Синяя Рыба - Духовникова Евгения

Саламандра, кряхтя, вскарабкалась на свой камень.

— Садитесь, в ногах правды нет. Не стесняйтесь, — подбодрила она ребят, — Можете спрашивать меня, о чем угодно. Вы здесь для того, чтобы узнать то, что вас волнует.

Первым вопрос задал Максим.

— Почему вы допустили, что Скорпиус чуть не уничтожил весь мир?

— Хмм… А ты никогда не задумывался, почему на гербе Абсолюта лента Мебиуса? — прищурилась саламандра, — Это — символ равновесия. Две стороны объединяются в одну: только так. Добро и зло всегда противостоят друг другу, и хоть они на разных сторонах, они всегда рядом, потому что свет не может существовать без тьмы. А здесь, в Абсолюте, равные условия для всех. Можно было бы прогнать Эриуса, или уничтожить его, пока он еще не был так силен, но я намеренно не стала делать этого. Потому что в Абсолюте каждый имеет право на существование, — разумеется, до тех пор, пока это не представляет опасности для остальных существ и для других, материальных миров. К тому же, никогда нельзя терять надежду на лучшее. В этом я согласна с Синей Рыбой — каждый может однажды осознать свои ошибки и захотеть измениться — мы не имеем права лишать кого-либо этого шанса.

— Даже если это самый отъявленный злодей?

— Не все то, что мы привыкли считать злом, является таковым на самом деле. Ему всего лишь нужно помочь найти то хорошее, что в нем есть, и поверить, что оно сможет измениться. Ведь добрым быть лучше, чем злым.

— Скорпиус теперь в Великом Нигде…

— Да, но даже оттуда есть путь назад. Все что ему нужно сделать — понять, что он был неправ, и раскаяться в своих поступках. Эту возможность никто у него не отнимет. И если он захочет измениться, мы будем рады помочь ему в этом.

— Значит, все позади? — заключила Вика, — Наш мир в безопасности?

— Абсолютной безопасности нет и не может быть. Ведь Хрустальный Лотос разрушен, а значит ваш мир уже не застрахован от разрушения. Лотос, пусть даже он был подделкой, действовал как краеугольный камень, теперь же, когда его нет, один толчок — и все полетит вверх тормашками.

— Но мы можем что-нибудь сделать? — вмешался Максим, — Мы можем его спасти?

— Вы уже сделали все, что могли. Вы открыли людям путь к свету. А просто так мир взять и спасти невозможно. Люди сами должны понять, что есть зло, а что добро, и сделать осознанный выбор.

— Когда же они поймут это?

— Не торопись. Ни в сказке, ни в жизни нет легких путей. Чтобы что-то произошло, нужно иметь желание, и приложить усилия. Но одних желаний и усилий недостаточно. На все нужно время. Они поймут, поверь. А вы с Викой будете помогать им, ведь правда?

— Но у нас больше нет Абсолютного Оружия…

— Оно вам и не понадобится. Настоящее оружие — ваша сила воли, храбрость и вера в добро. Не забывайте, если парадокс существует, значит нет ничего невозможного!

Трейнс слезла с камня и поползла к водопаду.

— Пойдемте. Я хочу вам кое-что показать. Вернее, кое-кого.

Бывший черный маг, правая рука Скорпиуса лежал в каменной расселине. Вика с трудом узнала в симпатичном молодом человеке коварного и жестокого Эриуса.

— Я думала, он распадется на элементарные частицы! — пораженно воскликнул Максим.

— Ничто не исчезает бесследно, друг мой.

— Как он попал сюда? Почему он не там же, где Скорпиус?

— Он еще может стать счастливым. Потому что он понял то, чего не понял Скорпиус. Он понял, что был не прав.

— И что вы собираетесь сделать с ним?

— Я собираюсь вернуть его домой.

— Но он не сможет жить в нашем мире! — ведь прошло столько лет! Сейчас уже третье тысячелетие, а он…

— Отсюда можно попасть в любое время. Он отправится в свой век.

Эраст открыл глаза, и поднялся на ноги.

— Вы думаете, можно начать жизнь заново? — тихо спросил он у Трейнс, — А не поздно?

— Поздно не бывает никогда! Нужно только желание и цель — а путь к ней найдется сам.

— Я причинил вам столько зла…

— Это все в прошлом. Ты ведь хочешь стать другим, разве нет?

— Думаете, это возможно?

