Астрид Линдгрен - Новые приключения Мадикен (сборник)

– Я знаю, что мы сейчас сделаем, – сказала Мадикен. – Мы пойдём спать! А когда мама с папой вернутся, они найдут нас в кровати! Представляешь, как они обрадуются, обнаружив сразу обеих!

– Да уж, – подтвердила Лиза с важностью, – двое детей вместо одного – это большая разница!

Они поспешили в детскую – не то мама с папой вот-вот вернутся и испортят весь сюрприз.

– Можно я лягу к тебе? – спросила Лиза.

– Давай! – сказала Мадикен. – Смотри, как здорово получится! Когда мама с папой придут пожелать мне спокойной ночи, они сначала увидят твою пустую кроватку и расстроятся.

Девочки захихикали, представив, как мама с папой расстраиваются понапрасну.

– А потом ты высунешь голову из-под одеяла и спросишь: «А чего это вы тут плачете?» И тогда мама с папой от радости просто взвоют!

Лиза снова хихикнула. То-то будет весело!

Потом она принялась напевать песню, которую слышала днём.

– «Снег да снег кругом, путь далёк лежит…»

– Где ты такого набралась? – удивилась Мадикен.

Лиза рассказала.

– Этот гадкий Андерсон пел ещё одну песню, – сказала она.

– Какую? – поинтересовалась Мадикен.

Лиза покачала головой:

– Её я петь не буду. Она не детская!

Но Мадикен не унималась:

– Ну спой!

И Лиза согласилась:

– Ну ладно, только я спою из-под одеяла.

Они с головой накрылись одеялом, и Лиза запела тихо-тихо: ведь они обе были маленькими девочками, а детям не положено слушать такие ужасы.

– «Напилася я пьяна, не дойду я до дому…» – затянула Лиза. – Видишь, совсем недетская песня!

– И правда, ужас какой! – кивнула Мадикен. – Спой-ка ещё разок!

Но Лиза спела вместо этого «Снег да снег…», и тут Мадикен пришло в голову ещё кое-что:

– Ты ведь теперь заразишься от меня, и у тебя тоже будет температура!

– Точно! – сказала Лиза. – Значит, завтра и я не пойду на улицу. – Она ещё немножко подумала и добавила: – И до самого Рождества не пойду на улицу. И вообще никогда больше не пойду!

– Это почему? – удивилась Мадикен.

– Я уже нагулялась, хватит! – ответила Лиза.

Вскоре вернулись домой мама, папа и Альва. Они были в таком отчаянии, что не могли даже плакать. Мама с папой пошли в детскую пожелать Мадикен спокойной ночи.

И в кроватке Мадикен они нашли двух девочек, сладко спящих бок о бок, точно два ангела!

Мама с папой смотрели на них и не могли произнести ни слова. Они только взялись за руки, и слёзы полились у них по щекам.

– Слава Богу, – прошептала мама. – Слава Богу!

Ведь двое детей вместо одного – это и вправду большая разница!

Серые зимние сумерки опустились на Юнибаккен, приближалось Рождество. У Лизы с Мадикен только и разговоров было, что о нём.

– Рождество – лучшая в мире выдумка! – сказала Мадикен. – Хорошо, что оно есть.

– Это точно, – согласилась Лиза.

Они потрясли свои почти полные копилки. Чем громче гремит, тем больше подарков! Вот почему греметь копилками так весело.

На стене в детской висел календарь. Каждое утро Лиза с Мадикен отрывали по одному листочку, и Рождество становилось ближе ещё на один день.

Его приближение чувствовалось и в школе. Учительница читала рождественские рассказы и задавала учить рождественские гимны. Дома Мадикен пела их Лизе:

И вдруг у Мадикен начались каникулы. «У нас будут каникулы, вот беда», – говорила она давным-давно, в первый школьный день. Но теперь-то она уже целый семестр пробыла школьницей и поняла, что рождественские каникулы – почти такая же отличная выдумка, как и само Рождество.

Альва и прачка Ида уже начали большую рождественскую уборку. С окон посдёргивали все занавески, а вёдра теперь стояли в самых неожиданных местах. Альва бегала по дому со щёткой в руке и обметала стены и потолок. Мадикен с Лизой прыгали между вёдрами, и путались под ногами, и дразнили Альву:

Лиза хохотала так, что чуть не свалилась в ведро:

– Вот это песню ты сочинила, Мадикен!

