Эмма Фишел - Лица в окне

— Я тебя знаю, мой мальчик. Ты же ученый, как я. Любишь тайны. Как же ты мог не слезть на первой же остановке и не помчаться скорее узнавать, что там за чудо!

Раймонд умоляюще переводил глаза с Флоеллы на Стэна, а Фентон Мальтраверс шептал ему прямо в ухо:

— Добежал до старого дома, а там… Странно, да? Дверка открылась. Ах, как тебе было любопытно, даже не вспомнил, что без приглашения в гости ходить неприлично. Ну ничего, я не в обиде!

На лице у Раймонда было написано такое отчаяние, что Стэн подумал: «Все так и было, как он говорит. Бедный Раймонд!»

— Боюсь, тебе сейчас не до лекций, мой милый, — продолжал Фентон Мальтраверс. — Так что пусть эти лица в окне останутся моей маленькой тайной. Впрочем, ты наверняка и сам додумаешься, если хорошенько поразмышляешь. Это было несложно. С моим компьютером все делается буквально за две минуты. Но мы уже наверняка надоели нашему дорогому Колину своей нудной научной болтовней. — И Фентон Мальтраверс с улыбочкой повернулся к Крушителю. — Помнишь, Колин, как ты увидел в окне сам себя? Кстати, почему ты не спал, ведь все детки давно должны были лежать в мягких кроватках? Да ты ведь у нас известный проказник! Наверняка смотрел по телевизору что-нибудь эдакое!

И он захохотал своим отвратительным хриплым смехом. Крушитель не мог произнести ни слова. Не мог двинуть пальцем.

— А может, мечтал, что станешь Мистером Стальная Мышца Вселенной, а, признавайся? И тут — ах, какая удача! — огромный портрет Великого Колина появляется на фоне ночного неба! Надеюсь, ты был доволен, не правда ли?

Фентон Мальтраверс и сам казался необыкновенно довольным. Он почти приплясывал и весело размахивал руками.

— Значит, я правильно рассчитал! Ты ведь очень любишь себя, милый Колин, поэтому ты и примчался сюда. Послушай, а ты, случайно, не РАССЕРДИЛСЯ? — Он медленно, по слогам выговорил последнее слово. — Ты же мог вообразить, что над тобой просто смеются. А ты никому не позволишь шутить с обожаемым Колином, правда, Колин? Ты ведь нам всем еще покажешь, где раки зимуют?

Крушитель сжимал руки в кулаки, мотал головой — напрасно: ремни крепко-накрепко прижали его к сиденью. Наконец он заплакал, громко всхлипывая и подвывая.

— А вот Стэнли совсем не такой, — сказал Фентон Мальтраверс, и Стэну вдруг стало трудно дышать. — Хотите, расскажу вам про Стэнли? — И он посмотрел Стэну прямо в глаза. — Ты же видел их лица у меня в доме. Но ты дал себя уговорить, ты убедил сам себя, что ничего не случилось. А ведь ты мог бы сбегать в полицию. Мог бы привести сюда Папочку. Ты бы вполне мог мне помешать. Но ты не захотел. А я знаю почему. — И Фентон Мальтраверс подмигнул Стэну. Помолчал немного, а потом прошептал: — Потому что ты испугался. Ты боялся, что над тобой посмеются. Да ты просто струсил, Стэнли. Я рисковал, но я хорошо тебя изучил. И я не ошибся!

Стэн посмотрел на Раймонда, потом на Крушителя.

«Это я виноват, — подумал он. — Из-за меня они здесь. Надо было кричать на всех перекрестках про то, что я видел. А я промолчал. И теперь уже поздно».

— Но, честно говоря, я надеялся, что в конце концов ты все-таки возьмешь себя в руки и придешь. И я весьма благодарен твоей уважаемой сестре, — тут Фентон Мальтраверс отвесил насмешливый поклон Флоелле, — за то, что она заразила тебя своим бесстрашием, иначе я просто не знал бы, что делать.

Стэн посмотрел на Флоеллу. Она кусала губу и глядела на Фентона Мальтраверса так, как будто хотела прожечь ему взглядом рубашку. И тут Стэн вспомнил вдруг совсем другую Флоеллу — тихую, с морской свинкой на коленях. И Папочку — как он смеется и дергает ее за косичку. И камин в гостиной. И дом. Стэн почувствовал, что сейчас заплачет. Ему так хорошо было дома!

«Папочка, забери меня отсюда, — повторял он про себя. — Где ты? Пожалуйста, спаси нас».

Флоелла тряхнула головой и, высоко задрав подбородок, начала говорить:

— Я все поняла. Вы обычный фокусник и гипнотизер. Люди смотрят на эти лица в окне, и ноги сами несут их к вам в дом. Правильно?

Она очень старалась говорить спокойно, но голос у нее сильно дрожал.

— Нет, неправильно, — улыбнулся он. — Но это уже совершенно не важно, мои дорогие.

И он снова захохотал, злобно и совсем не весело.

— Я пригласил вас сюда, и вы пришли — остальное не имеет никакого значения.

