Стивен Мур - Магический мир

Наконец Дженни визгливо выкрикнула: «Ну, я вам!.. Сейчас я…» Ее зрачок злобно заметался по глазу. Девочки отчаянно дернули меня в свою сторону.

А потом произошло это.

Содрогаясь от ярости, Дженни Ганивер произнесла слово, непохожее на предыдущие. Только одно слово. То самое, которое она бросила Мэри. Я даже не буду его повторять — это может быть опасно для вас. Последнее, что я запомнил, — ее хриплое дыхание и застывшая улыбка. Потом я провалился в темноту.

— Мэри! Мэри! — Громче кричать у меня не было сил. — Где ты?

Я был уверен, что мне нужно ее искать. Внезапно стало совсем темно. Ну почему всякие скверные вещи всегда происходят в темноте? Итак, я был в тетином доме. Потом какая-то ужасная борьба… и… и… Медленно в моей памяти начали всплывать все события. Зубрилка… вся остальная компашка… Дженни Ганивер со своим скрипучим голосом…

А теперь я в полной тишине. И в одиночестве.

«Пусть это послужит хорошим уроком для мамы с папой — в следующий раз они десять раз подумают перед тем, как уехать отдыхать без меня», — подумал я. И прокричал:

— Я не боюсь! И плакать не буду!

Голос мой не успел разнестись далеко — темнота поглотила мои слова с такой скоростью, с какой толстяки проглатывают свой любимый шоколад. На самом деле мне было очень страшно.

Странно, но я был уверен в том, что куда-то иду. Вернее, мои руки и ноги находились в движении. Но тогда почему не было слышно звуков моих шагов? Ответ оказался прост: подо мной не было земли. Вот елки-палки! Ни земли, ни неба — вообще ничего! Я двигался по пустоте. Мне стало нехорошо. Я все-таки решил воспользоваться старым, испытанным средством — громко поплакать, но в этот момент заметил крохотное желтое пятнышко. Единственный намек на свет во всей этой темнотище. Пятнышко росло по мере приближения. Наконец оно приняло очертания чего-то длинного и тощего, с каким-то желтым предметом, болтающимся с одного конца. Это был фонарный столб. А под ним, в круге света, сидела кошка. И не просто какая-то там… А наша Мог.

Как раз в эту секунду земля приняла меня в свои объятия: я споткнулся, как будто кто-то поставил мне подножку, подпрыгнул, перекувырнулся и шлепнулся, ударившись о столб тем местом, по которому меня обычно шлепала мама. Но это было похуже, чем самый звонкий мамин шлепок. Не покидало ощущение, что в меня попали хоккейной шайбой: голова кружилась, к горлу подкатил неприятный комок. Еще немного — и меня стошнит.

Мог и усом не повела, только бросила на меня плутоватый взгляд — как будто вот-вот что-то скажет. И она таки сказала. Вернее, спросила:

— У тебя, случайно, нет с собой чего-нибудь поесть?

Вот когда мне действительно подурнело.

Мог смущенно лизнула себя, потом, застеснявшись собственного смущения, лизнула себя еще раз.

— Так, значит, нет, Билли? — мурлыкнула она.

Я попытался изобразить стальной взгляд из папиного арсенала. Но почувствовал себя убитым: Мог медленно встала, задрала кверху хвост и ушла в темноту.

— Пожалуйста, не уходи! Я… Мне… — На самом деле я не знал, что сказать.

— Ты уверен, что у тебя нет ни кусочка? — донесся из темноты голос Мог.

— Конечно, уверен.

— Жаль. И все же ничего не вижу страшного в том, чтобы спросить…

Через секунду ее и след простыл.

— Скатертью дорога! — крикнул я.

Я был раздражен, испуган и возбужден одновременно, и меня продолжало подташнивать. Сначала свалиться с неба, потом обнаружить говорящую кошку, хотя кошки не должны уметь говорить… Я еще раз попытался встать на ноги. Голова кружиться перестала. Хоть на этом спасибо!

«А мне нравится, что я тут сам по себе!» — успокаивал я себя. Звучало не очень убедительно.

Я стоял и смотрел на фонарь, освещавший лишь очень маленькое пространство. И вдруг… Как же я не додумался до этого раньше! Это же очевидней, чем корка на носу у Носастика! Кошка. Фонарный столб. Это моя кошка, а значит, и фонарный столб — тоже мой! Значит, прошлой ночью я действительно видел, как они исчезли. И вот теперь он и здесь. И я здесь. Не важно, где именно. Я попробовал заглянуть в темноту. Если столб и кошка здесь, может быть, и луна тоже здесь? Я огляделся. Луны не было.

Ни луны, ни тети Лили, ни тети Джойс, ни Мэри. Я сник.

Не помню, сколько времени я одиноко простоял под этим фонарным столбом. Мне показалось — целый век. Скверное самочувствие откатило, зато появился холод в ногах, но не из-за прохладной погоды — ощущение холода шло изнутри.

Внезапно в свете фонаря снова появилась Мог. Она была так возбуждена, что не могла стоять спокойно.