Но Альва взяла швабру и погнала их прочь, распевая:

На самом деле Альва не сердилась. Она вообще никогда не сердилась на Мадикен и Лизу.

Мама начиняла колбасу и солила окорок, настаивала можжевельник и отливала свечи. Мадикен и Лиза тоже помогали: пекли имбирные пряники, делали леденцы, лепили из марципана хорошеньких поросят и резали шёлковую бумагу, чтобы украшать «жениха» – печной шест: такой был обычай в Юнибаккене и соседних деревнях. Каждый день происходило что-нибудь интересное. Чудесный запах пряников, леденцов и прочих вкусностей витал над Юнибаккеном. Мадикен вдыхала этот аромат и закрывала глаза: «Рождество… Пахнет Рождеством!»

По вечерам они писали для гномов длинные списки подарков.

– «Робинзон Крузо», много-много бумажных куколок и оловянных солдатиков, лыжи, алая роза для волос. – Таков был список Мадикен. Она прочитала его Лизе.

– Ты с ума сошла, – сказала Лиза. – Тебе правда нужна роза?

– Вообще-то нет, – ответила Мадикен. – Я её вписала для красоты.

Они изо всех сил думали, что подарить маме с папой на Рождество. Мадикен даже спросила у мамы, пока они делали леденцы:

– Мама, чего бы тебе хотелось больше всего на свете?

– Двух послушных и умненьких девочек, – ответила мама.

Глаза у Мадикен заблестели, а голос слегка задрожал:

– А куда ты тогда денешь нас с Лизой?

Но мама погладила её по голове и объяснила, что ей не нужны никакие другие девочки: она просто надеется, что Мадикен с Лизой будут такими же славными и послушными, как и раньше.

Впрочем, Лиза была не против завести пару новых девочек:

– Мы бы с ними играли… Но только в свою детскую мы их не пустим, бе-бе-бе! Она ведь только наша с Мадикен.

Наступили холода. Альва каждое утро топила печь в детской, не жалея дров. Она так стучала задвижками и грохотала заслонкой, что Мадикен с Лизой просыпались и тихонько смотрели сквозь щёлку, как пляшет в печи огонь. Так хорошо лежать в постели под его потрескивание, дожидаясь, пока уйдут остатки сна!

В одно прекрасное утро Лиза с Мадикен проснулись рано. Казалось, что это самое обычное утро, но нет, оно было необычным! Это было последнее воскресенье адвента, последнее воскресенье перед Рождеством. В подсвечнике на комоде горели четыре свечи, и Альва, которая только что развела в печи огонь, стояла возле кровати Мадикен с таинственным видом.

– Угадай, что случилось этой ночью, – сказала она.

– Ты видела привидение? – предположила Мадикен.

После вечера, проведённого на пивоварне Нильсонов, Мадикен считала, что Юнибаккен по ночам кишит привидениями.

– Глупышка, привидений не бывает, – засмеялась Альва. – Я же сказала тебе, что это был Аббе, просто он накрылся простынёй и взял фонарь.

Альва уже много раз пыталась внушить это Мадикен, но та не слушала. У неё не укладывалось в голове, что Аббе способен на такое коварство.

– Подумай как следует, – посоветовала Альва. – Это что-то очень хорошее.

– Ну я и говорю: привидение, – встряла Лиза. – Привидения очень хорошие!

– Только не по мне, – покачала головой Альва. – Думайте лучше!

– Выпал снег? – радостно воскликнула Мадикен.

– Нет, – ответила Альва. – Зато река замёрзла.

Тогда Мадикен с Лизой с криками повскакали с кроватей. Детская ещё не успела как следует прогреться, но их это не волновало: ведь они очень спешили! Они натянули шерстяные гетры, и тёплые курточки, и шапочки, и рукавицы и выбежали на улицу.

– Подождите! – крикнула им вслед Альва. – Сейчас будет завтрак!

– Мы скоро! – ответили Мадикен с Лизой на бегу.

Берёзы во дворе Юнибаккена побелели от инея, а над крышей дровяного сарая показалось красное солнце.

– Вот такая погода мне нравится, – заявила Мадикен.

Вообще-то ей нравилась любая погода, точнее, обычно она её и не замечала: какая есть, такая и есть. Но сегодняшнюю погоду трудно не заметить! В ней есть красота, как в стихах или в песнях, подумала Мадикен. И люди в такую погоду делаются добрее.

Мадикен с Лизой побежали на берег. Заледеневшая, покрытая инеем трава похрустывала под ногами.