Станислав Хабаров - Остров надежды

– Не дай бог попасть на эту дорогу, хотя все они с ласковыми именами.

– Отсюда их безопасно наблюдать… Обычно августе-сентябре в западной Сахаре рождается слабенький вихрь. При его рождении на него ещё можно повлиять, но тогда его никто не замечает. Над островами Зеленого мыса он приобретает характерную форму. Это – Броккен, родильный дом ураганов. Отсюда они шествуют через океан. Скорость их пока небольшая – пятьдесят – шестьдесят километров в час. Хотя это совсем не обязательно. У каждого урагана свой норов. То вдруг он на месте затопчется, то совершит рывок в двести километров за час. Говорить можно только лишь в среднем. Средняя продолжительность их жизни – девять дней. Но натворить они успевают многое. Все они, преодолев океан, у Кубы поворачивают на север.

– Жан, мне это анекдот напоминает. Путник в пустыне изнемогает от жажды, спрашивает, как дойти до ближайшего оазиса? А ему в ответ: всё прямо и прямо, а в четверг поверни направо… Выходит, Жан, твой бизнес прогнозы погоды?

– Не только. Мы здесь, как в бочке на мачте – вперед смотрящими. Смотрим вперёд. Сначала я просто наблюдал. Как каюр, видел и пел… Над Мексикой, мол, дымовая завеса… На западном побережье США извержение, шлейф дыма до Атлантики… Описывал пылевые бури. (На языке бортжурналов пыльные). Сейчас везде пыльные бури. Гигантская буря в районе Техаса (как не вспомнить про Страну Оз). Рыжая пыль поднялась выше облаков… Малазия. Выбросы над облаками, будто грибы сиреневого цвета, формой ядерные взрывы… Пыльные бури по всей Африке. У мыса Игольный пыльные вихри поднялись вверх и расцвели гвоздиками и розами на белой облачности…От Африканского Рога пылевые потоки тянутся через Аравийский полуостров к Персидскому заливу.

Аравийский полуостров нередко в сплошной пылевой дымке, что движется до Арала… А вот межконтинентальная пылевая буря – от Африки до Америки. Расстелили через океан дорожку. Тут меня словно стукнуло – вот он воздушный эскалатор, разносящий по миру жизнь. Иногда он даже способен нести людей, как в сказке Фрэнка Баума… Я сказал себе: Жан, вот для тебя работа: изучай мировые маршруты, и стал рисовать магистрали пыльных рек. Любой дымок для меня уточнял воздушные течения. Ширина магистральных пыльных потоков, как правило, триста-пятьсот километров, а скорость – шестьдесят километров в час.

Пыльные бури с орбиты – такие пятна с размытыми краями, скрывающие поверхность Земли. Их не рассмотришь ни с земли, ни с самолёта, оттого, что сам ты – у мути внутри, а орбитальному вперёдсмотрящему такое – несложно. Оконтуриваю потоки жёлтые, бурые, красные, выясняю их закономерности, сезонность, отделяю случайный каприз от закономерности.

– Ну, а бизнес? В чём коммерция?

– Так вот. Показалось мне разумным по сезонным маршрутам пустить воздушные шары. Везти бесплатно, без топлива. И прощай нефть (она не нужна) и зависимость от топлива. Мы с Софи за эту проблему взялись с разных сторон. Она пользуясь океаном, а я по воздуху. Она выявляет по разным признакам поверхностные и подводные течения (хочет отправить в плавание гигантские подводные «сардельки», не боящиеся ни ураганов, ни бурь, с переводом их в местах «стрелок» из течения в течение. Между прочим отсюда по водорослям многое видно. Там, где они спокойны застойная зона, можно подзадержаться, на якоре постоять. Там, где они сносятся – течение. Софи «набила руку», а точнее глаз. А по цвету воды элементарно определяет океанские оазисы, выходы пресных вод.

– Тогда вы – реальные богачи и ваши орбитальные карты, пожалуй, ценнее пиратских с кладами.

– Мы тоже так думаем.

– У вас узкая специализация?

– Нет. Это не так. Ведь всё взаимосвязано. Я вот сегодня зарисовал для Софи, как облака отслеживают течение. Здесь часто трудно сказать, что тебе откроется, и нужно «открытие» не потерять. Спасает и то, что полёт у нас длинный. Но мы ещё многого не знаем и удивляемся: то под облаками острова, то наоборот – облачность обходит их стороной, очень аккуратно обходит. Бывает, над морем сплошная облачность, а над островами её нет. Вдоль Гольфстрима (видел на прошлом витке) вытянутые массивы облаков. Как река с белоснежными берегами, а по реке ледоход из одинаковых льдин в виде белых обручей.

– Как дым сигарет?

– Вот-вот. Я в темноте ряд течений зарисовал. Был там светящийся планктон. И по нему видны струйные течения.

– А Сергей совершенно в бизнесе не участвует?

