Валерий Квилория - У собачьего древа

– Опять вы, дедуля, за своё, – оборвал его Фома. – Не бойтесь, ребятки, смело забирайтесь нам на спины – никто вас не тронет.

И он плюхнулся в болото. Старый крокодил со вздохом последовал за своим пра-пра-пра-пра-пра-пра-правнуком в пятнадцатом колене. С некоторым опасением мальчишки взошли на их бронированные спины.

– Вдруг что, преобразовывай, – напомнил Лера.

– Угу, – кивнул Шурка.

Стремительно рассекая острыми носами водную поверхность болота, крокодилы поплыли к противоположному берегу.

– Значит, вы искусственно выращенным мясом питаетесь? – вспомнив начало крокодильего спора, просил Лера.

– Так и есть, – вновь вздохнул Тотоший Геннадьевич.

– А почему?

– Прониклись гуманными идеями, – подсказал плывущий рядом Фома.

– Рассказывай, – булькнул старый крокодил. – Я бы вами за милую душу полакомился. Да и к ослам бы в гости наведался.

В старину, помню, эх, какие набеги делали…

– Дедуля! – строго покосился на него Фома.

– М-да, – ещё печальнее булькнул Тотоший Геннадьевич. – Ныне за такое дело мировое сообщество в космос отправляет. А там питаться абсолютно нечем, если только свой хвост грызть.

– Откуда же мировое сообщество узнает – съели вы кого-нибудь или нет? – с замиранием сердца спросил Лера.

– Да по всей земле, знаешь, сколько всяких датчиков и видеокамер натыкано? Со всех сторон следят.

– И тут?

– И тут, – заверил Фома. – Сейчас над нами штук двадцать спутников пролетает, и каждый фотографирует из космоса, что на земле происходит.

– Для того, чтобы наблюдение установить, нужно согласие всех проживающих, – заметил старый крокодил.

– И вы тоже давали? – удивился Лера.

– Конечно.

– Зачем? Вы же теперь не можете никого съесть?

– Гмы, тогда бы нас точно всей стаей отправили к звёздам, как нежелающих жить по законам земного общежития.

– Но это же насилие?

– Нет, – торжественно заявил Фома. – Свобода выбора.

И выполз на берег.

– Приехали.

Распрощавшись с полесскими философами, друзья пошли дальше. Дорога постепенно поднималась вверх, пока не упёрлась в подножие горной гряды. Вспомнив своё восхождение на Ай-Петри[25], мальчишки принялись бесстрашно карабкаться по отвесным скалам. Горы оказались невысокими.

Взобравшись на вершину гряды, Лера оглянулся и вздрогнул. Внизу у подножия клубился дым, из которого стройными рядами выходили крокодилы. В левой лапе каждый из них держал круглый щит, в правой – длинное копьё. Словно древние римляне, плечом к плечу они наступали на город Иотьфунь. Лера посмотрел влево, посмотрел вправо – и о, диво! – повсюду на вершине гряды стояли ослы и верблюды. Одни из них швыряли в наступающих крокодилов камнями. Другие – сбрасывали вниз бочки с кипящей смолой. Третьи – сыпали песок, стараясь запорошить крокодилам глаза. Но атакующие не обращали на это никакого внимания. Приставляли высоченные штурмовые лестницы и карабкались по ним на гряду.

– Что за наваждение? – потёр глаза Лера.

– Ты чего? – оглянулся Шурка, который шёл первым.

– Опять какая-то чертовщина мерещится, – признался Лера и рассказал о крокодильем штурме.

Шурка внимательно выслушал друга, а потом замолчал, считывая с окрестностей имеющуюся информацию.

– Это не чертовщина, – заговорил, наконец, он. – Это твоя интуиция тебя предупреждает.

– Интересно, – почесал затылок Лера, – о чём таком она предупреждает? Неужели за нами крокодилы погонятся?

Шурка только плечами пожал.

В сотне метров от края гряды на небольшом горном плато начинался город Иотьфунь. На первой же улице друзья повстречали необычного осла. На шее у него болтался массивный каменный крест. На спине красовался другой – будто кто-то нарисовал на его серой шкуре две чёрные перекрещивающиеся полосы.

– Приветствую вас, о, дети мои, – поклонился осёл.

– А вы кто? – удивился Шурка.

– Старец Иоанн, – ещё раз поклонился осёл.

– Вы что, верующий? – поинтересовался Лера.

– Истинно так, – кивнул Иоанн. – Кому-то надобно соплеменников на путь праведный наставлять.

– И проповеди знаете, молитвы?

– А как же.

– Верующий осёл – звучит как-то неприлично, – заметил Шурка.

