Самый лучший день (ЛП) - Руда Кайра

— О, ну, на самом деле я недавно столкнулась с Джоном в магазине здоровой пищи. Теперь он вегетарианец и выглядит просто великолепно. Он избавился от пивного живота, — сообщает она мне.

Пока она это говорит, я сворачиваю на двухполосную дорогу и не могу оторвать глаз от пути, чтобы посмотреть на нее. Однако чувствую, что что-то не так. Тон ее голоса изменился. Он высокий. Будто она что-то скрывает. Воздух шипит между нами. Как давно она столкнулась с Джоном? Я удивлен. Сколько они говорили, продолжают ли общаться?

Она добавляет:

— Он выглядит великолепно. Говорит, что уход из «Томпсон Пейн» стал для него лучшим решением. Джон основал собственное рекламное агентство, ты знал об этом?

Интересно. Должно быть он не подписывал соглашение о неконкурентоспособности. Я знаю, что он не будет представлять реальной угрозы для «Томпсон Пейн» еще многие годы. Он начнет с того, что перетащит к себе мелких клиентов, которые не получают серьезного внимания от больших парней, таких как «Томпсон Пейн», а затем будет находить более солидных клиентов. Пройдет десятилетие или больше, прежде чем он восстановит свой статус, полетев в Нью-Йорк или Лос-Анджелес для коммерческих съемок. Мне жаль его, беднягу.

— Хорошо для него, — говорю я. Конечно, я желаю ему всего хорошего. Вообще-то, он неплохой парень. Он просто мне мешал.

Я слышу, как моя жена делает глубокий вдох, раздражающий звук, но сосредотачиваюсь на своем амбаре. Мы сейчас проезжаем мимо него, за ним два красных бункера, зеленые поля, без сомнения, трансгенная соя, насколько видно взгляду. Все здесь так, как и должно быть, упорядоченно, симметрично и продуктивно. Прекрасная ферма. Совершенство, полученное с помощью пестицидов и генетической модификации. Если бы только людьми было так легко управлять. Миа бубнит о Джоне.

— После того, как мы встретились, он пригласил меня посетить его агентство. Он даже спросил, не захочу ли я сделать для него кое-какую проектную работу, ну, знаешь, копирайтинг и несколько пресс-релизов. Просто что-то на полставки, так как, как ты сказал, мальчики весь день в школе и больше не нуждаются во мне. В том же объеме, я бы сказала.

Эта часть дороги опасна. Мне нужно использовать все свое внимание, чтобы ориентироваться. Миа знает это, и именно поэтому сбросила эту бомбу на этом отрезке пути. Я оглядываюсь и вижу ее руки, крепко сцепленные на коленях, ее кольцо сверкает, как лезвие ножа, когда на него попадает свет. Понимаю, что задержал дыхание, и выдыхаю.

Миа не может вернуться в рекламный бизнес — сейчас не время.

— Нет, так не получится, — знаю, что мой тон тверд, мой голос глубок и силен. Мой сценический голос. Когда я был в средней школе, мне нравилось играть в школьных спектаклях. Миссис Белт, моя учительница, сказала, что у меня серьезные актерские способности. Она думала, что когда-нибудь я стану звездой. Думаю, я мог бы стать звездой. У меня была внешность, талант. Полагаю, еще не поздно. — Ты нужна детям, дорогая. Они просто ведут себя так, как будто это не так.

— Я решила, что приму его предложение. Буду работать дома, пока мальчики в школе. — От неповиновения ее голос дрожит. — Мне нужно встряхнуться и занять свой мозг работой. Я раньше не сказала тебе, но у нас такая приятная поездка, и сегодня прекрасный день. Мне показалось сейчас идеальный момент. Пусть это тебя не беспокоит, ладно?

Я не говорю ни слова, молчаливо протестуя. Внутри чувствую жар, разгорающееся пламя. Мы никогда не можем предсказать, что на самом деле задумал наш предполагаемый партнер? Даже самые лучшие планы могут быть разрушены. Вот почему я должен оставаться ловким, проявлять гибкость. Не моя сильная сторона. Я сохраню спокойствие, а позже раздавлю эту глупую идею Мии, как таракана. Уверен, что на самом деле она не это имела в виду, вот почему ее голос дрожит. Она на незнакомой территории. Эта смелость на нее не похожа. И мне это совсем не нравится.

Моя жена откашливается и говорит:

— Джон сказал, что в рекламной индустрии в городе так много изменений. Он слышал всякие сумасшедшие вещи.

