Олег Раин - Слева от солнца

— А что мне еще делать? Жуйдаплюем торговать?

— При чем тут это? Другие интересы в жизни имеются. Путешествия, спорт… А у тебя даже книг на полках не видно.

— Зачем мне книги? Все тексты в сети имеются.

— Опять в сети! Прямо как заболели все кругом — сеть да сеть! Одни игрушки на уме! — Александр Витальевич даже пришлепнул себя по бедру. — Так жизнь и проиграете! Быстрее, чем в карты… Я вот в твои годы байдарками увлекался, историей. Про мушкетеров читал, про татаро-монгольское иго…

— Оно и видно.

— Что тебе видно!

— Да то, что ерундой голову забивали. Дюма-то про мушкетеров все не так прописал. Красиво, конечно, но неправда. И с татаро-монголами сплошные непонятки.

— Какие еще непонятки?

— А вы сами почитайте! Сегодня, дядь Саш, вся история в Голливуде пишется. Что Спартак, что Троя… И книг скоро совсем не будет, — у всех останется по одной-единственной — с процессором и гибким экраном. То есть, по виду как книга, а по сути — компьютер. И в памяти — любая желаемая библиотека.

— Об этом ты, значит, и мечтаешь?

— Да нет, конечно. Я, дядь Саш, мечтаю, чтобы в другой жизни родиться.

— Чего, чего? — лицо у Александра Витальевича вытянулось.

— Ну да! Дождаться, когда нормальные компы пойдут, чтобы, значит, игры из виртуала в реал окончательно перетащили. С полным комплексом ощущений и быстродействием, как в реальном времени. И чтобы ловили меня не сыскари-частники, а настоящая сетевая полиция, с которой и в жмурки поиграть будет не стыдно.

— Ну, балбес! Ну, олух! — участковый закрутил головой. — Видно, и впрямь бесполезно… Дубовое поколение! Непрошибаемое!

— Да не переживайте вы за нас! Как-нибудь выплывем.

— Куда вы выплывете?

— Да на сушу, — Генка продолжал посмеиваться. — Это Помпадур, кажется, сказала: «После нас хоть потоп». Вот и будем выплывать. Как Ной и зайчики деда Мазая.

— Короче! — оборвал его Александр Витальевич. — Всю эту чушь ты дружкам своим рассказывай, а я сюда пришел, чтобы предупредить: эти парни тебя закроют, так и знай. И мой тебе совет: уезжай побыстрее. Можешь, конечно, хорохориться, но они тебя из лап не выпустят — для них это дело принципа. И загремишь без всяких фанфар.

— Вы шутите?

— Это ты начнешь шутить. Когда угодишь в колонию. И не будет тебе уже ни компьютеров, ни игр, ни дружков сопливых. Остригут, как овцу глупую, и обломают на всю жизнь. — Александр Витальевич хрустнул кулаком. — Так-то, Геночка! Поэтому сегодня же собирай вещи — и в двадцать четыре часа за пределы города!

— Куда это я поеду?

— А куда хочешь. Чем дальше от этих ребят, тем лучше. Сумеешь лето продержаться, авось и мимо тучки пройдут — участковый порылся в карманах и сунул парнишке простенькую визитку с телефоном. — В конце августа позвонишь, расскажу, как тут и что. А до той поры носа не высовывай.

Продолжая ухмыляться, визитку Гена все же взял.

— И запомни: ни родители, ни школа, ни эта железяка — твоих ошибок не исправят. Только от тебя зависит, каким боком к тебе повернется жизнь. Вот и думай!

Участковый вышел, хлопнув дверью. Хлопнул крепко даже известка с потолка посыпалась. С напряженной улыбкой Генка оглянулся на компьютер. Кулер гудел все также весело, но жизнь все-таки изменилась. И кажется, не в лучшую сторону.

Дни бывают разные — пасмурные и светлые, теплые и холодные, долгие и стремительные. Генка же делил их по иному принципу — удачные и неудачные. Что-то зависело от него, а что-то от вещей неподконтрольных, временами откровенно мистических. Скажем, в это утро он разбил кружку. Старая, уже с трещинкой, она могла бы служить еще лет сто, но вот взяла и разбилась. И сегодня же в квартиру к нему заявились незваные гости. Совпадение? Вряд ли… По всем признакам день следовало обвести черным кружком, и, чуть посомневавшись, Генка набрал номер приятеля.

— Стас, ты где?

— Так это… У компа торчу.

— Все за монстриками бегаешь?

— Ползаю. У меня памяти не хватает! Процессор виснет, я репу чешу.

— А чего новую память не купишь?

— Так это… С деньгами напряг. Брат вообще-то давал, а я велик купил. Теперь на нулях.

Генка коротко шмыгнул.

— Могу помочь.

— Деньгами?

— Зачем? Одолжу свою оперативку — месяца на два. У меня два гига, подойдет?

— Ты что, прикалываешься?