«Никакого. Он прав, — подумал Стэн. — Мы здесь. Мы попались. И ОНО скоро начнется…»

— Стэнли, — произнес Фентон Мальтраверс. — Пора начинать.

Фентон Мальтраверс достал из шкафа пижаму.

«Сейчас или потом — все равно», — почти спокойно подумал Стэн и протянул руку.

— Вам повезло, друзья мои, — громко сказал Фентон Мальтраверс. — Вы на собственном опыте скоро узнаете, как замечательно быстро движется вперед наука. — Глаза у него загорелись зеленоватым блеском, как у волка, на которого Стэн смотрел в зоопарке. — Разумеется, ваша роль в этом удивительном эксперименте будет невелика, но все-таки…

Он медленно переводил взгляд с Раймонда на Крушителя… потом на Стэна. Голос его звучал теперь ужасно серьезно.

— Наконец-то в мире появится хоть что-то прекрасное, — торжественно говорил он. — Я подарю человечеству идеальную думающую машину: три разных мозга убьют друг в друге все слабое, и останется только самое-самое лучшее, что есть в каждом из трех.

Все молчали. Крушитель и Раймонд побледнели так, будто вместо лиц у них были кусочки льда. Стэн долго смотрел на них, потом взглянул на белое, холодное, бескровное лицо Фентона Мальтраверса и уже не мог отвести глаз.

«ОН С УМА СОШЕЛ, — бормотал внутри него голосок. — ОН ПРОСТО БОЛЬНОЙ ЧЕЛОВЕК. НЕНОРМАЛЬНЫЙ. ТАК ЧТО ЖЕ ТЫ ТЕРПИШЬ, ЧТОБЫ ОН ВАМИ КОМАНДОВАЛ?»

Наконец в полной тишине раздался громкий голос Флоеллы:

— Ну и бред! Полный бред!

Фентон Мальтраверс печально покачал головой.

— Опять не понимают, — проговорил он, укоризненно глядя на нее. — Как всегда!

И он несколько раз притворно всхлипнул.

«Пожалуйста, пусть я проснусь, — шепотом просил кого-то Стэн. — Я ведь уже устал. С меня хватит. Пусть окажется, что это сон».

— У каждого из вас куча недостатков, — продолжал между тем Фентон Мальтраверс. — Но что вы хотите — природа может так мало! Она сделала все, что могла, и теперь моя очередь. Я исправлю ее ошибки. Столько лет я готовился, ждал, и вот он, этот день. Сейчас я начну…

И он мечтательно улыбнулся, глядя на Стэна так, как будто был уверен, что тот разделит с ним его радость.

— За какие-нибудь пару дней я устрою здесь такое, чего не видал ни один человек с сотворения мира! — Он замолчал и довольно облизнулся. — Ах, что за чудесный подарочек я подарю завтра людям. Подумайте только: великолепная думающая машина — ну разве не об этом ваши прадедушки, и дедушки, и папы мечтали долгие-долгие годы?

В комнате опять на секунду стало тихо, но Стэну казалось, что он слышит злобный звон скальпелей и шипение шприцев.

— Не машина, а загляденье! Хочешь включить любовь или радость — пожалуйста! Хочешь выключить — раз, и готово. Обращаться с ней сможет младенец!

Фентон Мальтраверс прошелся несколько раз по комнате. Возле пустого кресла он остановился и поманил пальцем Стэна:

— А знаете, как ею управлять? С помощью страха. Того, кто боится, можно заставить делать все, что угодно. СТРАХ, — повторил он. — Уж кто-кто, а Стэнли понимает, что это такое.

— С какой стати Стэну бояться! — вмешалась Флоелла. — Вы просто сумасшедший, и нам на вас наплевать!

«Только я-то ведь БОЮСЬ, — подумал Стэн. — Никогда еще так не боялся».

— Страх, — тихо продолжал Фентон Мальтраверс, — это странная штука! Никогда не знаешь, куда он тебя поведет.

Флоелла стиснула зубы. Стэну было видно, как она молча шевелит губами.

— Может, вы еще малы, но, надеюсь, и вы понимаете, что без страха жизнь перестала бы существовать, — негромко втолковывал им Фентон Мальтраверс. — Как вы полагаете, отчего обезьяны стали людьми? Отвечаю: они боялись. Боялись врагов — и начали точить топоры, боялись замерзнуть — и научились жечь огонь, боялись помереть с голоду — и стали сажать семена.

«Почему он так долго болтает? — думал Стэн. — Сам же говорил, что пора начинать. Ну давай! Все, что угодно, только чтобы больше не ждать».

— Но не советую вам забывать, что страх легко может разрушить все, что угодно. Люди пугаются того, что их ждет, пугаются неизвестности, пугаются бедности, да мало ли еще чего… И из страха рождается лень, бессилие и болезнь. — Он молча переводил взгляд с одного мальчика на другого. — А теперь подумайте только, что сможет совершить тот, кто научится управлять страхами. Немножко больше — и выпрыгивает новая мысль, чуть-чуть поменьше — и чувства засыпают. Страх течет по проводочкам и заставляет работать думающую машину. Удивительную машину. Мою.