Вячеслав Имшенецкий - Подмена

Продавец тяжело повернулась на табуретке и крикнула в задний отдел:

— Александр, вынеси клиентам три бутылки кефира! — И снова взяла зеркальце, стала пудриться.

В темном отделе звякнули бутылки, зашаркали ноги. К прилавку вышел юноша в белом халате и шапочке. Поставил кефир на прилавок — рубль пять копеек. Он поднял глаза и замер. Таня, Петька и Тимка тоже смотрели на него в упор. Это был Шурка Подметкин!

От неожиданной встречи у него отнялся язык. Он что-то хотел сказать, но только гукнул. Петька быстро прижал палец к губам. Шурка понял — просят не узнавать.

Слащавым голосом он сказал:

— Один рубчик пять копеечек, молодые люди.

Таня выдернула из кармана три рубля.

— Хорошо, — сказал Шурка, — сейчас мы дадим, вам, извините за пардон, сдачу. — Он подошел к продавщице и зашептал в рыжие кудри:

— Лариса Ивановна, дайте ключ, я кассу открою. — Продавщица встала и ушла в заднее отделение. Забрякали ключи. Шурка наклонился к Петьке.

— Как вы здесь очутились?

— Дело секретное, мы из экспедиции. Приходи к нам на Набережную, второй дом за историческим музеем, Сейчас мы туда. Но никому ни слова!

— Я не брехун, извините за пардон.

Таня кивнула на задние двери:

— Твоя начальница?

— Начальница и сродственница, тетка двоюродная по отцу, но нас с ней, наверно, выгонят, мы план продажи не выполняем.

Шуркина тетка принесла сдачу, и ребята вышли на улицу. Петька стал неразговорчивым. Отвечал невпопад. Его беспокоило, что они сегодня упустили Гарновского. Надо было проследить, куда он поехал. Может, билеты покупать? A завтра исчезнет, и прощай, документы, на веки вечные.

Петька отстал от друзей. На старом тополе возле музея он увидел объявление, отпечатанное на машинке:

«Городская топливная контора имеет в продаже дрова, четыре рубля пятьдесят копеек за кубометр. Фронтовикам-инвалидам и пенсионерам дрова отпускаются по сниженным ценам с доставкой на дом…»

Таню с Тимкой он нагнал во дворе.

— Ребята, считайте, что Гарновский в наших руках. Лишь бы не подвел нас Шурка…

Вскоре заскрипела калитка, и появился запыхавшийся Шурка Подметкин. Его быстрые глаза скользнули по старым пристройкам и полурухнувшим амбарам.

— Шарились?

— Нет еще.

— Здесь же интересные штучки можно обнаружить. Чердачки, подвальчики, сараи, амбарчики… Здесь же наверняка буржуи жили и прятали всё как крысы.

Они поднялись на второй этаж. Шурка осмотрел квартиру, заметил напротив печки замазанную известкой дверь. Костяшками пальцев постучал по доскам: не ведет ли в какую-нибудь тайную кладовую. Придирчиво, как покупатель, Шурка осмотрел и собаку.

— Ее в порядок привести — с ней не токмо в тайгу, с ней по городу не стыдно будет ходить.

— Ты у кого живешь? — спросил Петька.

— У тетки Ларисы, на Мастерской. У ней свой домик.

— Задумали мы тебе кое-что доверить…

— Хошь что доверяйте!

Через десять минут Петькин план проникновения к Гарновскому был принят единогласно. Операцию назвали «Доставка на дом».

— Кефир! Покупайте кеф-ир! — орал на весь двор Шурка Подметкин. — Свежее молоко! Новый вид услуг с доставкой на дом.

Шурка сложил ладони рупором, повернулся в сторону окон Гарновского и заливался соловьем. Был он в коротеньком пальто, из-под которого болтался широкий белый халат.

На втором этаже открылась форточка, выглянула седая старушка:

— Молодой человек, занесите в квартиру шестнадцать два молока.

— Сейчас исполню!

Шурка вынул блокнот, карандаш и записал: «16 — 2 мол».

— Кто еще желает?

Начали раскрываться форточки на первом этаже, втором, третьем. Шурка едва успевал записывать: кому кефир, кому молоко. Гарновский не откликался. На третьем этаже, прямо под квартирой Гарновского, выглянул из форточки старичок с черными пушистыми усами:

— Внучок, два кефира, пожалуйста.

— Сейчас!

Гарновский был дома, между штор Шурка видел полоску яркого электрического света. Но почему он не заказывает? У него же, Тимка говорил, кошка в квартире имеется.

— Молочко свеженькое! Парное!

Шторы не колыхнулись. Шурка еще немного потоптался во дворе и стал разносить бутылки. Он брал их в охапку, как дрова, и носился по этажам, словно угорелый. Ящики опустели, а заказов было еще много. Шурка взял две бутылки кефира и отнес старичку с пушистыми усами.

На площадке Шурка остановился, раздумывая, под каким предлогом постучаться к Гарновскому. Из кармана он выгрузил мелочь и, чтобы не потерять, переложил во внутренний.

