Михаил Скороходов - Тайна острова Ваули

И вдруг Ланко закричал:

— О-о! О-о!

Я вскочил, подумал, что обвал. А Ланко показывал пальцем на бивень и, вытаращив глаза, смотрел то на меня, то на Ялю. Она тоже испугалась. Ланко перевел дух.

— Смотрите… На зубе… На нем что-то нарисовано!

Мы с Ялей вскарабкались на пирамиду и вытянули шеи. Не знаю, сколько времени мы смотрели, нельзя было отвести глаза от сверкающей белой полосы, освещенной солнцем, покрытой таинственными линиями и значками. Другая сторона бивня была в тени, но, наверно, и на ней что-то было.

Я протянул руку — метра полтора до бивня. Теперь о возвращении домой не могло быть и речи. Мы начали таскать плиты и камни. За ними приходилось ходить все дальше и дальше. Руки у нас были в ссадинах и синяках, но мы не обращали внимания на такие пустяки Поднимать камни наверх становилось все труднее. Наконец, я дотянулся до бивня.

У основания бивня можно было разглядеть часть окружности, поменьше половины. Другая половина была скрыта землей. Рядом — правильный круг, сантиметров семь в диаметре. В верхней части этого круга был нарисован треугольник с округленными углами. Внутри треугольника — какие-то значки. Правее круга — два столбика значков. Бивень выглядел так:

Мы, конечно, не сомневались в том, что эти рисунки и значки сделаны рукой первобытного человека. Только потом у меня возникли сомнения… Теперь я уверен, что первобытные люди не прикасались к этому бивню. Во всяком случае, не они его так разрисовали. Папа со мной согласен.

Пока мы строили пирамиду, на море разыгрался шторм, но ветер дул с юга и не мешал нам. Ланко дал мне свой пояс, я сделал петлю и попробовал накинуть ее на конец бивня. Мы хотели потом спуститься с пирамиды и осторожно потянуть за ремень.

В первый раз я промахнулся. Сделал еще одну попытку, петля захлестнула бивень, и в тот же миг у меня из-под ноги выскользнул камень. Чтобы не упасть, я ухватился за ремень, он натянулся, и бивень, который, оказывается, еле держался, вместе с комьями земли рухнул вниз. Я услышал крик Яли, упал, — мне показалось, что вся пирамида обрушилась на меня…

Следующая глава написана Ялей.

Петя очень хороший мальчик. Храбрый и умный. Он похож на Гагарина. Он обязательно станет космонавтом и побывает на многих планетах… (Все это правильно, но к делу не относится. Хотел вычеркнуть — мама стоит над душой, говорит, начало надо оставить. Все же рассказ Яли я сокращаю).

…Мы с Ланко с двух сторон вцепились в Петю. Вершина пирамиды рассыпалась. Мы упали все трое. Камни скатывались в море, я слышала, как они булькали. Куда упал бивень, я не заметила. Сначала мне показалось, что в обрыве прятался живой мамонт, и что он ударил своим зубом Петю в грудь. Я испугалась и закричала. Я очень люблю Петю, он лучше всех в нашем классе… (Вычеркиваю полстраницы.)

…Но, к счастью, Петя был жив, только потерял сознание. Я ушибла ногу, она у меня распухла. У Ланко левая рука была в крови. Не пострадал один Апой. Мы оттащили Петю от обрыва и уложили на мою паницу. Я боялась, что Петя умрет, и заплакала.

— Где бивень? — это были его первые слова.

— Не знаю, — ответила я. — Наверно, там лежит. Петя хотел подняться, но только застонал и опять закрыл глаза.

— Лежи, тебе нельзя двигаться, — сказал Ланко.

Мы соорудили для Пети укрытие от ветра из каменных плит.

— Ланко, разыщи бивень, — сказал он. — Я разгадал тайну рисунков.

Я погладила его по голове, он сразу нахмурился, и мне стало весело… (Сокращаю!)

Следующую главу написал Ланко.

Бивень упал в море. Он ударился острым концом о каменную плиту, подскочил и шлепнулся в самую середину водоворота. Камень содрал мне кожу на левой руке, но я сначала ничего не почувствовал. Боялся, что Петя и Яля упадут в море.

Наступила ночь. Я стал думать, что нам делать. Спичек нет, еды нет. В поселке никто не знает, что мы ушли на остров Ваули. Плохо дело. Нас будут искать в тундре, на Руте. Хотел отослать Апоя домой, но он не понял.

Я сказал Яле, что пойду в поселок. Она согласилась. Я пошел, но скоро вернулся: в проливе буря разломала лед, пройти нельзя.

— Поднимись на сопку, — сказала Яля. — Может быть, кого-нибудь увидишь, или тебя кто-нибудь увидит.

На сопку я поднимался много раз.

Петя ударился о камни головой и левым боком. Я думал, что он сломал ребро.

Мы легли рядом все трое и уснули. Я просыпался, шел на сопку, махал руками и снова ложился спать.

На второй день я сказал Пете, что бивень утонул, и он очень расстроился. Сказал, что на бивне была нарисована карта двух полушарий Марса или Венеры.

— В общем, какой-нибудь планеты, — уверенно заявил он. — Треугольник во втором полушарии — это знаете что? Материк! Надо написать в Нарьян-Мар, пусть пришлют водолаза. Бивень лежал здесь много тысяч лет. У первобытных людей письменмости не было, а значки на бивне похожи на буквы или цифры. Значит, это рука космонавта — гостя с другой планеты!..

Яля рассказала Пете много ненецких сказок. Утром на четвертые сутки я проснулся и увидел, что рядом с нами горит костер, а у костра сидит мой дедушка.

Нас разыскивали всем поселком. Когда мы рассказали про бивень, было много споров. Директор школы написал в Нарьян-Мар, мы ждем, что к нам приедут научные работники и водолазы. Как только Петя выздоровеет, мы всем классом отправимся на остров Ваули.

Из Нарьян-Мара к нам приезжали двое аквалангистов. Бивень они не нашли. До сих пор он лежит на дне моря… Плохо искали!

Какой-то сотрудник музея пишет в письме, что на бивне, возможно, не было никакого рисунка: игра воображения, отпечатки растений… Не люблю я таких осторожных людей. Они и каналы на Марсе не видят и Тунгусский метеорит для них — просто камень… Эх если бы я сам был водолазом! Все-таки я надежды не теряю. Может быть, напишу письмо в Академию Наук.

Мне пришла в голову такая мысль: на острове Ваули можно найти еще что-нибудь интересное. Если марсиане (или жители какой-то другой планеты) побывали в этих местах, они должны были оставить и другие следы…

Надо искать!