Анастасия Дробина - Операция «Анти-вуду»

— В полицию? — усмехнулся Аскольский. — Полагаете, полиция захочет с этим связываться? Доказательств никаких нет, поддельные письма не сохранились. Даже если Роза угодит в тюрьму, то ненадолго, и…

— Я не хочу, чтобы она сидела в тюрьме, — сдавленно отозвалась Мария. — В конце концов, я здесь и счастлива — со своим мужем, со своей дочерью… А она?

— Да уж, не завидую ей… — пробормотала Нино Вахтанговна. — Убить десять лет жизни на то, чтобы завоевать мужчину, которому всегда было на тебя наплевать! Сломать жизнь ему, лучшей подруге, ни в чем не повинному ребенку… и все впустую! Она больше никому не нужна. И даже эти ее ориша ей не помогли.

— Ориша знают, кому помогать, — уверенно сказала Мария. — Они не терпят несправедливости. Особенно Мама Бриджит и ее муж. Как могла Роза об этом забыть? Она совсем ослепла от любви к тебе, Вадим…

— Это не любовь, — сердито возразил Аскольский. — Это… беспредельный эгоизм! И, кроме того, Мария…

— Ва-а-а-а-ах!!!!! — раздался вдруг яростный вопль из кухни. Послышался треск, грохот, звон — и в зал кубарем влетел взъерошенный Атаманов.

— Батон! Полундра! А-а-а, убивают! Игорь Петрович, спасите, атас!!!

— Я тебе говорила — отойди?! — загремело с порога, и в зал ворвалась Натэла с огромной поварешкой. — Я тебе говорила — не тронь?! Я тебе говорила — не для тебя одного?! Вах, ни стыда ни совести! Один — все — слопал!!! Вот пусть у тебя теперь заворот кишок будет вместо Нового года! И понос на все каникулы!

— Потому что вкусно было… — Атаманов спрятался за креслом генерала Полторецкого и оттуда с опаской покосился на Натэлину поварешку. — Игорь Петрович, она меня щас убьет!

— И буду трижды права, бэссовестный! — грозно провозгласила Натэла. — Бэбо, Игорь Петрович, вы посмотрите! Посмотрите только на этого человека! Он один съел целый таз лобио! Что я теперь подам на стол?! И что с этим бандитом теперь будет?! «Скорая помощь» под звон курантов?!

— Все, Атаман, ты попал, — чуть слышно заметила Полундра. — Натэлка, Натэлка, успокойся, он извиняется! Он больше не будет! Он же нечаянно!

— Нэ защищай, слышать нэ хочу! — бушевала Натэла. — Ты понимаешь, что у меня больше нэт ничего из фасоли?! И фасоли тоже больше нэт! И ее замачивать надо было вчера!!! Чудовище!!!

— Из фасоли?! — вдруг вскочила с дивана Мария, и все взгляды обратились к ней. — Caramba, какая же я глупая! Я же приготовила для вас фейжоаду[3] — и забыла ее в прихожей! Терезинья, принеси скорее!

Тереза метнулась в коридор. Вернулась, неся перед собой огромную кастрюлю, замотанную в полотенце. Полотенце развернули, и по залу поплыл восхитительный запах.

— Самое любимое блюдо в Бразилии! — объяснила Мария. — Конечно, в Байе я бы приготовила это лучше. Здесь половины ингредиентов было просто не найти, я обегала все супермаркеты! Но есть, я надеюсь, можно! Пожалуйста, попробуй первая!

Натэла, к которой она обратилась, опустила поварешку и, демонстративно не глядя на притихшего Серегу, прошествовала к столу. Зачерпнув еще дымящуюся фейжоаду, она поднесла ее ко рту — и расплылась в улыбке.

— О-о-о… Мария Эрнандовна… какое чудо! Это лучше, чем мое лобио, честное слово! Вы мне оставите рецепт?!

— С удовольствием! Я уверена, ты сделаешь еще лучше меня! И, как видишь, она с фасолью! Теперь ты простишь своего друга? Не нужно ссориться перед Новым годом, это может рассердить ориша!

— Золотые слова! — поспешно вставила Полундра. Атаманов, покосившись на нее, осторожно полез было из-за кресла, но ладонь генерала Полторецкого шлепнула его по затылку:

— Сиди пока… чудовище. Пусть она хоть поварешку выпустит из рук! Это же тяжелое оружие ближнего боя! Что за манера у современных молодых людей нестись навстречу паровозу?!

Через полчаса муж и жена Аскольские собрались уходить. Времени у них было в обрез на то, чтобы приехать домой к полуночи. Провожать их до машины вывалили во двор всей толпой, Полундра предусмотрительно прихватила бенгальские огни, а Атаманов с Батоном — петарды, и «Ауди» Аскольского уезжала со двора под оглушительный салют.

— Какая потрясающе красивая пара… — вздохнула бабушка Нинико, провожая взглядом исчезающую в снежной пыли «Ауди». — И как замечательно, что все закончилось так… Страшно подумать, опоздай мы на полдня — и Мария улетела бы в Бразилию!

— И Барон Самди не вернулся бы к своей Маме Бриджит… — вздохнула Белка. — Представляю, как он, наверное, рад… А если бы мы тогда не успели на ту электричку? Или сели в другой вагон?!

— Слушайте, а поехали завтра все вместе к Пантелеичу! — вдруг предложил Батон. — Я ему подарок уже купил, «Воспоминания Драгомирова», какие он хотел! На лыжах покатаемся, на санках, там к речке спуск шикарный… Поедем, братва, а? Тереза, тебя родители отпустят? Я завтра сам у Вадима Николаича спрошу!

— Это ему охота деду Терезку показать, — шепотом сказал Атаманов Натэле. — А то Пантелеич все вредничает, что у всех девчонки есть, а у его пельменя — пусто… Натэлка, ну ты что, не отошла еще? Ну, не серди Мамку Бриджит-то… Ну, не буду больше, чтоб мне воли не видать!

— Нэ отошла! Уйди с глаз моих! Как живот — нэ болит еще?

— Да чего ему сделается…

Тереза тем временем что-то озабоченно высчитывала на пальцах:

— Третье… Четвертое… Пятое… До Рождества я могу, а восьмого января у меня уже репетиция! Мы ставим «Сон в летнюю ночь», но ни костюмов, ни декораций пока что нет! Андрей, ты не сможешь поехать со мной на чтение пьесы? Будет здорово, если ты осмотришь все крепления. Там же у нас все старое, давно менять пора! А если опять кому-нибудь на голову рейка упадет?! Нам просто необходим настоящий мастер!

Батон улыбнулся во весь рот, покосился на ухмыляющегося Атаманова и солидно пробасил:

— Какой разговор — сделаем!

Кандомбле, сантерия и вуду — ветви одной религии, берущей начало от верований африканского народа йоруба, населяющего Экваториальную Африку. Поскольку рабов из этой местности развозили по разным странам, то и религия получила разные названия. На Кубе это — сантерия, в Бразилии — кандомбле, вуду — преимущественно на Гаити.

Ориша — божества религии кандомбле.

Фейжоада — бразильское блюдо из фасоли и разных сортов мяса.