Андрей Жвалевский - Бежим отсюда!

Не проронила она ни слова и на обратном пути, хотя почти весь класс громко и с упоением вспоминал, кто кого «замочил».

А на следующий день Элька попросила отсадить от нее Вадика.

— Я не могу сидеть за одной партой с врагом! — заявила она.

Вадик побледнел и быстро пересел на свободное место на последней парте.

— Ты чего? — натужно рассмеялась Эльвира. — Это шутка!

Но Вадик так и не вернулся. Валькирия никак не прокомментировала этот случай, но, распуская всех по домам, предупредила:

— Завтра в музей пойдем.

— Знать бы еще, что это значит, — пробубнил себе под нос Толик.

— Опять она со своими загадками! — всплеснула руками Эльвира.

— Что-то будет, — сказала Соня Матвею.

И она угадала.

На следующий день было холодно и ветрено. Четвероклассники жались друг к другу на крыльце школы и ныли, что тащиться через весь город в музей неохота, что все классы как классы, сидят по кабинетам или готовятся к «Зарнице». И у них будет дополнительный шанс победить!

— Зато вам будет что вспомнить, — сказала Валерия Кирилловна.

— Ох! — судорожно вздохнула Соня.

Петя с Олегом поежились.

— Я не поеду! — тут же заявила Элька.

— Валерия Кирилловна, наколдуйте, чтобы выключился дождь! Вы же можете! — попросила Даша.

— Не могу, — призналась учительница. — Но через три минуты я наколдую автобус. И в нем дождь не идет.

Ехали долго. Странно, но в этом музее четвероклассники не были ни разу. Даже не слышали о нем. Четвертый «В» стоял в центре огромного зала, по периметру которого во много рядов висели фотографии.

— Это те, кто погиб во время войны, — монотонно рассказывала экскурсовод. — Не все фотографии были найдены… Отдали родственники, искали по архивам…

Дети, попавшие в тепло с улицы, медленно отогревались. Экскурсовод продолжала бубнить, школьников потянуло в сон.

— Эта война была одна из самых длинных… Не осталось ни одной семьи, которую бы не затронуло… Вошла в историю как самая кровопролитная… В учебниках она так и названа — Война черных и белых.

— Каких? — удивилась Соня.

Одноклассники вокруг стояли со стеклянными глазами и давно уже не вникали в слова экскурсовода.

Соня помотала головой, чтоб проснуться, и ей показалось, что парень на фотографии во втором ряду тоже помотал головой.

— Город разделился на два лагеря… Черные, как называли себя брюнеты, расположились в правой части города, а белые, то есть блондины, остались слева. Недалеко от места, где мы с вами находимся, находилось подполье рыжих. Они были вне закона, на них шла серьезная охота…

— Что? — еще раз спросила Соня. — Я ничего не понимаю, что это за война?

Парень с фотографии помахал ей рукой, потянулся и, с трудом подтянувшись на рамке, пролез из фотографии в зал.

«Я так и знала!» — подумала Соня и поискала глазами Валькирию.

Ее в зале, естественно, не оказалось. Как и экскурсовода.

Зато портреты на стенах один за другим исчезали, и зал стал заполняться людьми. Высокие и низкие, толстые и поджарые, блондины и брюнеты — и все как один мрачнее тучи.

Когда растворилась в воздухе последняя фотография, пропали и сами стены. Четвертый «В» оказался посреди небольшой городской площади — только какого-то совсем другого города. Обшарпанные стены, выбитые стекла, обломки и осколки вокруг.

С одной стороны площади на стене дома висел грязновато-белый флаг, с другой — черный, порванный и как будто даже обгоревший по краям. Вдоль стен выстроились люди. Под белым флагом — светловолосые, под черным — брюнеты.

Четвероклассники во время превращения только стояли и растерянно вертели головами, но когда метаморфоза закончилась, окружившие их люди заговорили разом.

— Предатели! Как вы могли! Отойди от этой черной мрази! Что ты делаешь рядом с покойником!

Десятки рук вцепились в детей и принялись их растаскивать. Блондинку Эльку утащили к белому флагу, туда же попали русоволосые Петя с Олегом, а заодно светленькая Соня. Брюнетов Вадика, Матвея и Толика оттащили к черным. А вот Дашу с Вероникой разделить не смогли. Темненькая Даша вцепилась в подружку-блондинку и закричала:

— Мы вместе! Мы не расстанемся!

Все больше жителей города — и с белой, и с черной стороны — пытались оторвать Дашу от обалдевшей Вероники, но это оказалось не так просто.