– Всё это ребячьи глупости, – пошевелил своими огромными ушами Иоанн. – На самом деле ослы испокон веков были разумными и весьма мирными созданиями. Единственный наш недостаток – упрямство. Но кто не без изъяна? Кстати, – стукнул он копытом в мостовую, – слышали про Зороастрийский гороскоп?

– Нет, а что? – ответил за себя и за друга Шурка.

– А вот по этому гороскопу, считается, что год Осла – это год начала изобилия и мира. Тот, кто родился в сие благословенное время, весьма покладист, спокоен и скромен. При этом обладает большой работоспособностью и выносливостью, а ещё терпением и миролюбием. К тому же он умеет и делает многое своими руками.

– Пойдёмте со мной! – предложил Иоанн и мотнул головой в сторону недалёкой церквушки. – Погостите чуток, а после далее пойдёте.

И он зацокал копытами по булыжной мостовой. Друзья пошли следом. Верхний город состоял из одноэтажных просторных домов, каждый из которых чем-то напоминал хлев. Это и понятно, ведь в них жили ослы. И только церковь выглядела как настоящая церковь. Вход в неё закрывала массивная дверь.

– А крест на вашей спине кто нарисовал? – поинтересовался Лера.

– Никто, – снисходительно посмотрел на него старец. – Это у меня от рождения[26].

Подошёл к двери и прочитал краткую молитву. Едва он сказал «аминь»[27], как дверь сама по себе открылась.

– Автоматика? – посмотрел Лера на друга.

Шурка не успел ответить.

– Сила Божья, – пояснил Иоанн. – Она нам и двери отворяет, и постели стелет, и столы накрывает.

Усадив гостей за стол, он опять прочёл молитву. На этот раз старец попросил хлеба насущного. В тот же миг из ниоткуда возникли три миски и три чашки. Шурке досталась его любимая гречневая каша с парным молоком, Лере – чай с бутербродами, а ослу – морковь с куском соли. Увидев такое угощение, друзья поёжились.

– А вы случайно не инопланетянин? – с опаской посмотрел на осла Лера. – Они нас вот точно так же кормили.

– Это не я вас кормлю, а Всевышний, – смиренно потупил очи Иоанн.

Лера пощупал столешницу, заглянул под стол, но никакой автоматики не обнаружил.

– Странно, – посмотрел он на друга. – Ты что-нибудь чувствуешь?

Озадаченный Шурка почесал за ухом.

– Совсем ничего, – признался он. – Но это не инопланетная, а какая-то другая сила действует. Никак не даётся. Я её даже обнаружить не могу.

– Как же вы можете обнаружить то, чего нет? – заметил старец.

– Как нет? – посмотрел на него недоумённо Лера. – Вы сами только что говорили про Бога.

– Вестимо так, – склонил морду Иоанн. – Бог есть и его нет. Бога нельзя увидеть, нельзя потрогать. В то же время он повсюду. Он есть всё, что нас окружает, и мы в том числе.

– Что же выходит, мы – боги?

– Нет. Мы его крохотные частицы. И когда такая частичка искренне верует, что вместе с другими составляет одно единое целое, то сие целое поддерживает эту махонькую частичку и ей помогает.

После трапезы старец провёл их в свой кабинет, на одной из стен которого висела широченная карта.

– Всё это наш край, – пояснил Иоанн, – от полесских болот до окраинной пустыни.

– Там же раньше была Украина, – не поверил своим глазам Лера.

– Она и сейчас так зовётся, – невозмутимо посмотрел на него осёл, – Окраина. Там всё кончается.

– Как кончается?

– Да так. Пустыня заканчивается, и начинается океан, которому нет ни конца, ни края.

Лера с удивлением посмотрел на друга.

«В какое-то мы собачье время попали, – телепатировал[28] он. – Может, и от Беларуси одни полесские болота остались?».

«Беларусь в целости и сохранности, – заверил его Шурка. – А время хоть и будущее, но не совсем наше, а из другого измерения. Так что не дёргайся. Всё в порядке».

Осёл между тем ткнул копытом в центр карты.

– А вот здесь расположен наш Иотьфунь. На каждой улице как верхнего, так и нижнего города имеются гостиницы…

– Что, так много приезжих?

– Нет, приезжих у нас почти не бывает.

– Для кого же тогда гостиницы?

– Гостиницы верхнего города предназначены для верблюдов, которые живут в нижнем городе. А гостиницы нижнего города – для ослов, которые живут в верхнем городе.

– Вы что же, друг к другу в гости ходите?

– Приходится, – вздохнул Иоанн. – Когда в пустыне стоит чрезмерная жара – верблюды перебираются к нам. А когда в горах идут обильные дожди и появляются оползни, мы уходим в нижний город.

– Полезное содружество, – заметил Шурка.

– Весьма, – охотно согласился старец. – Мы и с другими животными дружим. Не одно столетие живём в абсолютном мире.