Илья Бушмин - Дорога смерти

– В смысле… уехал из города?

– Из страны. Навсегда, на постоянное место жительства.

Рябцев нахмурился. От досады, что он опоздал, сводило скулы.

– А куда, не подскажете? В какую страну? И когда?

– Вроде бы в Тунис. Неделю назад. Как только была завершена работа по переводе активов фирмы в… А что? – строго осеклась секретарша. – Вы его знакомый?

Рябцев развернулся и вышел. Он спустился вниз. Повертев головой, увидел жилой дом справа и лавочку перед подъездом. Рябцев расположился там, достал пакет табака и пачки с фильтрами и папиросной бумагой. Аккуратно засыпая табак и скручивая сигарету, он думал.

И чем больше думал, тем большим идиотом себя чувствовал.

Все вдруг становилось на свои места.

Во время первого визита в этот офис Рябцев, чтобы заставить Билолова помочь ему, напомнил новоявленному коммерсанту о смерти одного человека в следственном изоляторе. «Семь лет назад в камере СИЗО помер от отравления один человечек, который решил дать на тебя показания», – сказал тогда Рябцев. – Нехороший такой яд, у бедного чувака открылись внутренние кровотечения, пока все его внутренности не залило собственной кровью. Даже врагу такого не пожелаешь».

Как только Головин вчера, во время посиделки с пивом, сказал об отравлении единственного члена банды ДТА, который согласился сотрудничать со следствием и рассказать все, Рябцев сразу все вспомнил. Точно так же семь лет назад Билолов, который в начале нулевых пытался подмять под себя один из районов Домодедово, избавился от одного из членов своей группы, который погорел на изнасиловании и пытался сторговаться со следствием. Если они помогут ему избежать колонии, каким угодно способом, он сдаст им с потрохами одного из городских авторитетов. Пока следствие думало и взвешивало все «за» и «против», арестант скончался при загадочных обстоятельствах. Имя Билолова нигде не всплывало. Но в течение последующих двух лет Рябцев слышал сразу от нескольких источников, что отравленный работал на Билолова.

В памяти всплывали обрывки всего того, что он мимоходом слышал в последние месяцы.

Крупный преступный авторитет Билолов, не останавливавшийся и перед убийствами, вдруг добровольно сдал свои позиции в Домодедово и занялся бизнесом, да еще и таким непростым, как торговля нефтью за границей…

Рябцев вспомнил слова Билолова, когда во время визита опера в офис тот хвастался, чем занимается: «Торговля нефтепродуктами. Пару цистерн покупаешь в одном месте, отправляешь в другое, получаешь свой процент и едешь в третье место цеплять к составу другие цистерны. Все сделки за границей в основном»…

Бывший опер вспомнил и слова подполковника ФСБ Раскова о знаменитой и грозной группировке ИФ – Исламский фронт джихада – орудующей на Ближнем Востоке. «Под контролем террористов сейчас находится большое количество нефтяных месторождений. Они захватывают нефтяные скважины, после чего продают нефть по бросовым ценам на черный рынок», – сетовал чекист.

Рябцев также вспомнил вчерашние слова Головина, который по большому секрету шепнул приятелю, что за бандой ДТА в Подмосковье скрывался террористический лагерь, готовивший наемников для обкатки и дальнейшей отправки на Ближний Восток.

Рябцев почувствовал, что его голова идет кругом.

Он был уверен, что понял все. Билолов оставил преступный бизнес в Домодедово, потому что нашел гораздо более серьезный источник дохода. Продажа нефти террористов на черный рынок. Параллельно он предложил своим бизнес-партнерам дополнительные услуги. В Домодедово он знал очень многих. Банда появилась впервые именно здесь. Они еще не убивали водителей, но они уже существовали. А потом из-за рядовой жалобы бдительной старушки к ним пришел участковый Зубов…

Рябцев вспомнил, что говорили о Билолове, когда Рябцев еще работал в отделе угонов и был в курсе движений и новостей в криминальном мире. Билолов в то время становился в Домодедово серьезной силой. Поговаривали даже, что у него есть серьезные подвязки с кем-то из полицейского – тогда еще милицейского – начальства. Собственно, именно благодаря таким связям Билолов и умудрился устранить свидетеля прямо в камере СИЗО. И вот теперь это произошло снова. Тот же почерк. Тот же СИЗО. А значит, скорее всего, те же обстоятельства. А значит, догадка Рябцева про нефть, про Билолова – все это правда.

Связи в полиции… У Билолова были связи в полиции… С кем мог быть связан крупный городской авторитет? С кем-то из руководства. С кем?

Робко Рябцев подумал о Лопатине. Но тут же отмел эту мысль как бредовую.

Если бы он пообщался на эту тему с Бегиным, мысль не показалась Рябцеву такй бредовой. Но он не собирался говорить с Бегиным о прошлом. Бегин – больше не следователь. Рябцев – больше не опер…

И вообще. Все это осталось в прошлом. А им всем нужно перестать постоянно оглядываться назад и просто двигаться дальше.

Докурив, Рябцев отправил окурок в урну. А затем поднялся и неторопливо двинулся к метро.