Кузьма Петров-Водкин - Аойя

Мысль о ее гибели захолодила его сердце — он точно остолбенел: ясно, как живая, представилась ему Катя. «Значит мы будем спасены?» — вспомнил он ее, полный радости, крик накануне.

Но что такое? Андрюше кажется, что он слышит ее голос, сквозь слезы зовущий друга… Где-то вдали зов повторился. Действительно, это был ее голос, голос Кати! Не помня себя, мальчик бросился к борту, и можно ли описать его радость, когда внизу, совсем близко, под деревом, на котором застряла корзина, он увидел Катю.

— Катя, ура! Катя, мы спасены!! — закричал Андрюша и в одно мгновение с ловкостью кошки спустился вниз к застывшей от восторга и еще со слезами на глазах девочке. Радостные, как во сне, посыпали они друг другу вопросы:

— Не разбилась ли ты?

— А ты, Андрюша? Я только поцарапала ногу…

— Пустяки, кроме маленькой шишки на моем лбу у меня никаких несчастий… Как ты очутилась внизу?

— Когда ты ушел сбросить тюк, — затрещала девочка, — я поднялась к борту и увидела огонь впереди меня… и вполне ясно различила очертания берега. Собралась, было, сказать тебе об этом, но в то же время закричали птицы и бросились через меня. Только что я подняла руки, чтоб закрыть лицо от их крыльев, как раздался толчок — меня словно кто подхватил из корзины, и дальше ничего не помню и не могу рассказать… Но вот, когда я открыла глаза, уже было светло. Лежу я на мягкой траве. Кругом лес, и ни шара, ни тебя нигде нет… Думала, наверно, меня выбросило, а ты полетел дальше… Заплакала я и стала от горя называть твое имя. И даже не подумала посмотреть над собой, на дерево!.. А ты? ты, Андрюша?

— Со мной было гораздо проще, — сказал мальчик. — Отлет птиц мне дал понять, что мы находимся возле берега, и я порадовался, что во время отцепил мешки. Да и птицы помогли облегчению шара…

Андрюша подошел к обрыву, продолжая рассказывать.

— Да, я не ошибся! Один миг замедления, и мы бы наскочили на эти скалы. И вот, как раз подлетая к ним, «Путник» устремился вверх, хотя и царапнул нас о камни, но все-таки поднял сюда наверх. Здесь он был распорот сучьями леса и погиб славной смертью. Спасибо тебе, наш третий товарищ!..

И дети с печалью и благодарностью посмотрели на распластавшегося по деревьям «Путника»; казалось, что созданный человеком шар отдал жизнь свою для спасения человека.

— А теперь за работу, Катя! — бодро сказал Андрюша, по привычке встряхивая головой.

Конец первого дня наши друзья употребили на розыски разбросанных «Путником» по лесу вещей и разгрузку самой корзины. Еще солнце не скрылось, когда они, усталые от пережитых волнений и работы, свернулись на обрывках оболочки шара и уснули, как убитые.

Ранним утром Андрюша проснулся и пошел осмотреть окрестности, чтоб хоть немного ознакомиться с сушей, на которую их забросила судьба.

Из леса был только один выход к морю, кругом же растительность была такой густою, что казалась непроходимой. С обрыва перед мальчиком раскинулось море. Под ногами громоздились скалы и тянулись вдоль изрезанного заливами побережья. Огромные камни высились и торчали в беспорядке. Словно брошенные рукой великана, они усеяли и землю и воду на далекое расстояние от берега. О подножия их разбивались пенистые волны.

По камням Андрюша спустился к морю.

Сказочное зрелище представлял этот берег: светились в песке перламутровые раковины; водоросли опутывали маленькие озерца; в них морские коньки порхали между иглами темно-лиловых ежей, прыгали крошечные рачки, крабы таились в щелях камней, испуганные неожиданным движением щупалец звезды моря. Скалы над водой сплошь усыпаны были раковинами-мулями.

Андрюша снял обувь, опустил ноги в свежую воду озерца и долго любовался на природный аквариум.

— Как хорошо всюду, — думал мальчик, — везде скрывается жизнь…

На душе его было приятно и радостно, что он среди этого мира жизни, что он видит и слышит все это, и его ноги ощущают ласковую прохладу воды.

Вышло из-за моря солнце. Андрюше захотелось петь, кричать, хвалить окружающее, и он полной грудью вдохнул в себя воздух, словно желая вобрать в свою душу вою красоту и сиянье солнечных лучей.

