Вильям Козлов - Едем на Вял-озеро

Девчонки ахали и охали, разглядывая фотографии. Двенадцать дней пробыла Света в Германской Демократической Республике. И вот даже познакомилась с чемпионкой мира — знаменитой Габи. И с не менее знаменитой ее мамой — тренером. Даже кофе с пирожными пили. Тут было чему позавидовать. Девочки засыпали Свету вопросами: как живет Габи, сколько часов в день тренируется, не собирается ли уходить в профессионалки?

Мальчишки не пошли на школьный двор, хотя была и большая переменка. Столпились у раскрытого окна. Леня Бойцов стал еще выше. Над верхней губой обозначились редкие светлые усики.

— Ну, как там, на далеком Севере? — спросил он Ваню.

— Нормально, — ответил тот.

— Чего вы там делали? Комаров кормили?

— Работали в экспедиции.

— И вам зарплату выдали? — спросил Пирамида.

— Нам лодочный мотор подарили, — сказал Андрей. — «Салют».

— Ну, загнул, Пирог! — не поверил Пирамида. — Про такие подарки я еще не слышал.

— Ну вот и услышал, — невозмутимо прибавил Андрей.

— Мы вчера по Неве катались, — сказал Ваня. — Обновляли мотор. Приходи — и тебя прокатим.

— За что его катать-то? — усмехнулся Андрей.

— А рыба крупная вам попадалась? — спросил Толик Григорьев.

— Мы щуку килограммов на десять вытащили из пруда и пустили в Вял-озеро, — сказал Андрей.

— Со мной сейчас родимчик приключится! — захохотал Пирамида. — Что ни слово, то вранье… Ну, уморили, артисты! Удивляюсь, за что тебе сегодня, — он взглянул на Ваню, — географ поставил пятерку.

— Зависть разбирает? — спросил Ваня. — Возьми на будущий год да махни на Дальний Восток или Сахалин… И тебе будут пятерки ставить.

— Что я, дурной? — сказал Пирамида. — Мне и здесь хорошо.

— Тяга к путешествиям — удел смелых людей, — заметил Толик Григорьев. — А Пирамида — кролик!

— Не буди во мне льва! — зарычал Пирамида.

— Мы там познакомились с девочкой Эллой, — сказал Ваня, с усмешкой взглянув на Пирамиду. — Она запросто ядовитых змей убивает…

— А полярных медведей за шкирку берет и — в сумку! — ехидничал Пирамида.

— Делает она это так… — Ваня нагнулся, выхватил из кармана змею. — Хватает за хвост и… трах!

Ваня шлепнул гадюкой по подоконнику. Пирамида, разинув рот и вытаращив глаза, тонко заверещал и метнулся к двери. На миг оторопевшие мальчишки захохотали: в руке у Вани была надутая змеиная шкура…

— Ты чего, Слава? — ласково спросил Ваня. — Про дела неотложные вспомнил? Чего это ты к двери так резво подался?

— Не буди, говорит, во мне льва… — засмеялся Толик Григорьев. — Кролик ты, Пирамида!

— Кролики очень змей боятся, — сказал Андрей.

— Шуточки у тебя, я скажу, — пробурчал Пирамида. — И не противно в руках такую гадость держать?

— Очень даже приятная на ощупь, — сказал Ваня. — Потрогайте.

Мальчишки по очереди пощупали прохладную эластичную шкурку с маленькой сухой головкой. Толик Григорьев встряхнул ее, любовно погладил и протянул Пирамиде:

— Не бойся, кролик!

Тот спрятал руки за спину.

— Оттого, что змеиную шкуру подержал в руках, ты тоже львом не стал, — сказал он.

Подошла Мила Спицына. Поморщилась, услышав Пирамиду, а когда он замолчал, сказала:

— Приглашаю всех после уроков в пионерскую комнату: Ваня Мельников и Андрей Пирожков расскажут о своем путешествии за Полярный круг.

С улыбкой взглянула на огорошенных приятелей, повернулась и ушла.

— Вот влипли! — только и мог сказать Мельников.

— Вань, ты у нас трибун, — сказал Андрей. — Говори за двоих. Ладно?

— Пополам, — заявил Ваня. — Ты про экспедицию, а я — про остров и рыбалку.

— Интересно будет послушать, что вы еще наплетете, — усмехнулся Пирамида. — Учтите, на первый ряд сяду…

Два часа продолжалась беседа в пионерской комнате. Присутствовали не только учащиеся седьмого «В», но пришли и из других классов. Сначала Ваня и Андрей говорили сбивчиво, повторялись, но потом освоились — и все пошло как по маслу. Ребята стали задавать вопросы, а они — отвечать. Про то, как выпустили в озеро щуку, пришлось повторить два раза. Ваня в пылу беседы даже пообещал куртку в школу принести. К подкладке присохла крупная щучья чешуя… Ваня боялся, что Андрей расскажет и про то, как он удрал, но Пирожков промолчал. Не хотелось Ване, чтобы он говорил об этом. Пирамида первый начнет ехидничать, ему только бы за что-нибудь зацепиться… Вон и сейчас несколько раз пытался сбить их с толку и уличить во лжи, пока наконец Леня Бойцов не пригрозил выставить его за дверь, если будет мешать слушать.