– От него многие идеи. Он многое нам подсказал. И «стрелки» наши от управления в космосе. Орбиты, ведь, – те же течения. Маневры с переводами стрелок. Маневр и ты в другом течении. Только в космосе наперёд известно, куда оно приведёт.

– Каждый специализируется.

– Мы просто используем способности. Софи, как женщине, доступней оттенки цветов, а у меня задачи попроще. Вот на Курилах извергается вулкан. Дым чёрный-чёрный через весь океан до Северной Америки, там он разворачивается и вдоль побережья до Санта – Барбары. Всего-то отметить, зарисовать и поставить число. Словом, дело техники.

– Жан, ваши бутылки нашли.

– Какие бутылки?

– А с письмами. Одну засекли противоракетной системой и отслеживали до Земли. Она вошла в атмосферу настоящим болидом с плазменным хвостом. Была когда-то такая метеорная радиосвязь. Ждущая. На отражении от плазменных следов.

– И куда «бутылки» попали?

– Одна в Германию, а вторая в Тибет.

– Нашли?

– Нашли. Да здравствует ампульно-бутылочная, болидо-посылочная, бесперебойная космическая связь.

– Эй, на борту… «Близнецы», заснули что ли? Отчего не выходили на связь?

– А у нас ЧП. Это – «Близнец-2».

– Софи, ты?

– Я.

– Где Сергей?

– Сергей не может говорить. Он – лежачий больной.

– Скорее висячий. Объясни, в чем дело?

– А дело в том, что мы с Жаном не в курсе дела. Знаем только в общем… С приходом «Прогресса» Сергей постоянно налаживал кабельную сеть.

– «Прогресс» привез кабели.

– Их мало. И пришлось даже сам «Прогресс» демонтировать. Не простое дело. И за панелями в станции и модулях напихано. Нужно вскрыть, убрать, прежний кабель вытянуть и протянуть другой. Не всегда это получается. По салону много кабелей напутано, извиваются, как змеи. Я их боюсь, а Жан в них даже как-то запутался.

– Так в чем же дело?

– А он дело сделал, и решил прежний кабель включить (потом выяснилось, что тот и в «Квант» шёл). Включал Сергей ночью. Мы с Жаном спали, а Сергею не спалось. Он прямо в белье из спальника выплыл, да так и работал. Включил и вроде бы ничего. Но тут ему в голову пришло проверить «Квант».

– Так «Квант» у вас буфером.

– Да, постоянно закрыт. И там в телескопе одном что-то потекло. Не в телескопе самом, в его системе охлаждения: эфир какой-то из тепловых труб. Открывает, значит, Сергей люк и видит дым. Снимает панель, за нею искрит. Тут разом как-то всё вспыхнуло или взорвалось, хлопнуло. Мы спросонья не поняли. Эфира, видимо, много натекло, и разом всё сработало. Майка Сергея вспыхнула и всего его обожгло. А он питание вырубил и люк закрыл. И без того, думаю, погасло бы всё. Вентилятора там нет и кислород закончился. Но Сергея обожгло. Рот обожгло, лицо, волосы. Бровей-ресниц вовсе нет, спина волдырем. Мы от звука проснулись, так хлопнуло.

– Хорошо хоть не разнесло. Герметичность «Кванта» проверили?

– Да, в порядке… Мы с Жаном в панике. Хорошо хоть, что здесь больному можно не касаясь висеть.

– А он говорит?

– Чуть-чуть. Больно ему.

– Сейчас на связь врача вызовем.

– Он весь горит.

– Не во время это. Хотя что я говорю, как будто есть время для аварий и травм. К вам ведь вот-вот «Союз» отправится и нужно узел освободить и тросовую систему опробовать.

– А нам что делать?

– Загрузили «Прогресс»?

– Да, под завязку, загрузили полностью.

– Тогда карабин тросовый перецепить. Вы в гравитационке уже? Расстыкуем с Земли. Трос сам натянется, а вам с помощью карабина следует его присоединить. Помните на тренажёре делали?

– А – «Слон и верёвочка».

– Смеялись, а теперь зависите от неё. Врач на связи. Вы готовы? Записывайте.

Ужасно это. Когда вроде выкарабкались, и их спасение – дело лишь времени, и нужно напрячься, готовиться к возвращению: и на дорожке велоэргометре, и в «Чибисе», и вот тебе на – обширный ожог. И не только ожог. Сознание Сергея то появлялось, то пропадало, и он проваливался в небытие, а пробуждался и действительность пугала, как страшный сон. Но организм боролся, очнувшись он узнавал, что ситуация чуть улучшилась, что отстыкован грузовой корабль. Его опустили на тросе. На низкой орбите он отделился, а трос автоматически смотан и ожидает прибытия транспортного корабля. А сам он раздет, привязан, как парус, «по углам», обмазан с головы до пят мазью. (Пошли в ход все бортовые аптечки, что завозились с каждым кораблем). И для того, чтобы он не мёрз, в отсеках подняли температуру. И выходило, что то, чем он занимался в молодости – автоматическое управление по командам с Земли – теперь работало на него. На них.