Евгений Титаренко - По законам войны

По Тимкиным расчетам, они углубились в лес гораздо дальше территории первого поста, дальше центральной базы, прошли мимо одного болота, другого — лес будто вымер после прочесывания.

И, лишь когда солнце поднялось над верхушками осин, их остановил короткий суровый окрик:

— Стой! Кто идет?

Тимка выхватил бесполезный наган и на всякий случай прикрыл Асю.

— Вы ждете кого-нибудь? — спросил Тимка.

— Мы ждем Асю со «Штормового»! — ответил изумленный мужской голос из глубины ивняка.

— Ее зовут Ася Вагина, — сказал Тимка.

На поляну перед ними выскочил незнакомый красноармеец с перевязанной головой.

— Батюшки мои! — воскликнул он, ставя затвор винтовки на предохранитель. — Пацаны?! Такой кавардак немцы задали — я думал, фельдмаршал прибывает! А это — из-за вас?! — Красноармеец негромко, протяжно свистнул, обернувшись назад. — Идемте! — И он повел их неприметной тропкой между деревьями, не переставая удивляться: — Надо же! По всему лесу дежурим! А это, значит, вы?!

— Все живы? — осторожно спросил Тимка.

— Не… — сразу приумолк разговорчивый красноармеец. — Полегли некоторые…

— А из краснофлотцев со «Штормового»?..

— Из этих?.. Двое полегли: горбоносый такой, кавказец, и еще один — коричневый, как чума, — эти полегли… Да ты не унывай! — вдруг утешил он Тимку. — Нас теперь все боле становится! Сам, пока вас ждал, двух задержал! — И он похвалился: — Меня, вишь, тоже опять задело вчера! — показал располосованную на плече гимнастерку. — Как в ефрейторы произвели! Это везучее у меня плечо, второй раз так: гимнастерку заденет, а кожу — нет! Я теперь, случай чего, буду левым вперед двигать!

Тимка не успел улыбнуться в ответ, потому что вылетел из лесу Григорий, обнял его, потом вдруг схватил на руки Асю и стал целовать, как маленькую.

А она спросила, когда вырвалась:

— Почему вы плачете?

— Да это я так… — сказал Григорий. — Бежал очень… Слышали мы салют вчера… ну, и всякое передумали… — Он утер глаза и не дал Тимке говорить: взяв у него рюкзак, повел быстрым шагом дальше. — Потом все, потом. Доложишь Большому…

Поляна в глубине болот, на которой обосновался отряд после прочесывания, еще не была обжита. Сиротливо жался в сторонке единственный шалаш. Красноармейцы и краснофлотцы отдыхали на траве: курили, тихонько переговаривались между собой, бинтовали вчерашние раны. Леваева и Сабира среди них уже не было…

Первыми, увидев на краю поляны Асю и Тимку, вскочили на ноги Нехода и усатый Корякин. За ними, как один, повскакивали остальные. Тимка был для них изменником, беглецом…

Появился из шалаша и замер у входа, словно бы не веря своим глазам, Николай Николаевич, потом — Большой…

Григорий вытащил из рюкзака и передал Тимке рацию. Асе — пакет.

Сопровождаемые удивленным молчанием, они прошагали рядом через поляну: босой, оборванный Тимка и Ася в закатанных Тимкиных брюках.

Остановились против командиров.

— Товарищ Большой! — доложил Тимка. — Задание выполнено: посылка доставлена по назначению, эсминец под условным названием «крестоносец» уничтожен, предатель расстрелян по законам войны… — Тимка помедлил, сглотнув сухоту в горле, добавил после паузы: — Рядовые: Нефедов и Вагина.

Ася протянула командиру пакет. Большой оглянулся на красноармейцев.

— Построить отряд!

Красноармейцы и краснофлотцы заняли свои места в шеренгах.

Большой велел Асе и Тимке стать перед строем. И когда раздалась команда «Смирно!» — объявил:

— За отличное выполнение особо важного боевого задания рядовым Тимофею Нефедову и Асе Вагиной объявляю благодарность! Комиссару, — он обернулся к Николаю Николаевичу, — представить обоих к правительственным наградам.

Полагалось как-то ответить на благодарность, но Тимка замешкался от растерянности. А Большой сказал:

— Вольно! Разойдись! — Потом обратился к Тимке и Асе: — Поедите, отдохнете как следует — тогда доложите все по порядку…

И сразу зашуршали котомки, несколько красноармейцев побежали с котелками к костру. Асю и Тимку усадили на березовый обрубок и окружили со всех сторон, ни о чем не спрашивая — как положено, только глядя на них во все глаза.

— А у нас еще немножко консервов есть… — похвалилась сквозь слезы Ася. — Щука!.. В томате…

Но им уже сунули в руки по котелку дымящейся, залитой маслом каши, дали по алюминиевой ложке, и кто-то переливал чай из кружки в кружку, чтобы остудить, кто-то колол в широкой ладони сахар, пока они, обжигаясь, глотали пшенную кашу.

Ася согнутым указательным пальцем смахивала при этом слезы то с одной щеки, то с другой, чтобы не падали в кашу. Она очень изголодалась там, в гроте, у летучих скал…

А когда они наелись и вернули хозяевам пустые котелки, тихо-тихо стало на поляне…

И тогда усатый Корякин присел рядом с Тимкой, вытащил из кармана кисет, пачку нарезанной для самокруток газеты и осторожно спросил:

— Закурим, Тимофей Викторович?..

И то ли потому, что его впервые в жизни назвали по имени-отчеству, как называли отца, Тимка потянулся к листку бумаги.

Но Ася вдруг заявила голосом тети Розы:

— А я ему не разрешаю курить!

И Тимка невольно отдернул руку.

Штурман Вагин каждую неделю бросал курить, каждую неделю начинал снова, и тетя Роза все время «запрещала» ему…

— Ну… Ну, если не разрешаешь… — проговорил Корякин. И растерянно спросил: — А после победы можно?

— Одну? — уточнила Ася. — Одну… после победы… можно! — И она вдруг негромко засмеялась, размазывая по вискам слезы.

И заулыбались, глядя на нее, потом стали смеяться красноармейцы. И засмеялся усатый Корякин. И засмеялся Тимка.

Выскочили из шалаша, ничего не поняли, но тоже стали смеяться Николай Николаевич и товарищ Большой.

Очень хорошо умела смеяться Ася; открыто, радостно — как никто не умел.

…Был знойный август лета военного тысяча девятьсот сорок первого года. Солдаты войны уже знали о грядущей победе.

Фалинь — конец троса.

Табань — греби назад.

Румпель — рукоятка руля.

Фок — основной парус.

Кливер — вспомогательный парус.

Анкерок — бочонок.

Кабельтов — морская мера длины, равная 185,2 м.

Шкот — снасть для управления парусами.

Ют — кормовая часть.

Кранец — парусиновый мешок, набитый кусками старых, расплетенных тросов. Служит для предохранения судна от ударов.

Леер — ограждение вдоль борта.

Шкафут — часть верхней палубы между фок и грот-мачтами.

Швартовы — тросы.