Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари

Ян торопливо заносил в тетрадку все, что говорила старушка, но зарисовывать травы и коренья не успевал.

– А ты прилепи бумажки с названиями на самые корешки и спрячь их. Так делал доктор Кармартин, когда я его учила… Вот-вот, – кивнула она головой, когда Ян стал каждый стебелек обворачивать бумажкой с надписью.

– Ну и метла! – удивился Ян, увидав в углу символ порядка и чистоты.

– Она из бука. Ларри делает такие.

– А кто такой Ларри?

– Это мой мальчик. («Мальчику» было уже около шестидесяти лет.) Он делает их из синего бука.

– А чем? – спросил Ян, взяв метлу и пристально разглядывая ее.

– Ножом, конечно. Он мастер делать такие штуки. Возьмет черенок синего бука, настрогает на нем стружек, но не срезает их и ждет, пока они на конце завьются.

– Это как те палочки, которыми огонь разжигают, да?

– Вот-вот, как те самые, только здесь стружка подлиннее. Потом он выворачивает все стружки и связывает их кожаным ремнем. Никто лучше его не делал таких метел.

В эту минуту дверь открылась и вошла Бидди.

– Ян! Как хорошо, что ты пришел к нам! – обрадовалась девушка.

– Ты сегодня рано, – сказала старушка.

– Я шла другой дорогой, – ответила Бидди.

– Послушай, Бидди, давай оставим Яна обедать с нами. Правда, утки жареной мы не приготовили. Но голодным он от нас не уйдет. Бидди каждый день готовит мне обед, а иногда я и сама стряпаю. Накрой на стол, Бидди. А тебе я пока кое-что дам. – И старушка пошла к кровати, где среди серых простыней еще лежало полдюжины румяных яблок.

– Бабушка, а вы не боитесь ночевать здесь одна? – спросил Ян.

– Чего ж тут бояться? Один раз только разбойники заходили ночью. Я их спрашиваю: «Что вам от меня надо?» – «Деньги», – говорят. Это, значит, в округе болтали, что я свою корову продала. «Ну что ж, – говорю им, – я сейчас встану и помогу вам искать. Ведь я с прошлой осени больше цента в глаза не видела». – «Отдавай деньги, – твердят, – или убьем». – «Даже если бы вы попросили двадцать пять центов, – говорю, – и то ничего бы не дала. Нет у меня. Могу и смерть принять». И тут говорит один, ростом поменьше: «Разве ты не продала свою корову?» А я им: «Подите в сарай и посмотрите, там она. Только не люблю тревожить ее по ночам: шум подымет, заволнуется. Молоко плохое будет». И тут они оба как рассмеются! А низенький и говорит: «Послушай, бабка, мы тебя не тронем, только никому ни слова». Хотели идти, а я слышала – один из них кашлял очень. Дала ему выпить легочного бальзаму. На прощание они мне еще сами доллар дали. Говорили, больше с собой не было.

– Бабушка, откуда индейцы краски берут? – спросил Ян, снова возвращаясь к тому, что его больше всего интересовало.

– Идут в магазин и покупают, как и мы, – ответила она.

– А до того, как стали продавать готовые краски, из каких растений они добывали?

– Из разных, мальчик. Есть красивый желтый цветок, растет он на полях и под заборами, «золотой дождь» называется. Индейцы кипятят в воде иглы дикобраза вместе с этими цветами. Вот посмотри на эту тряпку, ее покрасили такой краской.

– А красную?

– У них нет по-настоящему красной краски. Они выжимают сок какой-то красной ягоды и кипятят его.

– Какие ягоды дают самый красный цвет, бабушка?

– Не думай, что только красные. Красную можно получить из черники и брусники и из многих других ягод.

– А из чего они получают синюю?

– Сама не знаю, милый. Много, наверное, всяких трав есть, только я не все видала. Зеленый цвет получишь из молодых побегов бузины. Коричневый – из коры ореха, черный – из коры белого дуба. Цвет, похожий на голубой, можно получить из индиго. Ну, а какого цвета в лесу нет, то, видно, и не нужен он.

Тем временем Бидди, звонко шлепая босыми ногами по дощатому полу, хлопотала вокруг стола.

– Бабушка, а где скатерть? – вдруг спросила она.

– Нет, ты только ее послушай! – засмеялась старуха. – Будто не знает, что у нас скатерти и в помине не было. Спасибо, хоть не голодные сидим, а она про скатерть заговорила!

– Чего тебе налить: чаю или кофе? – спросила Бидди.

– Чаю, – ответил Ян.

– Вот и хорошо! – обрадовалась старуха. – А то кофейное зернышко в последний раз я видела зимой. А чаю сколько угодно достанешь в лесу. Я тебя угощу кое-чем вкусненьким.

И старуха заковыляла в угол, где была привешена полка. Сняв оттуда старую коробку из-под сигар, она раскопала среди спичек, табачных крошек и пыли шесть кусочков сахару.