— Да нет. Все равно мне канал обрезали, винчестер сдернули, в ближайшее время буду в бегах и без машины. Так что оперативка без надобности.

— Погоди, погоди! Что случилось-то?

— Долго объяснять, — Генка поглядел в настенное зеркало, сам себе скорчил рожу. — Лучше подскажи, где мне увидеться с Окулистом?

— Ну, ты дал! Зачем тебе Окулист?

— Значит, надо.

— Посоветоваться? Или насчет «крыши»?

— И то и другое.

— Круто! Это же Окулист! Главный юрист фирмы!

— Ну и что? Мы с ним уже пересекались, вот и встретимся еще разок. Короче, свяжись с братом, попроси, чтоб устроил. Только обязательно сегодня.

— Да ты с дуба рухнул! Кто меня послушает!

— Попросишь правильно — послушают. Мне ведь только встретиться, а уж там я сам разберусь.

— Ты разберешься, а мне по кумполу настучат.

— Не настучат. Я Окулисту полгода назад кидал одних отыскал. И не здесь, а аж на самой Украине.

— И что они такого натворили?

— Сливали на мобильники анекдоты с мелодиями.

— И чего?

— А того! Сливали гигабайтами и без спросу. Потом трясли с людей деньги и прикрывались фирмой «Василиск». Причем грамотно прикрывались. Потому что в договорах «Василиска» лазейки, оказывается, были. И ничего твой главный юрист поделать тогда не мог! — Генка фыркнул. — Прикинь, их на лимон с лишним обули, прежде чем они зачесались. А я помог, нашел этих шустриков. Так что он должен помнить.

— Должен-то должен, только больно ему это нужно!

— Зато мне нужно.

— Слушай, а может, хватит моего брательника?

— Нет, Стасик, Шуша эту тему не вытянет. Там серьезная контора, одних кулаков мало.

— Зачем тогда цапался?

— Это не я, это они… — Генка сердито потер нос. — Короче, с меня оперативка, с тебя Окулист, идет?

— Ну, я могу, конечно, попробовать, хотя реально рискую.

— Вся жизнь, Стасик, риск.

— Тогда это… Надо бы еще вот что…

— Ну-ну?

— Брат просил одного клиента срисовать.

— Опять в «Цивилизации»?

— Ага. Ты же знаешь, главный у них давно запал на эту игру. Но любит, чтоб у королей физии были, как у компаньонов. И чтобы, значит, именовались не королями, а президентами компаний.

— Да хоть маркшейдерами!

— Что еще за фрукты-овощи?

— Это не овощи, а профессия. Что-то там такое под землей… — Генка широко зевнул. Детские заказы Стаса его утомляли.

— Слушай! А может, мне сразу к главному обратиться?

— Смеешься, да? Братан сам к нему не суется. Давай уж лучше с Окулистом…

— Значит, договорились. Вечером пересечемся, — Генка отключил телефон, шатко прошел на кухню.

Воды, конечно, опять не было — ни в кувшине, ни в чайнике. Он подключил угольный фильтр к крану, пластмассовый носик нацелил в банку. Теперь набраться терпения и чуток подождать. Другие, конечно, так кипятят, но Генка хорошо запомнил выловленную в «нете» статью о хлорке, превращающейся при кипячении в боевое отравляющее вещество. Информация была подписана столичным академиком и в память запала крепко.

Чтобы как-то скоротать время, парнишка вернулся к себе, сумрачно взглянул на разворошенную постель. Это у него осталось с детства. Мама говорила, он и маленьким, вворачивался в наволочки, словно шуруп. Порой так закутывался, что начинал задыхаться. Теперь Генка не задыхался, но мерз. Потому что ноги оказывались снаружи, грудь и живот тоже, а одеяло удавом скручивалось вокруг шеи и рук. В общем — полный компот.

Подцепив одеяло за углы, Генка растянул его, словно баян, криво-косо сложил пополам. И еще пару раз — до размеров портфеля. Матрас скатал рулоном, упрятал под шкаф, подпер допотопной швейной машинкой. Подушку сунул поверх сложенного одеяла, довольно оглядел комнату и тут же услышал подозрительное журчание. Охнув, ринулся на кухню и, конечно, опоздал. Трехлитровая банка давно наполнилась, и переливающаяся через край вода весело растекалась по полу.

— Чтоб тебе коленом под одно место!..

Продолжая чертыхаться, Генка отключил кран и взялся за тряпку. Впрочем, удивляться не приходилось. Версия неудачного дня продолжала находить свое подтверждение.

Из всех Генкиных должников Вовчик значился в самых злостных. По этой самой причине вычислить студента-второкурсника и второгодника было сложнее прочих. На звонки он не отвечал, встреч избегал, частенько ночевал в общаге, подолгу задерживался в родном универе, где подрабатывал лаборантом на полставки. При этом деньги Вовчик занимал всегда с превеликой охотой — и не только у одного Генки, а посему отлавливать его следовало с умом и терпением.