Кусатель ворон - Эдуард Николаевич Веркин

Пес сел на краю и стал смотреть на нас равнодушными глазами. Зевнул с челюстным скрипом.

— Мне кажется, это декоративная собака, — предположил художник. — Она неопасна.

— Вот и вылезай, — посоветовал я. — Поиграете в прятки.

— А может, и не декоративная… Проверять как-то не хочется. Что будем делать?

— Знакомиться, наверное, — ответил я.

— Ну, давай. Я Илья.

— Репин? — на всякий случай уточнил я.

— Нет еще… Но вообще собираюсь.

— Виктор.

Мы подводно пожали руки.

— И что дальше? — спросил Илья. — Кричать, что ли?

— Попробуй.

— А-а-а… — протяжно проныл Илья.

Собака неприветливо заурчала.

— Не годится, — забраковал я. — Ты его только злишь.

— Предложи свой план.

— Какой сегодня день?

— Вторник.

— Вторник… — я высморкался в бассейн. — В пятницу сюда приедут хозяева, загонят собаку в будку…

— Ты что, до пятницы ждать предлагаешь?!

— Можно еще жребий бросить. Камень-ножницы-бумага.

— Зачем?

— Тот, кто проиграет, выпрыгивает и отвлекает собаку. А победитель бежит вызывать «Скорую».

— Не нравится мне это, — помотал головой Илья. — Ерунда это. Хозяева здесь, в доме. Просто ушли.

— Ага, ушли. В Москву они ушли.

Я начал дрожать, вода в бассейне была достаточно прохладная, до пятницы не продержимся.

— А кто пса кормит тогда? — поинтересовался Илья.

— У него там в будке автокормилка. А воду он из бассейна лакает.

Илья тоже застучал зубами.

— Кто-то должен пожертвовать собой, — сказал я. — Так всегда в древности делали.

Илья промолчал.

— У тебя братья-сестры есть? — спросил я.

— Да…

— Вот видишь! В случае чего твой род не прервется. А я у мамы один, она пенсионерка…

— Одноногая, слепая и негритянка, — закончил за меня Илья.

— Почему негритянка?

Показалась девчонка в какой-то нелепой накидке, увидела нас, рассмеялась. Достала телефон.

— Привяжи собаку, — попросил я ее. — Мы не воры, мы хорошие. Вот он Репин, а я…

— А ты Петров-Водкин.

Девчонка проявила неожиданную эрудицию, не зря в Плёсе живет.

— Нет, я…

— Карам!

Пес свирепо зарычал.

— Мы честно не воры! — заверил я. — Он на самом деле Репин, а я Рагозин, мы тут оступились просто, отзови пса, а?

Девчонка не ответила, набрала номер.

— Папа, тут опять два дурачка в бассейн свалились, — сказала она. — Что с ними делать? Ружье, да? На стене в твоей комнате? Куда лучше стрелять? Ага, понятно, так и сделаю.

Девчонка помахала нам ручкой и направилась к дому.

— Шутит? — предположил Илья.

— Может, и нет. Сам знаешь, какие сейчас встречаются…

Тег «Времена и нравы».

— Давай вместе выскочим, — предложил Илья. — Побежим в разные стороны, он и растеряется.

— Он не растеряется.

Я поглядел на Карама. Не, такой не растеряется. Где Жмуркин? Ситуация напряженная.

— Надо его в бассейн заманить, — предложил я.

— Как?

— Не знаю. Заманить… У тебя штаны с ремнем?

— Да.

— Снимай.

Илья поглядел на меня непонимающе.

— Снимай, пока не поздно! — рыкнул я.

Илья снял штаны.

— Ремень!

Илья вытащил ремень, дал мне. Я продел ремень в пряжку, сложил петлю.

— Сейчас поплывем к бортику. Ты будешь его штанами дразнить, а я петлю разложу. Как он наступит, сдернем его в воду, а сами выскочим, ясно?

— Ясно.

— Тогда поплыли.

Мы поплыли к бортику. Верный Карам тут же устремился к нам. Поскользнулся два раза, хорошо. Я быстренько разложил на кафеле свернутую из ремня петлю, Илья стал ритмично потрясать штанами и говорить «бе-бе-бе-бе».

Как ни странно, сработало. Пес не ожидал такого коварства с нашей стороны, бросился на штаны и наступил в петлю. Я дернул. Петля удачно стянулась выше локтевого сустава, я уперся в бортик, поднатужился и стащил пса в воду. Как он ни упирался, человек все-таки царь природы.

Бульк.

Мы с Ильей выскочили из бассейна и кинулись к забору. Карам завыл.

Через забор перелезли быстро, оказались в зарослях, через минуту выскочили на улочку, погрязшую в розах, ну, или в диком шиповнике, в розовом цвете, короче.

Поглядели друг на друга.

— И что дальше? — спросил Илья.

— Наверное, ничего. Я пойду к себе, а ты к себе.

— Без штанов?

— Скажешь, что потерял их в бою. Или в кабаке заложил, Серов так всегда делал. Ладно, Репин, творческих успехов тебе.

— Да пошел ты… — как-то неуверенно ответил Илья.

А я поспешил к нашему автобусу. Мокрый, едва не загрызенный Карамом, побитый творческими работниками, глубоко разочарованный в жизни вообще и в человеке в частности.

Вот тебе и Плёс. А ведь все еще впереди. Всё Золотое кольцо. Суздаль, и Владимир, и Муром. Не говоря уж о Кологриве. Хотя Кологрив, кажется, в Золотое кольцо не входит. А там, между прочим, снежный человек.

Тот день начался с пальца, что само по себе ничего хорошего не предвещало.

Палец ныл. Это была еще не полноценная боль, но уже ее неотвратимый предвестник, под ноготь медленно вползала безжалостная игла, ржавая и в придачу еще и раскаленная.

Я узнал ее даже через сон, и через сон же понял — вырваться не получится. Впрочем, сон к боли приложился вполне подходящий, снилось мне, что я иду через поле и наступаю левой ногой на ос, кусающих меня ровно в палец.

Это был знак.

Потом я проснулся окончательно и обнаружил на шторе саранчу — второй знак. Здоровенного, почти с кулак, зеленого кузнечика, вселяющего трепет и наводящего ужас, он прицепился к тюлю и задумчиво покачивался справа налево, не шевелясь, как ненастоящий. На тумбочке рядом с кроватью так же задумчиво сидел какой-то посторонний репейный кот, следивший за саранчой с гастрономическим интересом. Я шуганул кота и подумал, что все это наверняка неспроста. Саранча на занавесках просто так не бывает, наверняка… И кот.

Это нашествие. Вчера был хороший ветер, и в район занесло стаю саранчи, теперь под угрозой оказался урожай…

Я потер лоб, вспоминая, что вообще растет у нас в районе. Горох. Клевер. Овес. Сурепка. Интересно, что такое сурепка? Супер-репка, овощ нового поколения. Желтенькое что-то растет возле Усолья, наверное, это сурепка и есть… Лён! Интересно, саранча лён жует? По весне сорок гектаров льном засеяли, да не простым, а каким-то стратегическим, из него костюмы для МКС шить будут с повышенными свойствами, губернатор приезжал еще, сам за сеялкой сидел, обещания раздавал, наш лен — самый космический лен в мире, самый прочный, самый гигроскопичный, самый практичный.

А теперь это все сожрано саранчой!

Я сел в постели, снял со стены фотик, снял саранчу в макро. Ничего, пойдет. Потом пришоплю скафандр, вроде как она