Подземные сокровища - Евгений Иванович Осетров

— Ответил, ответил…

— Кто ответил? — испуганно спросила тетка.

— Дядя Лагунов, с Каспия. Помнишь, у нас гостил?

— Как не помнить. Хороший человек — дай бог ему здоровья.

— Меня к себе зовет, на море. Я ему писал, что отец погиб.

— Тебе, Волька, еще учиться надо.

— А дядя Лагунов меня и зовет к себе учиться — у них там школа юнг открывается.

Вечером уже вся деревня знала, что Волька Салаженков собирается ехать на море, в школу юнг. Мальчишки глядели на него с нескрываемой завистью. Девчонки преисполнились к Вольке такого уважения, что обращались к нему только на «вы». Так и спрашивали:

— Вы не скажете, Воля, говорят, на море вода соленая?

— Точно, — важно отвечал Волька.

Ходить он стал вразвалку, как и подобает моряку. Закурил бы и трубку, если б не боялся теткиного гнева. Сердить тетку было никак нельзя — она еще колебалась: отпускать Вольку за тридевять земель на море или не отпускать.

Все решилось, когда Лагунов прислал тетке длинное письмо и деньги — на дорогу Вольке.

Тетка поплакала и отпустила. Это было как раз вовремя. Девчонки уже ехидно спрашивали Вольку:

— Не раздумали ехать?

Волька испытывал сильное желание оттаскать девчонок за косы, но сдерживал себя и сквозь зубы цедил:

— Отплытие задерживается по непредвиденным обстоятельствам.

Вскоре на деревенском сходе тетка сама объявила о том, что Волька едет в морскую школу. Девчонки замолчали.

Вечером в воскресенье Волька надел шапку набекрень, взял старую отцовскую гармонь, вышел на улицу и заиграл. К дому Салаженковых со всех улиц сбежались ребята. Изо всей мочи Вольна пел под гармонь:

Под песню вся ватага двинулась по улице. Мальчишки дружным хором подхватывали слова:

Старухи открывали окна и сочувственно вздыхали. Одни осуждали тетку, решившую отпустить Вольку, иные, наоборот, говорили с одобрением:

— К хорошему человеку почему не отпустить?

— Путь далек…

— Не маленький — доберется.

— Парень-то сорви-голова.

Утром Вольна взял билет до Соколиных Гор, где должен был пересесть на транзитный пароход, идущий до Астрахани.

По палубам «Владимира Маяковского» Волька разгуливал важно. С видом знатока он присматривался к работе матросов, а возле капитанского мостика даже высказался в том смысле, что, де, неплохо бы прибавить ходу.

И вдруг он обнаружил на судне еще одного моряка— юнгу и даже в матроске и бескозырке. Моряк этот, по мнению Вольки, сильно задавался. Такого дядя Лагунов никогда бы на море не пригласил.

На корме парохода и произошла встреча, закончившаяся столь неожиданным и стремительным падением обоих мальчиков за борт.

…Пароход быстро двигался по речному раздолью. Блестящие брызги воды от колес долетали до иллюминаторов. Приветливый кок принес в медпункт для пострадавших горячее молоко с малиновым вареньем.

— Ну как, ребятки, — ласково приветствовал он драчунов, — Помирились, как в водичку попали, а? Водичка, да еще холодная — враз приведет в сознание.

Кок хитро посматривал на ребят.

— Да мы нечаянно сорвались, — ответил Илька.

— Он поскользнулся, — в тон Ильке врал Волька, — а я хотел его поддержать и полетели вместе за борт.

— Полетели… вместе, — смеялся кок. — Ишь как! И что люди зря придумывают! Ну, поправляйтесь. — Кок еще раз внимательно и хитро посмотрел на ребят и вышел.

Мальчишки весело расхохотались.

За иллюминатором вздымались белые гребешки волн.

Настала Волькина. очередь спрашивать.

— Я еду до Соколиных Гор, — рассказывал Илька, — там у меня живет друг Тимка Токмаков. Ты бы знал, сколько он книг прочитал! О его коллекциях даже в журнале «Вокруг света» писали. Я с Тимкой на слете путешественников познакомился.

— Ты путешественник?

— Да, то есть, нет… Я в шестой класс перешел. В прошлом году мы, кружок туристов, путешествовали вокруг Москвы. А зимой к нам в столицу юные туристы со всего Союза съезжались. Даже были ребята с Таймыра и из Туркмении. Тимка выступал с докладом: «Как я собираю коллекции». Вот я с ним и познакомился. Он все знает, как профессор!

Через полчаса приветливый кок пришел за порожней посудой.

— Дяденька, попросить вас можно, а? — сказал вдруг Илька.

— Варенья еще захотел али что? — удивился кок.

— Да нет, просьба одна есть.

— Говори.

— Лежать нам здесь скучно.

— Так что я тебе — концерт в медпункте устрою? Лемешев я, что ли?

— Да нет! Книжку бы принести, в каюте, в моем саквояже она…

— Ну, за этим дело не станет.

Через несколько минут толстая книга с картинками была в руках у Ильки. Но мальчик не стал показывать книгу, а вынул из нее большой конверт и подал Вольке.

— Читай!

Волька развернул голубую бумажку, сложенную треугольником. Красными чернилами на ней было четко написано:

У Вольки от этого сообщения мурашки забегали по спине.

— А что это за подземные сокровища? — спросил он.

— Ничего не знаю. Но если Тимка пишет — значит сокровища есть. Тимка зря не болтает.

— А что за приключения будут?

— У Тимки всегда какие-нибудь приключения…

Смеркалось. Врач, убедившись в том, что мальчики чувствуют себя отлично, разрешил им покинуть медицинский пункт.

Ребята вышли на палубу. Вечернее звездное небо медленно плыло в темной воде. И ярче звезд светились, чуть покачиваясь на волнах, зеленые и красные бакены.

— Скоро мне сходить, — сказал Илька, — до Соколиных Гор осталось не больше тридцати километров.

Волька откровенно признался:

— Знаешь, мне хочется твоего Тимку повидать. Илька задумался. Потом неожиданно предложил:

— Задержись на неделю. Вместе будем искать сокровища.

— Боюсь, Лагунов начнет беспокоиться, что я долго не еду.

— А мы дадим Лагунову телеграмму. По рукам?

— По рукам!

— Мы с тобой друзья?

— Друзья!

Помощник капитана, заметив, что мальчишки тянут друг другу руки, крикнул:

— Держите их — опять драка начинается!

Мальчики обиделись:

— Мы вовсе и не собираемся драться.

Но вахтенный матрос не поверил и скомандовал:

— Марш в каюту!

В Соколиные Горы приехали поздно ночью.

Прямо с пристани послали телеграмму Лагунову. Один из пассажиров показал мальчикам дорогу к дому Токмаковых:

— Слышите, собака лает — туда и идите.

Хотелось спать, мальчики мечтали о теплом ночлеге. Ветер сдул холодные звезды с неба, с востока шли тяжелые тучи.

В ночном сумраке темнели ворота старой крепости.

На рассвете крупные капли дождя зашлепали по земле.