Мальчишки и не ожидали, что их путешествие заинтересует ребят. Пришлось рассказать все с самого начала: как познакомились с Костей и его отцом, про лодочные моторы, про то, как еще весной опрокинулись в Неве на лодке и их подобрал буксир, про полет на грузовом самолете, Умбинский аэропорт и дядю Кузьму. Когда разговор закончился, Мила от имени совета пионерской дружины официально поблагодарила Ваню и Андрея за интересную и увлекательную беседу. А потом к ним подошла Лена Веденина из соседнего восьмого «А» и попросила послезавтра выступить у них в классе. Возбужденные мальчишки сгоряча согласились, а потом стали жестоко раскаиваться.

— Чего доброго, мы с тобой заделаемся заправскими лекторами, — сказал Ваня. — Будем бегать по школам и балабонить одно и то же.

— Ты же сам согласился? — удивился Андрей.

— Сам… — пробурчал Ваня. — Если такой умный, мог бы и остановить меня.

— Ладно, — сказал Андрей. — Раз пообещали, выступим и на этом поставим точку.

— Я рассказал про рыбалку, Виктора Викторовича, — вспомнил Ваня. — Ушам своим не верю: ты то же самое талдычишь!

— Только я закончил про Умбу и комарье, а ты опять про Умбу и комаров, — не остался в долгу Андрей.

— Я и говорю, нужно каждому про что-нибудь одно, — примирительно сказал Ваня. — Придется репетировать, как в театре…

Потом Ваня упрекнул Милу, как же это она, не посоветовавшись с ними, вытащила в пионерскую комнату?

— Вы стали бы отнекиваться, а так все очень хорошо получилось… Кстати, председатель совета дружины Гоша Симкин просил вам передать, что нужно будет выступить на сборе дружины…

— А в ООН нам не нужно будет выступать? — разозлился Ваня.

— Где? — не поняла Мила.

— Запомни, что я тебе сейчас скажу… Мы тут сдуру пообещали выступить в восьмом «А», и баста. Больше нигде не будем, поняла? Нашла, понимаешь, выступальщиков!

— Не вы одни выступаете, — сказала Мила. — Света Козловская — тоже.

— Она за границей была.

— А вы за Полярным кругом. На краю земли.

— Вам с Гошей Симкиным лишь бы галочку за проведенное мероприятие поставить, а мы тут отдувайся… — пробурчал Ваня. — Что, мы с Андрюшкой Цицероны какие-нибудь?

Когда они пришли в восьмой «А», класс был переполнен до отказа. Пришлось всем идти в актовый зал. Хитрый Гоша Симкин собрал всю дружину.

Войдя в пустой класс, Ваня заметил, как Пирамида — он был дежурным — шарахнулся от парты Светы Козловской.

— А-а, это ты… — недовольно пробормотал Бабочкин. — Иди гуляй, у меня тут сквозняк. Схватишь насморк, чихать будешь.

Ване нужно было взять из портфеля змеиную шкуру — он пообещал одному парню показать, — поэтому он не обратил внимания на несколько растерянный вид дежурного и, наверное, больше и не вспомнил бы об этом незначительном эпизоде, если бы…

На предпоследнем уроке литературы Нина Васильевна, войдя в класс, обратила внимание, что Света Козловская лежит грудью на парте, спрятав лицо в ладонях. Пушистая светловолосая голова и плечи девочки вздрагивали.

— Это что-то новенькое, — сказала Нина Васильевна. — Что с тобой, Света?

Девочка всхлипнула и ничего не сказала.

Как Нина Васильевна ни пыталась выяснить, что произошло, Света не отвечала. Губы у нее распухли, в глазах блестели слезы.

Леня Бойцов беспокойно вертелся на своей парте, но девочка даже не смотрела в его сторону. Она вообще ни в чью сторону не смотрела. Света Козловская — лучшая спортсменка школы — была чем-то сильно расстроена. Еще никто в классе не видел ее плачущей.

— Нина Васильевна, — ровным, спокойным голосом сказала Надя Краснопевцева, — Света, конечно, может молчать — это ее дело, но я считаю нужным вам сообщить: у Козловской сегодня кто-то стащил из портфеля все фотографии, что она привезла из ГДР. Вы знаете, какая это ценность для нее, так вот это подлость, Нина Васильевна, и я не понимаю, почему Света молчит.

Сначала все разом возмущенно заговорили, а потом, как по команде, умолкли. В классе стало тихо. Слышно было, как за окном негромко гудел мотор да выпускал в развороченный асфальт пулеметные очереди отбойный молоток: на улице что-то ремонтировали.

И в гнетущей, настороженной тишине прозвучал насмешливый голос Пирамиды: