок. По дороге на работу он все еще мысленно прокручивал их разговор, досадливо морщился. Ему было жалко Ольгу, и в то же время в нем нарастало предвкушение предстоящей встречи с Варей.

Если бы Дмитрий попытался сформулировать, чем его привлекает эта женщина, то вряд ли сказал что-то определенное. Более того, по сравнению с ней Ольга во многом даже выигрывала. Но было в Варе что-то неуловимое, завораживающее, постоянно ускользающее, что как раз и заводило больше всего.

Однажды, еще в детстве, Есехину довелось держать в руках живого осьминога, и он навсегда запомнил те странные ощущения. Казалось бы, Дмитрий сжимал это удивительное существо изо всех сил, а оно упрямо перетекало из его ладоней на свободу. Не вырывалось, а именно перетекало, не делая никаких резких движений. При всей натянутости, схематичности возможных здесь сравнений что-то подобное он чувствовал, общаясь с Варей. Она вроде бы сама инициировала большинство их встреч, но каждый раз это было похоже на одолжение уверенной в своих силах женщины.

Едва Есехин появлялся на работе, как первый телефонный звонок был от Вари. И последним человеком, с которым он говорил перед уходом домой, также была она. Буквально за несколько дней Варя досконально изучила его рабочий график и находила тысячи возможностей, чтобы вклиниться в это расписание, напомнить о себе. Но стоило Дмитрию немного расслабиться, «поплыть» от любви и сделать шажок навстречу, как она тут же возводила какие-то преграды.

Впрочем, пока они оказывались достаточно легко преодолимыми и только распаляли его чувства. Каждый день он не мог дождаться встречи с Варей. И в это утро радость от скорого свидания с ней постепенно вытеснила из его головы все неприятные мысли, связанные с женой.

В офисе Дмитрия уже ждали Бершадский и Прядко. Обсудив текущие дела, они, как и планировали, сели в машину и отправились смотреть помещение для нового отделения «Ист-Вест-инвеста», которое находилось в районе Белорусского вокзала.

Вскоре туда же подъехал и дизайнер — молодой человек, собиравшийся, как он без стеснения заметил, создать «новый, более дружелюбный имидж компании». Впрочем, нахальство этого парня и блуждавшая по его губам ироническая улыбка были, скорее, средством самозащиты, чем свидетельством не в меру раздутого самомнения и дурного воспитания.