— Мальчик, — вдруг раздалось над головой, — принеси мне бутылочку молока, покорнейше прошу.

Шурка поднял голову. На площадке пятого этажа стоял Гарновский.

— А я уже все распродал. Если подождете, минут через двадцать опять привезу.

— Покорнейше благодарю. И если вас не затруднит, хлебца захватите и, может быть, сыру. Работа у меня срочная. А за услуги я заплачу.

— Дополнительной платы магазин не берет. Доставка на дом — новый вид бесплатных услуг.

Прыгая через три ступеньки, Шурка скатился вниз. Взял санки с пустыми ящиками и вышел на улицу. Чтобы не мешать прохожим, сошел на обочину и побежал. В проеме заброшенной церкви увидел Петьку и Таню. На противоположной стороне у газетного киоска стоял Тимка. Шурка чуть замедлил шаг и хлопнул себя по шапке, как будто стряхнул снег. Ребята поняли: пока все нормально. Шурка быстро коснулся валенка. И сразу же все трое исчезли. Вчера они договорились — к тому, кто валенок трогает, не подходить, возможна слежка.

Вскоре Шурка, груженный молоком и кефиром, зажав под мышкой булку хлеба, тащился к дому номер двадцать пять. Тимка через выломанную дверь забрался на старую пожарную башню и стал наблюдать за окнами квартиры Гарновского. К пролому в стене близко не подходил, чтоб не был заметен блеск стекол у морского бинокля. Таня стояла внизу, недалеко от башни, в телефонной стеклянной будке. Она следила за Тимкой. Если Гарновский нападет на Шурку, станет его душить… Тимка бросит вниз камень. И Таня сразу вызовет по телефону милицию.

Вдавливая резиновые окуляры в глаза, Тимка рассматривал комнату Гарновского. Стол с электрическим чайником, чугунный кувшин с двумя ручками. Два кресла. На стене ружье и фотоаппарат. Дважды в поле зрения попадал Гарновский. Он рвал какие-то бумажки и бросал в чугунный кувшин. Потом ушел в другую комнату, а может быть, на кухню.

На самом опасном посту был Петька. Он зашел в крайний подъезд дома и поднялся на площадку пятого этажа. Затем по железной постукивающей лестнице поднялся к чердачному перекрытию, поднял головой крышку чердачного люка. За воротник посыпались крупинки холодного шлака. Петька пролез в темный проем, опустил крышку. Осмотрелся. Желтые стропила крыши шли косыми рядами, как ребра перевернутого старинного фрегата. Повсюду виднелись кучи хлама. Ломаные стулья, тазы, оборванные кушетки, сетки кроватей. Петька пошел в конец чердака, к подъезду Гарновского. Прошел два люка.

С улицы донесся крик Шурки Подметкина:

— Покупайте молоко и кефир! Осталось четыре бутылки! Новый вид услуг. Доставка на дом.

Петька заторопился. Нужный люк он определил сразу. Крышка была оббита ржавой жестью, из-под которой торчали куски войлока.

Только бы не закрыли! Петька снял рукавицы, опустился на колени, несколько раз глубоко вздохнул и, вцепившись в войлочные лохмотья, потянул вверх. Крышка подалась легко, словно кто-то ее уже открывал. Петька осторожно наклонился и в щелку увидел дверь с цифрой 42 и черную кнопку. До площадки было чуть больше трех метров. В случае чего, решил Петька, прыгну на башку Гарновскому. Вдвоем с Шуркой справимся.

Далеко внизу хлопнула дверь. Петька лег и оставил совсем узенькую щелку. Брякнули бутылки. Послышалось пыхтение и на площадке показался Шурка Подметкин. Подошел к звонку и остановился в нерешительности. Пугливо посмотрел на двери соседней квартиры.

Петька почувствовал, что Шурка трусит, потому что отдернул руку от кнопки звонка. И, кажется, решил уйти. Петька приподнял крышку. В черном проеме Шурка увидел Петькино лицо и выронил бутылку. Успел поймать ее у самого пола и виновато посмотрел на потолок. Из щели показался сжатый Петькин кулак, и крышка бесшумно опустилась.

Почувствовав, что рядом друзья, Шурка осмелел, постучал в дверь и на вопрос Гарновского, кто там, залихватски ответил:

— Товарец принимайте: хлебушко насущее, на пару пекущее, как, извините за пардон, заказывали, и сырчик дырчатый, и молочко свежее.

— Покорнейше благодарю, молодой человек, заходите.

Дверь за Шуркой закрылась, но замок не щелкнул. Ожидая Шуркиного выхода, Петька сидел на корточках, смотрел в узкую щель и прислушивался. При первом же подозрительном звуке он готов был броситься вниз, спасать Шурку. Но настораживающего ничего не было. Никто не кашлял, не кричал, не сыпалась посуда… Без движений Петька стал мерзнуть. Надо было встать, попрыгать, помахать руками, но опустить крышку люка и бросить свой пост Петька не посмел.