— Мы не думаем, мы знаем, — убежденно сказала Вика, — Раньше я бы сомневалась. Но теперь я уверена в этом. Трейнс права: нет ничего невозможного. Верь, и все получится.

— Прощай, Эраст, — саламандра разинула пасть и дохнула на него огнем, — Вернувшись в свой мир, постарайся не повторять своих прошлых ошибок. И помирись с Эльзой!

Огонь объял его тело, и Эраст исчез.

— Неважно, какими вы были, — медленно проговорила Трейнс, — Важно, что вы делаете для того, чтобы стать лучше. Из любой ситуации есть выход. У любой проблемы можно найти решение. Потому что нет ничего невозможного. Это справедливо не только для Абсолюта — это справедливо для всей Вселенной. В вашем мире действуют другие законы физики, но космические законы едины для всех. В этом, и только в этом ключ к счастью и свету.

— А магическая энергия?

— Постепенно ее запасы восстановятся. Раньше много ее уходило на черную магию. Колоссальное количество энергии было затрачено на воплощение Теней, еще немало — на то, чтобы держать драконов в повиновении. Теперь вся эта энергия высвободилась, и Абсолют постепенно приходит в себя. Скоро все станет по-прежнему. Тени исчезли в тот же миг, когда исчез Скорпиус. Все существа, которые были превращены в монстров, стали сами собой. В Густом Лесу никто больше не увидит гигантских плотоядных пауков, а в Долине Грез вновь будут резвиться Розовые Пушистики, не страшась, что попадутся в охотничьи силки. Жизнь налаживается. Наладится она и у вас. А сейчас самое время для праздника, — Трейнс тяжело вздохнула и поползла к озеру, медитировать под гул водопада, — Идите. Вас ждут.

— А ты?

— Я не люблю шумные мероприятия. Мне хорошо и здесь, в моей пещерке, — она закрыла глаза и задремала.

Домой

Удивительно, как Высшие маги сумели так быстро восстановить Белый дворец, почти до основания разрушенный армией Скорпиуса, да при этом еще и выкроить время для подготовки великолепного празднества. Разумеется, здесь не обошлось без магии: вручную на этот титанический труд ушли бы годы, и то если бы они взялись за него всем Абсолютом. Ребята, конечно же, предлагали свою помощь, но им было отказано в этой просьбе, и строго-настрого велено отдыхать и восстанавливать силы. Для надежности к ним приставили долговязого Аиста, старшего дворецкого замка, который должен был внимательно следить за ними, а в случае бегства незамедлительно сообщить кому-либо из Высших. Впрочем, такое положение Максима с Викой отнюдь не огорчило: они были так утомлены своими многочисленными приключениями и подвигами, что вынужденному ничегонеделанию были только рады. Наутро ребята должны были отправиться домой — соответствующий документ был уже подготовлен, подписан и лежал на рабочем столе Ротсена для окончательной резолюции. Поэтому банкет по случаю победы над силами Тьмы одновременно являлся и прощальным банкетом.

Когда алая лента вечерней зари соскользнула за горизонт, а небо потемнело настолько, что впору было включать декоративную подсветку, праздник начался, и продолжался всю ночь. Столы ломились от изысканных яств, одних только коктейлей было сто семнадцать видов. Кентавры играли на флейтах и арфах, аккомпанируя фениксам, которые вызвались скрасить ночь своими дивными мелодиями, — какой же праздник без живой музыки? Даже звезды спускались с небес послушать их чарующее пение, так ловко маскируясь под огненных мотыльков, что их присутствие заметила только Синяя Рыба.

Мелани с сестрой втайне от всех подготовили костюмированное представление, повествующее об историческом сражении в Черной крепости; Роль Скорпиуса досталась Фреду. Нельзя сказать, чтобы юный маг был доволен этим, так как сам хотел исполнять роль Максима, или хотя бы Ротсена. Успокоился он только после того, как Мелани при всех заявила, что у Фреда определенно есть актерский талант, а затем пообещала ему один танец.

Ребята хохотали до упаду — особенно когда Кэтти, исполнявшая роль Вики, не рассчитала расстояние и вместо того, чтобы прыгнуть в лапы Твину, угодила прямо в чан с яблочным пюре, изображавшим проматерию. Самое большое же удовольствие от спектакля, безусловно, получил Флэйк, игравший в нем сам себя: ему по роли не нужно было много говорить, и находчивый энергет ухитрился телепортировать к себе в клетку целую миску сметаны, и теперь наслаждался кушаньем, не забывая время от времени вставлять свои реплики по ходу действия.