— Как славно будет искупаться! — подумал Андрюша и мигом, сняв с себя одежду, окунулся в прозрачной горько-соленой воде, наделав переполох среди копошащейся там живности.

— Вот будет рада Катя видеть все это! — воскликнул мальчик.

Быстро одевшись, Андрюша взобрался наверх и пошел вдоль леса по обрыву. Его тянуло вперед, чтобы определить местность. Невдалеке высилась голая скала. Вскарабкавшись на ее вершину, мальчик ничего не увидел нового: налево был тот же скалистый берег и море, а направо стеной стоял непроходимый лес.

Солнце было еще не высоко, и Андрюша направился к другой скале, гораздо выше первой. Путь был трудный. Приходилось перескакивать через трещины скал, обходить загромождавшие дорогу камни, взбираться вверх и снова спускаться. Были моменты, когда ему хотелось вернуться, отложив осмотр до следующего раза, но скала казалась совсем близкой — только перейти через последние камни. Однако, лишь после долгих усилий Андрюша достиг ее подножия и, цепляясь за выступы камней, влез на вершину.

То, что он увидел, заставило забыть трудность пути. Перед ним раскинулось лесное ущелье с озером, а далеко над лесом высилась, словно гигантский колпак, дымящаяся вершина вулкана. Она мрачно куталась в облака и парила над сушей.

— Вот откуда было пламя, светившее нам ночью! — вскричал Андрюша.

Он быль чрезвычайно доволен первым открытием и поспешил сейчас же вернуться на место ночлега и сообщить обо всем Кате.

Идти обратно было легко, так как он узнавал свою дорогу: то поломанный кустик, то сдвинутый им же камень быстро привели его к месту стоянки.

Катю мальчик нашел уже занятой приготовлением завтрака. Ей также посчастливилось в находках: прислушиваясь, она различила где-то по близости журчание воды и действительно, идя на плеск, нашла в лесной чаще превосходный родник, прозрачный как слезка, а попутно набрала сочных ягод, которые напомнили вкус сливы и очень ей понравились.

Вскоре после этого друзья закусывали остатками своего провианта, весело беседуя между собой.

Сообщение о вулкане вызвало много Катиных вопросов, и Андрюша рассказал, что огнедышащие горы имеют отверстие в глубину земли и через него выбрасывают пепел, раскаленные камни и жидкую лаву.

— И нас зальет? — спросила Катя.

— Но ведь деревья, посмотри, какие огромные, — значит их не заливает, иначе бы они сгорели!

Катя почему-то сразу решила, что место, где они находятся — остров и непременно необитаемый, и на нем, конечно, людоеды, и потому спросила, точно на каждом острове, как по улицам города, имеются вывески:

— Как он называется? И кто такие людоеды?

Андрюша засмеялся и сказал:

— Вот об этом еще не справился! И даже не знаю, остров это или материк!

И прибавил, что из обитателей он пока знает только себя и ее, Катю.

— Но узнать, где мы, и что это такое — в нашей воле! — уверенно сказал мальчик. — А вот где мы изберем место для нашего жилища?

— А здесь разве не хорошо, Андрюша? — сказала Катя.

— Мне тоже здесь нравится. Как мы назовем это место?

Девочка очень заинтересовалась этим вопросом.

— Подожди… Надо хорошо придумать… Ну вот, вчера мы прилетели…

— Пусть это место и называется «Прилет»! — перебил ее мальчик.

— Да, да, вот это чудесно! Мы будем жить на «Прилете»! — воскликнула Катя.

— Итак «Прилет», по компасу, восточная оконечность… ну, скажем, твоего необитаемого острова. Посмотрим дальше, что нас ожидает в других концах нашего царства.

Впереди было много дела, и времени терять было не к чему. Андрюша с помощью Кати принялся за устройство жилища.

Наконец-то пригодились запасы «Путника»: целый день рубил топор, и свистела пила Андрюши.

При большом количестве прорезиненной материи от оболочки шара, задача устройства облегчалась: на избранном месте были срублены деревья и расчищены кустарники; по углам и в середине нарочно оставленные деревья обращены были в столбы. На сучья их положили перекладины, а образовавшуюся клетку покрыли сверху и с боков, материей. Получился очень просторный холщовый домик.

Внутри были сделаны из той же материи три помещения — одно предназначили для склада вещей и для кухни, а два другие были комнатами Андрюши и Кати.

Затем весь оставшийся багаж был размещен в новом жилище. Из ящиков смастерили кое-какую временную мебель. На все это и потрачен был целый день.