Неожиданно из бокового переулка раздался спокойный голос:

— Что вы с ними возитесь? Видите же, что предатели.

Жители немедленно расступились, оставив Веронику и Дашу посреди площади, а из переулка вышел странный человек. Он был лысый, но не просто лысый, а совсем безволосый — не было у него ни бровей, ни ресниц. Соня в одной энциклопедии читала, что есть такая болезнь, когда с тела человека пропадают все волосы. Она даже помнила фотографию из этой энциклопедии — футбольный судья со смешной фамилией Коллина. Но он был веселый и улыбался. А тот, что вышел из переулка, оказался ни веселым, ни злым, ни грустным, ни… словом, никаким.

— Сами решайте, что делать с этими предательницами, — сказал он и отступил в переулок.

Его слова прозвучали как приказ. Несколько мужчин с белой и черной стороны вышли вперед, держа наперевес странные ружья: короткие и с очень широкими стволами. Они разом вскинули их и направили на Дашу с Вероникой.

— Не надо! — закричала Соня, но ее заглушил неожиданно громкий залп, а площадь заволокло дымом.

Когда дым развеялся, подружки исчезли, а там, где они стояли, лежала большая черно-белая фотография: Даша пытается заслонить собой плачущую Веронику.

— И так будет с каждым! — заявил брюнет с короткой клочковатой бородой.

— Предательства мы не допустим! — эхом отозвалась белая как снег дама с другого конца площади.

Неожиданно раздался бой невидимых отсюда часов, и горожане заторопились:

— Перемирие заканчивается! Все на позиции!

Толпа хлынула в противоположных направлениях: черные уводили с собой темноволосую половину четвертого «В», белые — четвероклассников со светлыми волосами.

Соне показалось, что она потеряла сознание, но она просто шла, как робот, ничего не замечая вокруг. Пришла в себя только в бараке, в котором ей дали койку рядом с одноклассниками.

— Мне эта игра не нравится, — сказал Петя.

— Какая игра? — зашипела на него Эльвира. — Видел, что сделали с Дашей и Вероникой?

— Но это же не по-настоящему? — неуверенно сказал Олег. — Валькирия же нас отсюда вытащит?

Ответить ему никто не успел.

— На политинформацию! — загремел динамик под потолком. — Все на политинформацию!

Подгоняемые старшими, четвероклассники оказались в центре барака, где было устроено что-то вроде актового зала. Только зрители перед небольшой сценой не сидели, а стояли.

На сцену вышла та самая дама (Соня про себя назвала ее Бледной), которая на площади кричала про предательство.

— Сегодня мы еще раз увидели, — начала она без подготовки, — как черные враги губят наших беззащитных детей! По вине черного выродка погибла прекрасная светлая девочка.

— Так вы же ее сами убили! — крикнул Петя, но его никто не услышал, потому что все вокруг встретили слова Бледной Дамы свирепым ревом.

— Это очередное вероломство черных! — продолжила Дама.

Она говорила недолго, но с таким напором, что Соня почувствовала себя совсем разбитой к концу «политинформации». У нее уже не было сил возражать, даже Петя с Олегом стояли, как мешком стукнутые. Очень трудно выслушивать наглую ложь о том, что видел своими глазами. А по словам Бледной Дамы получалось, что злая Даша напала на Веронику и подло убила.

— Мы пытались ее спасти! — завершила свою речь блондинка. — Жаль, не получилось.

Неожиданно погас свет, и на стене появилась фотография. Почти та же, что Соня видела на площади, только Веронику на ней защищала не Даша, а… Бледная Дама.

— Зато мы можем отомстить! Смерть черным!

Зал взорвался аплодисментами, от которых Соня чуть не оглохла.

До конца дня Соня с одноклассниками находились в безумном угаре. Их постоянно куда-то гоняли, заставляли что-то делать: то надевать белые флаги на древко, то чистить картошку, то разучивать гимн, из которого Соня запомнила только:

«Белое знамя, вейся над нами. Вейся над нами, Белое знамя».

Только когда после быстрого ужина всех уложили спать, Соня смогла собраться с мыслями. «Что это такое? Как отсюда сбежать? Почему Валькирия нас не спасает?» Соня пыталась мысленно вызвать Эльфа или кого-нибудь еще из настоящих друзей, но ничего не вышло.

Тогда она повернулась на другой бок и уставилась в окно. Там была серая муть. Только далекий фонарь подмигивал. Соня, чтобы заснуть, стала считать вспышки — и поняла, что мигает фонарь странно. Три длинные, потом три короткие, потом опять три длинные…