Она похлопывает меня по ноге, и я чуть не подпрыгиваю. По мне пробегает холодок, и я сжимаю руль. Это вызов, я знаю, но, как и когда Миа стала такой уверенной в себе? Откуда она взялась, эта новая Миа? И что именно она знает?

11-30 утра.

У Мии звонит телефон, и она отвечает на звонок. Из разговора понимаю, что это Клаудия. Я уверен, что они обсуждают планы на выходные для мальчиков. Отключаюсь от нее и на мгновение задерживаю дыхание.

Если она уже знает правду, тогда почему просто не спросит меня напрямую, почему не требует информации? Эта новая, уверенная в себе Миа, кажется способной просто выпалить все в лицо. Это удивительное зрелище — более сильная Миа. Это не моя типичная Миа — я знаю свою жену. Поэтому она копается в вещах, которые не совсем понимает, в вещах, о которых Джон Ларсон не мог знать. У нее должно быть есть несколько фактов, и они придали ей смелости. Нет, никто ничего не знает. Моя жена знает только то, что я ей говорю, и ничего больше. Я делаю глубокий вдох и напоминаю себе расслабиться. Все хорошо. Джон Ларсон не сможет настроить мою жену против меня, как бы сильно я ему не нравился.

Честно говоря, у Джона есть все основания затаить обиду. Я признаю это сейчас. Я подстроил его увольнение. Как уже объяснял, он когда-то был моим наставником в рекламном агентстве. Он нанял меня в один из самых трудных периодов моей жизни, когда я только вернулся в город из Нэшвилла. Он верил в меня все эти годы. И я тоже его уважал. А еще именно он познакомил меня с Мией.

Я улыбаюсь при воспоминании о нашей первой встрече: Миа Пилмер сидит за столом в конференц-зале со стеклянной столешницей, ее светлые волосы блестят, глаза яркие и умные. Ее длинные ноги подчеркивала узкая короткая черная юбка. Через эту стеклянную крышку можно было оценить все, а у Мии тогда имелось многое, что можно было оценить. Джон сказал мне, что Миа лучший копирайтер в творческой команде, на удивление один из лучших, которых он когда-либо читал, хотя она только что закончила колледж и была очень молода. Будущий креативный директор и, возможно, даже партнер фирмы, сказал он. «Томпсон Пейн и Пилмер», это когда-нибудь случится, предсказал Джон. Она была выпускницей Нью-Йоркского университета, по крайней мере на десять лет моложе меня, и из богатой нью-йоркской семьи. Умна, красива, чиста. В ту минуту, когда сел на стул рядом с ней, случайно/нарочно ударившись бедром о ее ногу под столом для совещаний, я понял, что это она. Почувствовал, как между нами проскакивает искра, притягивая нас друг к другу навсегда.

Миа тоже чувствовала физическое влечение. Я видел, как она покраснела, когда застенчиво отвернулась от меня за столом для совещаний. Ее разум, с другой стороны, требовал некоторого убеждения. Можно сказать, это была работа по продажам.

Джон, да... мы с ним поладили с самого начала. Думаю, проблема была просто в том, что в какой-то момент мы оба поняли, что я стал подходящим человеком на его место. Но он никуда не собирался уходить. Партнеры не собирались делать его партнером, они сказали ему, что на стеклянной стене не появится надпись «и Ларсон». Так что он застрял, бедный Джон. В конце концов, мне нужно было помочь ему двигаться дальше. Я был счастлив оказаться полезным.

— Клаудия говорит, что кредитка не работает, — Миа, качает головой, прикрывая телефон. — На что она должна покупать продукты? Ей пришлось оставить сумки на стойке обслуживания клиентов в «Крогере». Сказала, что вернется, чтобы заплатить. Это неловко, Пол.

— Просто скажи, чтобы она воспользовалась своей кредитной карточкой, и я верну ей деньги, когда мы вернемся, — я умею решать логические задачи.

— Пол, она студентка колледжа. Мы не можем просить ее об этом. — Мышцы на ее шее натянуты, как резинки, которые вот-вот лопнут. У меня снова спокойное, рассудительное бесстрастное лицо. Конечно, я знал, что карта не сработает, но Миа, понятно, удивлена. Надеюсь, она не потеряет голову из-за такой ерунды. Терпеть не могу, когда Миа начинает ныть и беспокоиться. Это ниже ее, ниже нас.