— Мяу… м-м-я-я-у… м-м-я-я-у-у-у… — В зубах она держала какой-то предмет. — М-м-яу… м-мя-я-яу… мм-мя-я-я-я-у-у-у…

Зная Мог, я приблизительно представлял, что это могло быть. Обычно она развлекалась этим дома: либо обезглавленные тушки дроздов, либо полуживые воробьи с недожеванными крыльями, ковыляющие по кухонному полу, как сломанные механические игрушки.

— Ну ты, дрянная кошка, отпусти свою жертву…

— Мяу… м-м-я-я-у… м-м-я-я-у-у-у… — Мог исчезла в темноте, затем появилась снова и только тогда выпустила из зубов свою ношу.

— Смотри, что у меня есть!

Клянусь, она ухмыльнулась, причем от уха до уха. Между ее лап лежала ветхая, слегка пожеванная книжка в кожаном переплете. Та самая.

— Я полагаю, она твоя? — спросила Мог, наверное, надеясь на мое «нет».

— Моя? — Я не помнил, была ли она со мной все это время, или я выронил ее, когда свалился на землю.

— Ме-рдл Клэй. Моя Кни-га. Не-ве-ро-ят-но… — по слогам произнесла Мог, как будто читая.

— Это ты, конечно, прочитала на обложке? — хихикнул я. Я-то хорошо помнил обложку с непонятными символами, знаками и прочей чепухой. Никаких слов там и в помине не было.

— Именно так. Я прочитала это на обложке, — негодующе ответила Мог.

— Ха-ха-ха! Так ты не только говорить, но и читать, оказывается, умеешь?

Мог начинала раздражаться.

— Я самоучка. И читаю, между прочим, уже очень давно. И если бы некоторые личности не сгоняли меня каждый день со своих газет, я бы научилась всему еще быстрей. Читать заглавия для меня — проще простого.

— Ладно. Ну что там еще написано?

— Написано: «Мердл Клэй. Моя Книга Невероятно По-лез-ных Слов и Кар-ти-нок». А если ты мне не веришь… — мордочка Мог расплылась в самоуверенной улыбке — … можешь сам прочитать.

Я поднял книгу. Страницы, как я и ожидал, были склеены. Но на обложке, на самом верху, где раньше ничего не было, я заметил какие-то слова, нацарапанные тонким небрежным почерком с помощью устаревшей в наши дни чернильной ручки. «Мердл Клэй. Моя Книга Невероятно Полезных Слов и Картинок». Этому почерку могло быть больше тысячи лет.

— А кто такой Мердл Клэй? — спросила Мог, продолжая гордо улыбаться своей гениальности.

У меня не было ответа. Я что-то пробурчал и снова попытался перевернуть страницы книги.

— Ну да, невероятно полезная книга, которую нельзя открыть!

Внезапно книга открылась. Так же легко, как и в руках Малявки. Страницы переворачивались сами по себе, словно что-то ища. Наконец поиск был окончен. Открывшаяся страница оказалась полной путаницей. Те же небрежные закорючки, гот же наклон пера, что и на обложке. Сплошные каракули — без верхнего и нижнего краев, без отступов; где начало, где конец понять было невозможно. Видимо, автор писал заметки во всех направлениях сразу. И при этом очень торопился. На строку, написанную в одном направлении, накладывалась другая, написанная в прямо противоположном. Тем не менее все это отдаленно напоминало карту. Продолговатые извилистые закорючки могли быть контурами островов. Пунктирные линии в сочетании с указанием направлений могли означать нужный маршрут следования. Приглядевшись, там можно было увидеть названия некоторых ориентиров, отмеченные на местности камнями.

А также лес. И реку. Горы и луну. Дерево, под которым кто-то прячется. Этим кем-то могла быть Мог. Или тетя Джойс. Или тетя Лили. Или даже я, Билли Тиббет, и не под деревом, а под фонарным столбом… Но это уже больше походило на бред тяжелобольного. А может быть, все-таки…

Я вспомнил Зубрилку, почесывавшую ноги и рассуждавшую, что книга должна вернуться к своему истинному владельцу; объяснявшую мне, что сначала надо исполнить первую часть послания «ПОЖАЛУЙСТА, ВЕРНИТЕ КНИГУ», а уж потом задуматься над тем, что означает вторая часть — «ПОМОГИТЕ СПАСТИ». Честно сказать, я совсем перестал что-либо понимать. Но я был уверен в одном: Зубрилка права. Мне необходимо было вернуть книгу ее владельцу — Мердлу Клэю. И книга сама подсказывала мне, где и как его можно найти.

Мне бы более пристально вдуматься в то, что написано на странице, но я всегда плохо разбирался в географии. Хотя кое-что привлекло мое внимание: среди прочих каракулей в глаза отчаянно бросалось одно слово, написанное кроваво-красным цветом и дважды подчеркнутое, — ОПАСНОСТЬ. Если это слово было призвано каким-то образом мне помочь, то этого не случилось! Чем больше я пытался вникнуть в смысл происходящего, тем больше запутывался, пока наконец до меня не дошло, что я смотрю мимо книги.