– Вот, хранила их для какого-нибудь хорошего гостя. Кушай на здоровье. – И старуха бросила грязно-серые комочки в стакан Яна. – Остальные положим тебе во вторую кружку. А сливок хочешь? – И она пододвинула к мальчику замусоленную банку с великолепными сливками. – Бидди, дай мальчику хлеба.

Бидди разрезала, очевидно, единственную булку на куски и несколько ломтиков положила Яну на тарелку.

– Масло, кажется, немножко прогоркло, – сказала старуха, заметив, что Ян не намазал хлеб.

Старуха снова проковыляла к полке и сняла старый стеклянный кувшин с отбитым краем. Там хранилось варенье.

– Вот, Ян, теперь ешь на здоровье. Да не стесняйся, у меня еще много варенья, – сказала радушно старуха, хотя видно было, что она выложила на стол все свои припасы.

Ян был страшно смущен. Он чувствовал, что добрая старушка, щедро угощая его, отдавала ему все, что у нее было, и понимал, как глубоко огорчится она, если он не отведает этих яств. Пригодным для еды ему казался лишь один хлеб. Ян откусил кусочек, но хлеб тоже никуда не годился.

– Попробуй вот этого, – сказала старуха.

И не успел Ян глазом моргнуть, как у него на тарелке уже дымилась горка горячего картофеля. Но, к несчастью, Ян видел, как старуха несла эту картошку в грязном фартуке, поэтому ему не хотелось даже смотреть на свою тарелку.

– Может, сварить тебе яйцо? – спросила Бидди.

– Да, да, пожалуйста! – обрадовался Ян. «Хоть это съем», – подумал он.

Бидди пошла в сарай и скоро вернулась с тремя яйцами.

– Как хочешь: всмятку или яичницу?

– Всмятку, – ответил Ян; он знал, что так будет надежнее.

Бидди оглянулась, отыскивая взглядом горшок.

– Там наверняка уже кипит, – сказала старуха, показав на какую-то посудину, в которой кипятилось белье.

Бидди положила туда яйца.

Ян молил бога, чтобы яйца не лопнули. Но два яйца все же треснули, и Ян получил одно. Это был весь его ужин.

Ян уложил свои растения и собрался уходить.

– До свиданья, мальчик. Приходи ко мне и приноси всякой травы, какую найдешь, – сказала старуха на прощание.

Вернувшись домой, Ян увидел, что на столе приготовлен для него обед, хотя время еды давно прошло.

– Садись, поешь, – ласково сказала миссис Рафтен. – Я тебе поджарю кусок мяса. Через пять минут он будет готов.

– Но я пообедал у бабушки Невилль, – сказал Ян нерешительно.

– Я знаю: она, наверно, мешала тебе чай одним пальцем, а варенье мазала на хлеб – другим? – грубовато спросил Рафтен.

Ян покраснел. Похоже было, что все знают, каким обедом его кормили. Но он горячо возразил:

– Она меня угостила чем могла и была очень добра ко мне.

– И все-таки ты бы поел, – озабоченно проговорила миссис Рафтен.

Как заманчиво было предложение отведать сочного зажаренного мяса! Ян был голоден, но не хотел сознаться в том и, оставаясь верным бедной бабушке, щедро угощавшей его, первый раз в жизни солгал:

– Нет, большое спасибо. Бабушка Невилль накормила меня досыта.

И, преодолевая голод, мальчик взялся за вечернюю работу.

– Интересно, где Калеб достал тот большой кусок березовой коры? – спросил Ян. – Хорошо бы и нам раздобыть такой для посуды.

– Наверное, в лесу Бернса. У нас здесь нет. Придется и нам туда отправиться.

– Ты попросишь у Бернса?

– Зачем? Кому нужна старая береза? Ян колебался. Сэм взял топор.

– Пусть это будет нашей военной вылазкой. Бернс – враг отца!

Ян последовал за товарищем, глубоко сомневаясь в честности их поступка.

В лесу Бернса они скоро наткнулись на большое березовое бревно. Мальчики стали уже сдирать с него кору, как вдруг вдали увидели высокого мужчину с мальчиком. Очевидно, они пришли на стук топора.

– Старый Бернс! – шепнул Сэм. – Бежим!

Схватив топор, мальчики бросились к изгороди. Им вслед неслись проклятья и ругань Бернса. Ему не жаль было березы – в то время лес не имел никакой цены, – но Рафтен перессорился со всеми соседями, и поэтому Бернс готов был раздуть целую историю из-за любого пустяка.

Его сынишка подбежал к изгороди и стал кричать:

– Рыжий! Рыжий! Рыжий вор! Попадись нам только еще!

– Бой не состоялся, скальпы спасены, – мирно сказал Сэм и положил топор на место.

– Потеряна только честь, – добавил Ян. – А кто этот мальчик?

– Это сын Бернса, Гай. Я его знаю. Дрянной парень! Вечно вынюхивает и выслеживает. И страшный врун! B школе ему дали премию – большую щетку – за то, что он самый чумазый из учеников. Мы все голосовали за это.